Жизнь с вампиром (СИ) - "Натаниэль" - Страница 35

Слуги подобрали ему одежду, показали комнаты и зал для купаний. Они помогли ему правильно одеться и умыться, прежде чем сопроводить вниз к обеденному столу. Длинный стол со свечами был уставлен множеством изысканных блюд, по залу разносилась спокойная и тихая музыка клавикорда, Рэн слегка осмотрелся, и увидел стоящий в дальнем углу инструмент, за которым сидел невысокого роста мужчина во фраке.

— Проходи, — произнесла женщина.

Рэн наконец перевел взгляд на нее — она сидела далеко от него, во главе стола. Он медленно подошел и сел на ближайший стул. Женщина внимательно следила за ним, что еще сильнее смутило его. Он и так чувствовал себя здесь весьма неуместно, а еще этот пронзительный взгляд темно-синих глаз, сопровождал каждое его движение.

— Я понимаю, что есть нам вовсе не обязательно, но я очень люблю различные деликатесы. Ты тоже угощайся, негоже дворецкому иметь плохой вкус.

Они в молчании принялись за еду. За плотно запахнутыми шторами солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в цвет свежей крови.

Из-за размеров и отсутствия света, зал казался совершенно пустым, не смотря на находившихся там нескольких слуг и Рэнджина с хозяйкой поместья. Казалось, всё просто пропитано атмосферой безмолвия и пустоты. Словно давно потерявшийся во времени, этот величественный замок дрейфовал на склоне горы, среди многочисленных деревьев, что служили для него опорой, напоминая о древних сказаниях давно забытых времен. Слуги молча передвигались по залу, переставляя блюда, забирая использованную посуду. Создавалось впечатление, что они все немы, ведь даже когда они помогали ему, никто не проронил ни слова. Привычными жестами указывая, и перекладывая одежду, открывая шкафы и двери. Безмолвная экскурсия в безмолвном поместье.

— Как тебя зовут? — вдруг произнесла хозяйка.

Рэнджин вздрогнул. Но ее голос не казался лишним в этом безмолвии, а как раз наоборот, словно бы дополнял его, делал глубже и таинственнее. Мужчина прикрыл глаза, хотя едва ли его можно было тогда назвать мужчиной, мальчишкой, еще не знающим жизни да, но не мужчиной. Он пытался выудить нужную информацию из закоулков своего разума, но это не помогло. Почему-то его имя стерли оттуда, вместе с частью былых воспоминаний о его прошлой жизни. Единственное что он знал, так это свое происхождение. Он — вампир. На этом все. Можете расходиться.

— Хм, даже это не помнишь? Видимо тебе тоже сильно досталось. Ладно, тогда отныне тебя зовут Джин.

С этого момента он был известен в кругах друзей графини, как идеальный дворецкий Джин.

Он задернул шторы, стараясь при этом не поднимать застывшую пыль. Скажете, нужно прибраться и вытереть ее? Но все не так просто, у хозяйки была особенная любовь к этой грязи под названием пыль. Никто не знал, что твориться в ее голове, но она не позволяла притрагиваться тряпкой ни к единому запылившемуся предмету давно уже устаревшего быта.

«Дом воспоминаний» — так называла его сама хозяйка и все обитатели странного поместья. Прошло более полусотни лет с того момента, как Джин начал здесь работать. Первое время хозяйка относилась ко новенькому с абсолютным равнодушием, словно вампира и вовсе не было в поместье. А он, в свою очередь, призраком передвигался по дому, раздавая указания и привыкая к жизни в странном мире. Приходилось запоминать множество вещей: что она любит, что ненавидит, как накрыть стол, какие блюда подавать, какие масла добавлять в ванну и так далее. Бесконечный список всего, к чему она привыкла. Вскоре это стало и привычками Джина.

Дни текли бесконечной чередой, словно и не сменяя друг друга, а просто исчезая во мрачных закоулках замка. Гостей дом не принимал никогда, хотя сама хозяйка и посещала своих немногочисленных друзей, иногда ее сопровождал новый дворецкий, иногда Куро, правда тогда он был известен под странным именем Криар. Никто и никогда не пытался проникнуть в поместье, хотя со стороны оно и казалось заброшенным, но расхитители обходили его стороной, и даже крестились, если случалось пройти в опасной близости от темного замка. Джин лишь усмехался, когда видел этих недотеп. Люди странные существа — это единственное что он понял за эту половину столетия.

