1972. Родина (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 62

Не знаю, какие он там резкие меры имел в виду, но во избежание «продолжения банкета», я добыл у прибывших ко мне придурков железные браслеты, и стащив тела вместе, связал их за руки устроив что-то вроде хоровода. И так оставил.

Кавалерия прискакала, когда нападавшие уже почти оклемались – они сидели на полу дружной компанией, матерно меня характеризовали и угрожали мне физической расправой, в том числе анальными карами. Входная дверь была не закрыта, так что ворвавшиеся в квартиру генерал, два полковника, майор и невидный человек в штатском получили доступ к телам нападавших легко и непринужденно. И тут же взялись за дело.

В считанные минуты ситуация была разрулена. Политые матом и обещаниями скорого погонного звездопада сотрудники милиции уныло слушали своего начальника УВД, вынужденного вместо решения государственных дел заниматься внушениями идиотам, которые не могут отличить подлинное удостоверение КГБ от фальшивки, и которые поставили под угрозу важнейшее государственное дело. А еще – придуркам, неспособным всемером справиться с одним-единственным безоружным человеком, имея на руках семь – «Вы слышите, ослы?! Семь стволов, придурки!» Я, кстати, принес с кухни мусорное ведро и поставил посреди комнаты, и уже освобожденные от оков менты уныло, с кислыми рожами копались в очистках и мокрых чайных «нифелях», разыскивая свой табельный ствол.

Менты вскорости были с позором изгнаны, с них взяты заранее приготовленные подписки о неразглашении. В том числе, кстати, даже с начальника УВД, уходившего из квартиры с выражением ненависти и отвращения на холеном лице. Неприязнь ментов к «соседям», находящимся через стенку УВД была общеизвестна. Кто ловит ментов-взяточников? Ясное дело – кто… Но и отказать «соседям» они не могут. Государственное ведь дело!

Последним ушел человек в штатском, представившимся майором КГБ Мироновым. Он спросил меня напоследок –есть ли у меня какие-то просьбы, пожелания, на что я ему ответил что есть у меня пожелание – обнаружить в кассе аэропорта билет на самолет на сегодняшний вечер. Он меня заверил, что билет будет готов, и как только я прибуду в аэропорт – сразу получу, а затем распрощался. Ну и все. Приключение на этом закончилось.

Ну а я пошел к трясущейся на кухне Екатерине, и выдал ей три пятидесятирублевых билета Госбанка СССР с пожеланием забыть все, что она сегодня видела, и возможно – слышала. Для ее же блага. Потом загрузил ей сумки всеми продуктами, что нашлись в доме, и она ушла покачиваясь от тяжести, как полный грузовой пароход, счастливая, будто выиграла в лотерею. Кстати – у нее были ключи от квартиры, я их забрал. Надеюсь, слепков не сделала. Шутка? Угу…смешно до слез.

Самолет в семь часов – что делать до семи? Если только поспать… Или погулять по городу.

Погуляю, точно. Быстро собрался, обулся и пошел из квартиры. Честно сказать – сидеть здесь не хотелось. Стены этой квартиры были пропитаны болезнью, безнадегой. Пусть отдохнет квартирка, пусть вытравит из себя болезнь. Уверен – с Зиной на той стороне все будет хорошо. Я все просчитал, и ошибки быть не может.

А на улице уже по-летнему жарко! По Чернышевского едут троллейбусы из Заводского района, автобусы, народ гуляет – беззаботный, нарядный! Девчонки в суперкоротких юбчонках – еще немного и трусики увидишь. Парни в смешных расклешенных штанах – у особо продвинутых по краю вшиты металлические гребенки «молний», чтобы не обтрепывались. «КлешИ», так их сейчас называют – тридцать сантиметров шириной. Задница и ляжки в обтяжку, внизу клеши тридцать сантиметров, приталенные, ушитые рубашечки – крутые парни!

На меня смотрят с завистью – ну как же, в фирмЕ! Потертые джинсы «Леви Страусс», или в просторечии «ЛевисА», джинсовая рубашка, на плече (я ее держу за петельку) – джинсовая куртка. Крутой чувак внатури!

