Небо на двоих (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 31

Во втором ряду приподнялись несколько человек, обернулись и помахали нам руками.

-       Ну и конечно, звезду нашего шоу. Эррен Айдерсен, она будет дублировать Ильеррскую.

Эррен Айдерсен оказалась смуглой и темноволосой. Когда она поднялась, чтобы обернуться к залу, я почувствовала, что хочу убивать.

Нет, девушка тут ни при чем, и к слову, она даже без грима была гораздо больше похожа на Теарин, чем я, но... Но.

-   Кхм, - сказала я и подняла руку.

Мою руку, разумеется, проигнорировали.

-   Сейчас я передаю слово Джамире... Эррен уже села, зато встала я.

-        Прошу прощения, но трюки Ильеррской буду исполнять я, - сообщила достаточно громко, чтобы все услышали.

На этом проснулась даже Гелла. Ленард открыл рот, а Бирек покачал головой и почему-то приподнял плечи, словно собирался втянуть в них голову.

-   Прошу прощения, - так же издевательски произнес Гроу, - но нет, эсса Ладэ. Доверьте это дело профессионалам.

Хочешь о профессионализме поговорить, драконом...ужчина? Хорошо, поговорим.

-   Я уже исполняла трюк в Ортахарне. С одного дубля, - сказала я, - и не вижу причины сейчас что-то менять. Тем более что наша с вами договоренность, эсстерд Гроу... или местр Гранхарсен? Была вполне однозначной и определенной.

-     Как ты правильно заметила, - Гроу наградил меня убийственным взглядом, - это была всего лишь договоренность, не подкрепленная документально.

-     То есть ваши слова совершенно не имеют веса? - я сунула руки в карманы.

-        Та-а-а-н-ни, - прошипела Гелла, потянув меня вниз, но я не поддалась.

-    Отлично, что у вас хватило смелости признаться в этом перед всеми собравшимися, - сообщила я. - Раньше вы даже этим не отличались.

Кто-то ахнул, по ощущениям - большая часть присутствующих, Гроу опасно прищурился.

-      Мои слова имеют вес, - произнес он. - Но помимо них гораздо  больший вес имеет безопасность на съемочной площадке во время исполнения опасных трюков.

-    Правда? - я мило улыбнулась. - Не вы ли сегодня утром упирали на то, чтобы я отказалась сама?! И кто из нас более опасен, местр Гранхарсен?

-       Женщина, способная в состоянии аффекта убить собственного ребенка.

Вот теперь в зале повисла тишина. Джамира, кажется, слилась цветом с металлически-серой стенкой, а на меня начали оборачиваться. Один за другим, от первого до последнего ряда, каждый присутствующий умудрился на меня посмотреть и оставить отпечаток.

Я повернулась, чтобы увидеть неверящий взгляд Ленарда. Геллы, Бирека, даже Лимеса-Горрхата.

Поняла, что в спину мне упираются взгляды с задних рядов и взгляды вальцгардов.

Этих взглядов было столько, что мне стало нечем дышать, потом затошнило. Я подхватила сумку и, не щадя ботинки и туфли сидящих в моем ряду, опрометью вылетела за дверь.

До лифтов я добежать не успела: Джамира догнала меня в холле.

-   Танни! Танни, подожди.

Я остановилась, хотя меньше всего мне хотелось останавливаться и еще меньше - с кем-то говорить. Особенно с ней.

-   Прости, - выдохнула она. - Я не представляла, что все так получится.

-   А как ты себе это представляла? - поинтересовалась я.

Сейчас, после слов Гроу во мне ощущалась странная пустота. Гигантская такая дыра размером с черную, про которые нам рассказывали в школе.

-       Никак, - Джамира покачала головой. - Он просто... Когда мы разговаривали, он упомянул трюки, и... я... слушай, это непростой разговор. Давай где-нибудь сядем.

«Где-нибудь» оказалось одним из небольших коридорных холлов, залитым солнечным светом. Два диванчика и журнальный столик, по обе стороны - вьющиеся хитросплетения каких-то растений, которые к тому же умудрились зацвести белыми цветочками с широкими лепестками.