По прошествии пяти десятилетий хозяйка решила откровенно поговорить со своим новоявленным дворецким. Почему именно со ним? В тот момент, Джин и сам не знал ответ на этот вопрос, да и ему было все равно, тогда он был мальчишкой, которому хотелось хоть немного приоткрыть завесу тайны, этой странной женщины, что внушала опасность одним своим присутствием. Даже спустя столько лет, Рэнджин мог описать ее как женщину несущую смерть на длинном подоле своего черного платья.

Ровно в пять часов пополудни хозяйка усадила своего дворецкого пить наваристый чай с травами, и есть только-только приготовленные шоколадные печенья. Это ведь и правда она приучила его наслаждаться вкусной пищей не смотря на то, что они в ней не нуждались.

— Прошло уже столько лет с момента смерти моего мужа, — вдруг заговорила она.

Казалось, что все звуки померкли, ее голос звучал, словно из склепа. Спокойный, но холодный, как лед. Джин замер, боясь лишним движение спугнуть внезапно нахлынувшую атмосферу.

— Ты, наверное, ломаешь себе голову, как я узнала, что ты вампир и почему взяла тебя с собой? — кивок. — Твое пребывание здесь не просто стечение обстоятельств, а давно предсказанное событие. Мало кто верит в предсказания, сейчас всех ведьм положено сжигать. Но когда их еще не боялись, как сейчас, я встретила девушку. Ее глаза были цвета луны, но она, не колеблясь, взяла меня за руку и произнесла: «Когда миры соприкоснуться вновь, ты найдешь себе подобного на пути к своему дому. Дав ему имя, ты обречешь его на вечное служение себе. Он сможет завершить то, что ты не смогла». Тогда я была еще слишком юна и, брезгливо отдернув руку, убежала к родителям. И вот, пятьдесят лет назад, я ехала в карете, размышляя о том, что больше ничего не возможно сделать, как вдруг, яркая вспышка озарила грозовое небо, и ты появился из ниоткуда прямо перед копытами лошади, изрядно ее напугав, — она слегка улыбнулась воспоминаниям. — Только тогда я вспомнила слова бедной слепой девушки, которую оттолкнула когда-то. Привычка людей скрывать непонимание жестокостью не приведет ни к чему хорошему. Сейчас я хочу рассказать о своей жизни. Надеюсь, ты выслушаешь бред старухи, может, даже попытаешься понять.

Было странно слышать от молодой девушки такие слова, но вампир понимал, что за маской восемнадцатилетней красавицы скрывается уже достаточно старая, видавшая виды женщина. Она тяжело вздохнула, отпила из своей чашки и, поставив ее на поднос, начала свой долгий рассказ. За окном занималось утром, птицы щебетали, словно в последний раз.

Они были молоды и эгоистичны, как и положено детям благородных семей. После свадьбы, как и должно порядочной жене, хозяйка родила прекрасного мальчика. Но едва ему исполнился год, он скоропостижно скончался от неизвестной болезни. Муж сильно испугался, наблюдая за тем, как жизнь уходила из тела прекрасного ребенка. В тот момент, что-то изменилось и в нем. Былой свет доброты и заботы сменился лихорадочным блеском. Все чаще он уходил в подвалы, скрываясь подальше от людей. В их дом зачастили странные люди, звавшие себя кто алхимиками, кто чародеями.

Мужчина всегда бы неравнодушен к науке, о которой в те времена знали немного, да и понятия такого еще не было. Все эти врачевания и смешивание в колбах непонятных ингредиентов называли не иначе как колдовством. Но, несмотря на страхи жены, он проводил самостоятельно исследования древних записей, которые были написаны еще руками мудрецов, живших до н. э. Все сильнее его затягивало это: он ездил по Европе, слушая рассказы, повествующие о древних расах, что знали секреты бессмертия, но чья эра давно минула. Теперь, едва ли кому-либо удастся встретиться с ними. Его это совершенно не устраивало, и он с головой погрузился, словно безумец, в поиски каких-либо следов этих древних рас. Тем временем хозяйка принесла второго ребенка — прекрасную дочь. Милое создание сразу заполучило любовь всех в округе. Волосы иссиня-черные аккуратно обрамляли круглое личико без единого изъяна. При улыбке на щеках появлялись ямочки, а темные глаза словно светились изнутри.