Любовница поневоле - Эльденберт Марина - Страница 6

– В барах много развлечений.

– Убедила, заглянем туда вместе. Только сначала покончим с делами.

С главаря слетает улыбка и он подходит вплотную к стойке, а я медленно тянусь к тревожной кнопке. Мы с Рэбел всегда хранили ее на полке под кассой, но сейчас там почему-то ее не оказывается. Поэтому я беру стопку журналов и выдвигаю ящик стола.

– Хотите купить книги?

Вот она!

Только держать лицо и заговаривать им зубы.

Сердце колотится как безумное, но я вежливо улыбаюсь. Как улыбаюсь каждому клиенту, зашедшему в мой магазин.

Мое запястье перехватывают раньше, чем я касаюсь черного кругляша, напоминающего ключ-кнопку от машины. Отточенным движением, почти невидимым человеческому взгляду. Но сдавливают так, что я вскрикиваю.

– Так делать не нужно! – Второй рукой он подхватывает кнопку, бросает ее к себе под ноги, и та с хрустом гибнет под мощным ударом ботинка. – Поверь, лишние свидетели тебе ни к чему, Шарлин.

Главарь резко тянет меня на себя, выкручивая руку, и в меня ударяет запах зверя. И собственный страх. Но это чувство дает мне силу. Из-за него я почти не чувствую боли в запястье. Из-за него я перестаю трепыхаться и отвечаю на взгляд вервольфа ненавистью.

– Убрал свои лапы! – цежу ему в лицо, и меня отпускают так же внезапно, как схватили.

– Ух ты, какая горячая штучка! – Глаза главаря загораются восторгом. – И не скажешь, что человек. Волчица! Неудивительно, что Дэни просрал из-за тебя свое наследство.

Значит, все-таки Дэнвер. Стоило сразу догадаться. И во что ты меня втянул, бывший муж?

– Кто ты такой? – спрашиваю. – И что тебе от меня нужно?

– Мои желания тут ни при чем, Шарли. Наверное, так тебя называют близкие?

– Для тебя я прима Брайс.

– Ну-ну, не хами, крошка. Я здесь не ради себя.

Его настроение меняется с той же скоростью, с какой он умеет двигаться: сейчас на его лицо проявляется раздражение с оттенком злости.

– А ради кого?

– Ради нашего альфы, разумеется.

Я застываю на месте.

Альфа – не просто слова. Это самый главный в стае вервольфов. Им становится самый сильный волк, победивший всех, кто осмелился бросить ему вызов. Альфа – судья и самый уважаемый вервольф. За неподчинение ему любого вышвырнут из стаи. Но даже самый молодой вервольф может создать собственную стаю, если за ним пойдут другие.

– Видишь ли, Шарли, Дэни одолжил у него крупную сумму и забыл ее вернуть.

– Дэнвер погиб.

И, возможно, убийцы сейчас передо мной. От этой мысли мороз по коже.

– Это нам известно. Погиб, да, с кем не бывает? Но денег как не было, так и нет. Ни на счетах Брайса, ни в его доме. Нашего альфу это очень расстроило, не в его стиле прощать долги. И знаешь что, если денег нет, то он кому-то их отдал. Кому еще, как не любимой жене?

Вервольф снова оскаливается, а мне становится дурно.

– Мы полгода в разводе.

– Не ври, Шарли. Ты была законной женой Дэни, пока тот не сдох.

– Только потому, что он отказался подписать бумаги.

Он демонстративно зевает, будто ему скучно.

– Меня это все не касается. Теперь его долги – твои долги. Заплати – и свободна.

Взгляд вервольфа говорит о том, что от меня не отвяжутся. Долг на мне. А если не заплачу, то отправлюсь следом за Дэнвером. От собственной догадки скручивает внутренности.

– Сколько?

– Десять лямов.

Десять миллионов крайтов?!

Это какой-то страшный сон!

Дурной и не про меня.

Даже если продать магазин и все книги в нем, я соберу не больше трех!

– У меня нет таких денег, – отвечаю едва слышно. Голос сел и не слушается, поэтому приходится повторить: – У меня нет такой суммы.

– Значит, найди, – отрезает вервольф. – Иначе кое-кому не поздоровится. В отличие от Дэнвера, тебе есть кого терять. Например, родителей. Или ту крошку с волчатами, которая на тебя работает. С ними тоже может много всего случиться, а виновата будешь ты.

Они все про меня знают.

Абсолютно!

