Императрица: Люди и маски (СИ) - "Пустынный Шейх" - Страница 51

— Этот слуга не знает. Он просто действует по приказу Его Величества, — после секунды молчания, евнух все же раскрыл маленькое окошко тайны, — могу сказать только то, что еще днем императорский дворец посетил Третий принц и они с Владыкой, закрывшись личном кабинете Его Величества, о чем-то очень долго разговаривали. А после его ухода Император находился в очень плохом настроении. И вот, сейчас, он вызывает вас. Возможно, это как-то связано? — слуга сомневался, сообщая такие подробности. Но это было более справедливо по отношению к принцу Остину, который сможет подумать об этом по пути во дворец.

«Плохое настроение?» — со страхом спросил себя Четвертый императорский сын.

Но в чем он провинился? Скорее всего это связано с Третьим принцем, но у них с Ноамом никогда не было никаких разногласий… Открытых точно нет.

Тогда отчего отец может злиться? Узнать об этом Остин может, только войдя во дворец.

— Спасибо, Евнух Гун. Можем отправляться.

…

В последние летние дни было особенно грустно. Солнце уже не было таким ярким, а ночью становилось все холоднее от северных ветров.

Даже несмотря на спешку в дороге, Остин все еще ощущал холод. Возможно, он исходил от его сердца, где сейчас бушевала настоящая зима.

Войдя в личный кабинет своего отца, принц сразу замер под пристальным и сухим выражением его лица.

— Отец… Я приветствую Его Величество.

Внезапно Император Аонатан схватил со стола шкатулку с тушью для письма и бросил её в своего сына, приложив небольшую внутреннюю силу.

Остин не смел увернуться, поэтому в результате пострадал его лоб. Из открытой раны начала вытекать алая кровь, ручейками стекая на пол.

Он не знал, в чем виновен, но все же с раскаянием опустился на колени.

— Чему учили тебя учителя всю жизнь? И я не говорю об обязанностях императорского сына, — внезапно спросил Император.

Не раздумывая слишком долго, чтобы не злить владыку еще больше, Остин ответил:

— Молодые люди должны дома проявлять почтительность к родителям и братьям, а вне его — уважение к старшим, серьезно и честно относится к делу, безгранично любить народ и сближаться с человеколюбивыми людьми. Если после осуществления всего этого у них останутся силы, их можно тратить на чтения книг… Ваше Величество, объясните, что этот принц сделал не так? — почти с мольбой просил Остин.

В комнате установилась гробовая тишина. Кроме отца и сына внутри больше никого не было.

— Тогда, сын мой, скажи, в каких книгах ты прочитал о том, что у тебя есть право обыскивать своих братьев, будто недостойных преступников?! К тому же, покушение на их жизнь с помощью гильдии убийц?! — лицо Владыки перекосила всепоглощающая ярость, и это было первый раз, когда Остин почувствовал, что его жизнь оказалась на волоске.

Четвертый принц ошеломленно застыл, не зная, куда еще отвести глаза, чтобы спрятаться от мгновенно заполняющего комнату гнева родителя.

Братья? Он начал проверять только Седьмого принца, как самого ничтожного, но хитрого. Чем раньше бы Остин убедился в его бесполезности, тем быстрее бы начал проверять остальных.

Но вот что странно, доклада от подосланного человека так и не было, поэтому мужчина не мог знать, что на самом деле происходит. Теперь приходилось оправдываться в том, чего совершенно не знал.

— Баловать сына — все равно что убивать его; только из-под огненной палки выходят почтительные дети, — Император закрыл глаза, разочарованно протянув. В который раз такой хороший и внимательный, подающий большие надежды в прошлом сын подводит его, — я знаю, что военные успехи твоего Третьего брата на границе велики, и не могут не впечатлять. Но зависть — удел глупых!

Проще говоря, отец намекал Остину, что разочарован в нем остаточно. Да еще и узко мыслящим назвал!

С чего такие обвинения? И как в этом деле замешан Ноам, ведь послал он человека явно не к нему…

Если только…

— Ваше Величество, сын ничего не знал, он не хотел никому навредить! — Четвертый принц покорно залепетал, молитвенно прося о пощаде.