-    Я понимаю, что это сейчас не в тему, но... - Она покачала головой. - Мне было семнадцать, когда я сделала аборт. С тех пор у меня нет детей, и нет мужа, потому что для него оказалось важным, чтобы они были. Когда мне было семнадцать, у меня не было возможности воспитать и вырастить ребенка, у меня не было возможности что-то вообще ему дать. У тебя есть. Была. Я просто хочу, чтобы ты понимала, почему я так отреагировала.

-   Тебе вовсе необязательно все это мне говорить.

-   Обязательно. Я не думала, что Гроу за мной рванет, когда шла к тебе. Не знаю, почему он вообще за мной пошел, я просто извинилась и сказала, что мне нужно срочно поговорить с тобой о том, почему ты не поставила меня в известность по поводу трюков.

А он вообще наблюдательный драконохрен. Этого я, к счастью, вслух не сказала.

-   Что вообще между вами происходит, Танни? Что это было?

-   Ничего, - сказала я чистую правду.

-   Это был его ребенок? Я не ответила.

Джамира молчала долго, но мне было все равно. Я вдруг поняла, что могу молчать целую вечность и даже больше, особенно сейчас.

-     Послушай, я это заварила, мне и расхлебывать. Давай вместе туда вернемся, и...

-   Нет.

-   Что - нет? - переспросила Джамира.

-   Нет, - повторила я четко, глядя ей в глаза. - Я туда не вернусь, пока он там. Я не стану с ним работать.

Режиссер покачала головой.

-    Танни, я понимаю. Это было грубо, это было... ужасно, и я сделаю все, чтобы эта ситуация как можно скорее разрешилась...

-   Как? - поинтересовалась я.

Этот вопрос, кажется, поставил ее в тупик. Честно говоря, я ее понимала, но помогать не собиралась, потому что ситуация и правда была тупиковая. Гроу при всех заявил, что я сделала аборт, а я после такого не то что с ним работать, я его даже издалека видеть не хотела. Не была уверена, что удержусь от желания вцепиться в эту дракономорду и ее расцарапать. Впрочем, страшнее этого была только пустота, которая продолжала во мне разрастаться.

Если с расцарапать еще можно было что-то сделать, то с пустотой нет, а самое страшное, что я не представляла, как это вообще возможно. Может, конечно, сработал какой-то защитный механизм, включившийся от перегрева психики, но меня сейчас даже не трясло. Может, потом он выключится, но пока исправно работал.

-    Танни, ты же понимаешь, что у нас сроки, - сказала Джамира. - Ты представляешь, сколько стоит каждый съемочный день в Лархарре?

-    Я представляю, сколько стоит мой съемочный день, - сказала я. - И мои чувства. Прости, но после того, что он сделал, работать с ним я не буду.

Режиссер глубоко вздохнула.

-   Убеждать тебя бесполезно, я так понимаю?

-   Совершенно, - я встала, и она поднялась следом.

Вальцгарды наградили нас пристальными взглядами, я им кивнула, но прежде чем успела сделать шаг, Джамира перехватила меня за локоть.

-   А если он извинится? Так же, передо всеми.

Я чуть не рассмеялась: Гроу и прилюдные извинения - это примерно из той же оперы, что я и счастливое детство. Хотя вру, кусочек детства у меня был счастливым, вот примерно такая же вероятность, что он извинится, все-таки была.

-   Когда извинится, - сказала я, - тогда и продолжим разговор.

После чего отняла руку и направилась к лифтам, по дороге пытаясь выковырять из себя желание расцарапать Гроу физиономию. Оно не выковыривалось от слова совсем. То есть когда я об этом подумала, чисто теоретически предположила, мне показалось, что такое возможно. Лучше бы оно было возможно.

Все лучше, чем странный ступор и холод в груди.

В номере я закрылась (предварительно повесив табличку «не беспокоить»), после чего легла на кровать и уставилась в потолок. Сейчас мне жизненно необходимо было продумать последствия своего решения, которые, возможно, приведут к выплате неустойки. Сумма там была огромная, но как бы я ни пыталась заставить себя развернуться в сторону съемок - не могла.

Ни Ильеррская, ни наша команда, которая сейчас осталась внизу в конференц-зале, не могли заставить меня это решение изменить. У меня постоянно жужжал смартфон (я выключила звук): звонили и Бирек, и Гелла, и даже Ленард, но я понимала, что сейчас не время для разговоров. Слишком велико было искушение снова поддаться привычному «я должна, потому что».