Младший советник юстиции
(Повесть) - Карелин Лазарь Викторович - Страница 16

— В этом-то все дело, Андрей Ильич, — сказал Антонов.

— Так почему же ты здесь? — строго спросил его Рощин. — Тебе надо быть сейчас у себя в Искре и помогать Анне Петровне Осокиной налаживать работу.

— Я собираюсь завтра же вернуться назад. Хотел только…

— Да знаю я, знаю, зачем пожаловал… — усмехнулся Рощин. — Хотел к себе на объединенное партийное собрание зазвать, верно?

— Верно, — признался Антонов.

— Ну, а я и без приглашения приеду.

— Значит, до скорой встречи! — поднимаясь, радостно сказал Антонов. Он попрощался с Рощиным и Чуклиновым и подошел к Трофимову. — О наших колхозных делах я и хотел посоветоваться с Михайловым. Он ведь там у нас всех знает…

— У меня к вам просьба, товарищ Антонов, — сказал Трофимов.

— Слушаю.

— Как только приедете в Искру и разберетесь в делах с «Огородным», сообщите в прокуратуру свои выводы.

— Обязательно обо всем вам напишу, товарищ Трофимов. Как разберемся, так и напишу.

— Хитрый мужик! — сказал Чуклинов, когда дверь за Антоновым затворилась. — Вот посмотрите, он весь районный актив на свое собрание созовет. За тем и приехал. Кстати, Андрей Ильич, когда поедете в Искру, захватите и меня. Надо мне с Осокиной потолковать. Думаю, что сталинцы помогут городу и поселку в осушке болот. Да и в строительстве дороги помогут, хотя она к ним и не подходит. Сталинцы — народ артельный.

— Надо полагать, что помогут, — согласился Рощин. — А Антонов — мужик действительно напористый — это хорошо.

Рощин подошел к окну, открыл его и жестом подозвал к себе Трофимова и Чуклинова.

— Рассвет! — сказал он, указывая на узенькую серовато-голубую полоску над черным массивом бескрайних лесов. — Как рано летом светает…

Они долго стояли у распахнутого окна. Стояли молча, вглядываясь в ночную даль, и думали каждый о своем.

Остаток ночи Трофимов провел в гостинице. А рано утром, побрившись и переодевшись в форменный китель, перенес свой чемодан на новую квартиру.

Евгения Степановна напоила его чаем, ничего не говоря о вчерашнем вечере, не спросив даже, почему он не вернулся вчера с Мариной. Дочери дома не было. На вопрос Трофимова, где Марина, Евгения Степановна улыбнулась и махнула рукой:

— Давно на работе. Наверное, опять с кем-нибудь воюет!

На этом разговор оборвался. Только в дверях, когда Трофимов уже уходил, Евгения Степановна, взглянув на его погоны, спросила:

— Как же вас величать теперь прикажете? Военный — не военный. Майором?

— Младший советник юстиции! — шутливо вытягиваясь перед нею, отрапортовал Трофимов.

— Советник? — покачала головой Евгения Степановна. — Звание обязывающее. Жду вас, товарищ советник к обеду!

«Звание обязывающее! — думал Трофимов по дороге в прокуратуру. — Вот как об этом говорят люди… И ведь они правы».

После вчерашнего разговора с Рощиным Трофимову захотелось сразу же взяться за дело, побывать на комбинате, в районе. Впрочем, первоначальный план работы оставался неизменным: он решил начать с чтения писем, поступивших в прокуратуру за последние месяцы, и со знакомства с текущими делами. Потом уж само собой станет ясным, что дальше делать и на что обратить внимание.

В прокуратуре его ждали. Михайлов представил Трофимову двух следователей. Первый был — немолодой, тучный, с морщинистым добродушным лицом, Василий Васильевич Громов, про которого Михайлов сказал:

— Среди уголовников когда-то был известен под кличкой «Гром с ясного неба».

Толстый Василий Васильевич самодовольно улыбнулся, отчего задвигались все его морщины, а лицо стало еще добродушнее.

— Из бывших беспризорников я, — сказал он. — С уголовниками действительно знаком.

— Еще как знаком! — вмешался в разговор помощник прокурора Находин. — В городе ни одного вора не осталось.

— А тебе скучно? Тебе бы лучше, чтобы воры были, драки, стрельба? — неодобрительно глянул на него Громов.