— Не хотел?! Ничего не знал?! — если бы взглядом можно было убить, Остин давно был бы мертв! — Спрашиваю последний раз, что делали убийцы в резиденции Третьего принца?!

Оправдания застряли в горле императорского сына, взбесив Владыку еще больше.

— Догадываешься ли ты, что если бы не военная бдительность твоего брата, мы бы праздновали не твою свадьбу, а его похороны! — Император нервно выдохнул.

О таком исходе он даже не хотел думать. Он уже потерял двух своих сыновей, а жены и наложницы давно не радовали своей беременностью. Поэтому пока что каждый принц был на счету и хорошо охранялся.

— Это… последняя капля… Я так разочарован в тебе, сын, — как гром среди ясного неба, прозвучали слова Владыки.

Нет, нет, нет! Императрица-мать не будут довольна! Четвертый принц не может потерять уважение отца и других братьев!

Да с ним считаться перестанут!

Что же случилось с этим проклятым воином? Почему он не пошел к Лейфу, а начал со старшего брата?

«Здесь явно что-то не так!» — полностью уверенный в этом, Остин снова сжался от колючего взгляда.

Мужчина признавал, что немного завидовал Ноаму, но врываться в его резиденцию, полную обученных воинов, переживших несколько войн… К таким безжалостным людям не полезет даже самоубийца!

Говоря о положении Третьего принца сейчас, он будто сидит высоко на горе и наблюдает за борьбой тигров. Слишком удачное время он выбрал, чтобы вернуться в столицу.

Отец-Император также очень дорожит Ноамом, который всю сознательную жизнь защищал северо-западные границы нашей страны.

С другой стороны, Седьмой брат уж очень спокойный, как для принца. Он будто совсем не заинтересован в своем статусе, и только играет в игры, пьет чай и читает.

Казалось бы, такие разные люди, с такими разными судьбами, но Остин чувствовал… эти двое явно плетут интриги за их спинами!

Понятно, что они завидуют ему — сыну Императрицы! Но подставлять его так подло, Четвертый принц не сможет пропустить это мимо глаз!

Даже если Император не видит всей правды, он откроет ему глаза! Прямо сейчас!

— Ваше Величество, если сердце отца и сына едины — земля превратиться в золото… — с намеком начал принц. Он желал подвести Владыку к тому, что его сын не может действовать во вред ему и стране, но отец понял все превратно и разозлился еще сильнее.

— А если братья приложат силы, чтобы существовать в мире — гора превратиться в яшму, — продолжил за Остина Его Величество, — ты действительно не готов признавать свои ошибки…хорошо! Убирайся, и не появляйся больше во дворце, пока не поймешь своей вины!

Четвертый принц едва удержался на уже болевших коленях от падения.

Паника была близко, но мужчина заставил себя немного подумать, сохраняя остатки спокойствия.

Так как Ноам осмелился доложить на младшего брата, у него должны быть доказательства. И если Четвертый принц сейчас будет просто отнекиваться и отрицать, это вызовет только еще больше проблем.

Более того, признаться, что он хотел проверить больного брата, также будет не самым хорошим решением. Последствия могут быть еще серьезнее, чем запрет входа во дворец.

После долгих раздумий, когда Император давил своей величественной аурой, Остин стиснул зубы, и сжал кулаки.

Последний раз приклонив низко голову, мужчина спокойно ответил:

— Сын понимает, что поступил неправильно. Это… это была всего лишь проверка сил старшего брата. Сын не собирался его убивать. Моя вина — чрезмерная гордыня и необдуманность решений. Сын допустил большую ошибку и просит отца наказать его!

Император Аонатан долго всматривался в своего потомка, приклонившего колени. Верил ли он ему?

Он — Император, и всегда полагался на множество учителей, приглашенных обучать сыновей всему, что может пригодиться им в жизни.

Но как отец, тот должен был заняться этим сам, вместо того, чтобы оставлять сыновьям короб золота.