Тошнота подкатывает к горлу, и мне нечем дышать. Но я собираю все свои силы и вкладываю их в ответ:

– Они здесь не при чем! Долг только мой.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Люблю понятливых женщин. У тебя сутки на то, чтобы расплатиться.

Так мало?!

– Дайте мне неделю. Чтобы собрать деньги…

– Двадцать четыре часа с этой минуты. – Он указывает на электронные часы на стойке. – Не больше. Хотя…

Вервольф подается ко мне и водит носом, вдыхая мой запах. Мне приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы не отшатнуться от него. Покажу страх – проиграю!

– Ты чудесно пахнешь, – признает оборотень. – Даже очень. Я могу дать тебе неделю, Шарлин, если сможешь хорошо развлечь нас с парнями.

Он снова тянет ко мне свои лапы, но на этот раз перехватываю его руку.

– Нет, – говорю. – От меня ты получишь только деньги.

– А жаль, – тянет вервольф. – Может, все-таки передумаешь?

– Вы сказали, что у меня есть сутки. Так что прошу покинуть мой магазин.

Он бросает на меня злой взгляд, но кивает, и все его головорезы тянутся к выходу.

– Увидимся, Шарли, – обещает вервольф. – Я приду завтра, и тогда мы с тобой поиграем.

– Даже не надейся!

Он усмехается, но тоже уходит, а я считаю про себя до десяти и сползаю на пол.

Я пообещала этому волчаре десять миллионов.

Десять миллионов, которых у меня нет.

Но если я их не достану, то достанется не только мне. Папе, мама и даже Рэбел с детьми. Всем, кого я люблю. Всем, кто под моей защитой.

Это моя стая.

Думай, Чарли! Думай.

Я растираю запястье, на котором синим растекается кровоподтек.

Я не могу найти деньги, я не могу договориться с их альфой, но…

«Не знаю, что нашло на Доминика, но на него действительно можно положиться. У него есть связи… в особых кругах, он может решить любую проблему», – слова Дэнвера всплывают в памяти.

Возможно, я знаю, того, кто может.

Мне приходится приложить все усилия, чтобы смириться с этой мыслью. И даже несмотря на это я все равно продолжаю сидеть на холодном полу, глядя в одну точку и думая о том, что я могу воспользоваться оставленной Лабрю визиткой. Не могу. Не могу, потому что раньше чем этому делу будет дан ход, если он вообще будет дан (я не настолько наивна, чтобы считать, что полиция может что-то противопоставить вервольфу, способному дать в долг десять миллионов), могут пострадать мои родители. Рэбел и ее дети.

Я сижу и думаю, думаю, думаю.

Но в голове крутится только одно имя.

Доминик Экрот.

Магазин приходится закрыть раньше положенного времени, но я сомневаюсь, что в такой дождь ко мне кто-нибудь еще заглянет. За исключением кредиторов Дэнвера.

Хватает пяти минут, чтобы узнать адрес Доминика. Один из самых богатых персон Крайтона и Легории живет в Мантон-Бэй, в районе, где за десять миллионов можно купить разве что гараж. В Сети даже есть фото его дома – роскошного особняка на берегу Серебряного залива. Дом мечты, но не моей.

Я включаю сигнализацию, и тут меня осеняет. Камера! Единственная камера в моем магазине направлена на торговый зал, чтобы ловить книжных воришек на горячем, но, к сожалению, стойку с кассой она не захватывает. Я возвращаюсь и просматриваю видео. На нем не видно, как вервольф выкручивает мне запястье и как давит тревожную кнопку, но в «кадр» попадает морда мерзавца, который угрожал мне!

Сохраняю видео на телефон, все закрываю и бегу сквозь стену дождя к машине. От кофейного виски в моем организме, кажется, не осталось и следа – все смыла бешеная доза адреналина. Мои пальцы слегка подрагивают, когда я выруливаю на автостраду до Мантон-Бэй. Он находится в другой стороне от центра Крайтона, так что я выбираю окружную дорогу, чтобы избежать пробок, и навигатор выдает расчетное время прибытия – час сорок.

Я будто впала в некое подобие транса, когда есть цель, а всего остального не существует. Знала, что нужно хотя бы продумать, о чем с ним говорить. Но проблема была в том, что я не слишком хорошо знала Доминика, пусть даже Дэн называл его своим лучшим другом. Правда, лучшим другом он был до случая на веранде, когда предлагал мне стать его любовницей. С тех пор, как я вышла замуж за Дэнвера, с Экротом я ни разу не пересекалась, он даже не появился на нашей свадьбе.