Другой следователь, голубоглазый, русоволосый паренек, сразу расположил к себе Трофимова. Ведь и он сам когда-то начинал вот таким же юнцом.

— Младший юрист Петр Иванович Бражников, — солидно представился паренек.

— Что ж, и у вас есть уже какая-нибудь кличка? — ласково глядя на вытянувшегося перед ним Бражникова, спросил Трофимов.

— Нет, свои меня просто Петей зовут, — смутился Бражников и, поняв по веселым лицам товарищей, что ответил не совсем удачно, смутился еще больше. — Я ведь всего три месяца как следователь. Прямо с курсов.

— Уралец. Отлично знает район, — охарактеризовала его Власова. — Уже провел три следствия, и доложу вам, острота зрения отличная.

— Вот как? Отличная острота зрения? — переспросил Трофимов. — Это в нашей работе — одно из самых важных качеств. — Трофимов посмотрел на Михайлова. — Так же думает и наш секретарь райкома.

— Уже были у него? — спросил Михайлов.

— Разговаривал.

— Человек он у нас не новый, — сказала Власова, — но на партийную работу пришел недавно.

— А я вас видел вчера в парке, — сказал неожиданно Петя. — Смотрю: незнакомое лицо. А вы, оказывается, наш начальник.

Все рассмеялись.

— От Петиных глаз ничто не укроется, — ласково погладила юношу по плечу Власова.

— От глаз младшего юриста Бражникова, — поправил ее Трофимов. — Ну, товарищи, приступим к работе. Как у вас, товарищ Власова, с временем? Могли бы взять на себя еще одно дело?

— Да.

— Тогда займитесь делом Лукиных. Правда, по делам подобного рода предварительное следствие не ведется, но я и не прошу вас об этом. Хотелось бы, Ольга Петровна, чтобы вы просто побеседовали с родными и друзьями Лукиных, поговорили бы по душам и с самой потерпевшей. Вы женщина, с вами она будет говорить более откровенно. Очень важно, чтобы ко дню суда у нас было точное представление обо всем, что предшествовало поступку Лукина. Он ведь, как мне показалось, любит жену.

— И она его любит! — волнуясь, сказал Бражников. — Я их давно знаю. Все ребята в городе и на комбинате не могут понять, что у них случилось. Костя хороший парень был, а Таня…

— Вот вы и поможете Ольге Петровне, — сказал Трофимов. — Потом я сам займусь этим делом…

— Когда приступим к передаче дел? — спросил Михайлов, после того как помощники и следователи вышли из кабинета.

— Думаю, прямо сейчас.

— Сейчас у меня приемные часы.

— Вот и отлично. С этого и начнем.

— С приема посетителей? — не понял Михайлов.

— Да, с приема посетителей, — сказал Трофимов. — Посетители для прокурора — это голос района. Вот и попробуем вместе прислушаться к этому голосу.

Михайлов позвонил секретарше.

— Просите, — сказал он и отошел от стола, освобождая Трофимову место.

— Нет, нет, я посижу где-нибудь в сторонке, — остановил его тот. — Вы принимайте, а я послушаю.

Михайлов снова сел за свой стол, а Трофимов устроился за маленьким столиком в стороне у окна.

Секретарша ввела в кабинет первого посетителя. Рослый парень решительными шагами подошел к столу Михайлова и положил перед прокурором толстую пачку бумаг.

— Вот! — сказал он отрывисто. — Целая книга про то, как я строил свой дом.

— Что это? — пододвинул к себе бумаги Михайлов. — Садитесь, товарищ.

— Спасибо, постою, — громким от волнения голосом сказал парень.

— Где работаете? — спросил Михайлов.

— Машинистом электровоза в шахте. Кузнецов моя фамилия.

— Кузнецов? — переспросил, внимательно посмотрев на посетителя, Михайлов. — Это о вас писали недавно в нашей газете?

— Да обо мне.

— Припоминаю, припоминаю… — Михайлов обернулся к Трофимову. — Вот, товарищ Трофимов, рекомендую. Важное дело человек на шахте начал: скоростное вождение электропоездов.

— Ничего особенного, — сказал Кузнецов. — У нас в шахте есть такие перегоны, что можно большие скорости развивать. А скорость составов под землей невелика. Вот я с ребятами и разработал новый режим движения.