А мне смешно. Для моего времени мой наряд – это только в огороде ковыряться. Или в лес за грибами ездить. А тут…крутизна! Такие штаны, «фирмА», стоят не меньше двухсот пятидесяти рублей, а может и больше. И это при нормальной средней зарплате в сто пятьдесят рублей. Про куртку и говорить не буду – хрен укупишь! И рубашка джинсовая с лейблом – отпад! Мне только солнцезащитных очков с этикеткой на стекле «очка» не хватает – совсем был бы клевый чувак.

Сел в троллейбус первый номер (он на вокзал идет) у кинотеатра «Искра» – кинотеатр еще работает, да еще как работает – у кассы очередь пацанов и девчонок. Что там сейчас идет? О! «Анжелика маркиза ангелов»! Крутое кино, то-то столько народа туда ломится. Лаажаа…но круто.

В троллейбусе душно, пахнет потом и какой-то еще кислятиной – как наблевали. А что, может и наблевали – развезло на жаре со шмурдяка. Народу втиснулось – невозможное количество, прижали к металлическому поручню – не вздохнуть. Надо бы передать на билет, но даже в карман залезть большая проблема. Ну и черт с ним! Проеду безбилетником, авось не попадусь!

Ха! Кстати! Какие билеты?! Я же с удостоверением! Тьфу ты…забыл! Это в моем времени кладут с прибором на людей с удостоверением МВД или ФСБ, а тут – бесплатный проезд! Мелочь, а приятно.

Площадь Революции. В моем времени она стала Театральной площадью, но честно сказать – за эти годы ничуть не изменилась – только названием. Так же стоит каменный Ленин, указующий перстом в светлое будущее («Вот они где суки спрятались!»), так же его окружает частокол голубых елей. Пахнет нагретой хвоей, политой из шланга землей, цветами, название которых я так и не удосужился узнать – они всегда росли и растут на всех клумбах Саратова. Герань?

Через дорогу, от Института Геологии и Геофизики слышится визг детишек. В фонтане купаются, точно! Когда-то и я в этом фонтане купался, а мама стояла рядом и смотрела, как я, счастливый, ползаю по дну среди таких же радостных спиногрызов. Господи, как давно это было! У меня даже комок к горлу подкатился. Может сейчас и я там ползаю? И мама стоит у бассейна и смотрит на меня с улыбкой на добром родном лице?

Уйти. Скорее уйти. Пойду на проспект Кирова, там пройдусь. В кафе-мороженое посижу. А может лучше на набережную? Или на пляж, искупаться?

Странно так…впервые за долгое время я один. Совсем один. Никого рядом! Никого из знакомых. В этом даже что-то есть, хотя странно это ощущение пустоты…отвык, да.

До вечера бродил по городу. Смотрел, вспоминал, улыбался, грустил. Зашел в кафе на углу Братиславской и проспекта, купил себе вкуснейших чебуреков, брызжущих соком, мяса с картошкой в горшочке – поел. Сущие копейки, и вкусно – как…как в юности. Эту чебуречную знают все коренные саратовцы. Все студенты.

Зашел в Дом книги напротив чебуречной – главный книжный магазин города, спросил книги Карпова. На меня посмотрели как на идиота и сказали, что на книги Карпова пишутся в очереди, а как только книги поступают в продажу – тут же расходятся по записи.

Посмеялся по себя. С одной стороны это печально – книг печатают меньше, чем нужно, а с другой…приятно осознавать, что твои книги расходятся даже не как горячие пирожки, а как…хмм…не знаю, с чем сравнить. Как финский сервелат! Вот! Только из-под полы, да блатным. Или втридорога.

Билет на самолет в кассе имелся, и даже оплачивать его не пришлось. Получил, подождал немного, и тут же пошел на регистрацию. И скоро уже летел в ЯК-40, самолете менее шумном, но мало чем отличающемся от АН-24. Если только скоростью? Он точно был побыстрее, чем его поршневой собрат.

Когда объявили, что пассажиры могут пройти на выход, и я начал спускаться по трапу, тут же обратил внимание на знакомую машину, стоявшую чуть поодаль от самолета. Да, это была «моя» волга, и водитель сделал мне приветственный жест рукой. Я пошел к нему, поздоровался, и водитель сообщил, что товарищ Семичастный ждет меня в своем кабинете прямо сейчас. Я бросил сумку с вещами на заднее сиденье машины, водитель шлепнул на крышу синий фонарь «мигалки» на магните, и «волга» с визгом шин сорвалась с места, направляясь к воротам для специального транспорта.

Через сорок минут я входил в кабинет Семичастного.