Сталки. Лес (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 1

В вымышленном мире всегда есть что-то, что отличается от аналога из нашей реальности, а может не иметь аналогов вообще. В других мирах своя культура, жизненный уклад, образ мысли, привычки, ценности и устремления обитателей.

Так же и в мире, который показан в данном произведении. Я, конечно, постарался, чтобы как можно больше из описанного было понятно нам, жителям Земли, но если и встретится что-то странное и нелогичное, можно будет это списать на различия миров и особенности менталитета персонажей.

Большинство непонятных слов объяснено в сносках (некоторые можно понять просто по контексту). Также выделены курсивом указания на место и время действия — конечно же, в системе отсчёта описанного мира.

Надеюсь, этот роман можно будет прочитать до конца. Если это кому-то удастся, значит, моя задача выполнена.

Вначале я планировал написать что-то вроде «фэнтези ядерного Средневековья», но когда начал реализовывать свою идею, то понял, что у меня выходит на самом деле НФ, стилизованная под фэнтези, плюс ещё и с элементами подростковой мелодрамы…

В общем, сами судите, что в итоге получилось.

Напоследок: все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.

Неважно где, неважно когда.

Космос вокруг был чёрным, но это не значило, что в нём не было света. Корабль находился внутри звёздной системы, не очень далеко от её центра, и лучи местного солнца подсвечивали с одной стороны корпус судна, приближавшегося ко второй — и единственной планете, находившейся в пределах зоны обитаемости.

Это был обыкновенный колонизационный корабль; в то время такие тысячами шныряли по Галактике, перевозя людей всё дальше от исторической родины. На этом корабле тоже находились колонисты — сто пятьдесят человек, избравших для себя ту планету, к которой сейчас направлялось судно.

Планета также была самой обыкновенной — конечно же, в своём классе пригодных для жизни карликов: около половины поверхности под водой, семнадцать процентом кислорода в атмосфере, три материка, покрытых в основном лесами, небольшой наклон оси — отличный вариант для колонизации. Только вот находилась она в таком далёком и неудобном для полётов секторе Галактики, что следующий корабль, скорее всего, отправится к ней минимум лет через пятьдесят — сто. А может, и вообще никогда.

В главной рубке сидели два пилота, пока ничего не предпринимавшие: машина летела на автопилоте — всё-таки последний участок пути был относительно спокойным, — к тому же, пилоты, если придётся, возьмут управление на себя. А придётся уже скоро: планета маячила в иллюминаторе широкой сине-зелёной блямбой, становясь с каждой секундой всё ближе, — затем будет выход на круговую орбиту, торможение и — наконец-то после долгих месяцев пути — посадка…

Опасность подкралась неожиданно. Только что всё было спокойно, и вдруг — извещение бортового компьютера о метеорной опасности: сзади и немного сбоку к кораблю стремительно приближался поток космических камней. Автопилот старался поскорее изменить направление полёта и увеличить скорость, но было понятно, что компьютер ничего не успеет.

Вероятность такого поворота событий была мизерной, но не нулевой. По несчастливой случайности в метеорную струю попал именно этот корабль.

Пилоты перехватили управление и, понимая, чем грозит промедление, пытались более решительно вывести судно из опасной зоны. Но реактор и так был выведен на максимальную мощность; увеличивать её ещё больше не представлялось возможным: на запредельные показатели в компьютере стоял абсолютный запрет.

Корабль просто не успевал уйти от надвигающегося потока. А следовательно, был обречён.

Пилоты до последнего старались исправить ситуацию: закладывали всё более крутой вираж, продолжали надсаживать работающий на пределе двигатель… Но поняли они, что им всё же не удалось, когда первые камни достигли судна.

Метеоры атаковали корабль, словно снаряды — танк или самолёт; несколько попаданий — и транспортное средство вдруг раскололось на части. Отсеки автоматически герметизировались, но людям в них оставалось жить уже очень недолго.

Стремясь вывести корабль из-под «обстрела», пилоты, конечно, разворачивали его от планеты, но когда от целого судна остались лишь кувыркающиеся обломки, это потеряло всякий смысл. У каждой из частей корабля теперь был свой вектор движения, но все они в конечном итоге должны были упасть на планету — причём относительно недалеко друг от друга, — если только не сгорят в атмосфере.

Из главной рубки теперь было невозможно управлять реактором; похожий на гигантскую трубу, он падал на ночную сторону планеты отдельно от основной массы обломков. Его собственная автоматика моментально среагировала на отключение от центральной системы и приняла крайние меры предосторожности: намертво заблокировала активную зону и стала в экстренном порядке глушить реакцию.

И пилоты понимали, всё быстрее приближаясь к планете — совсем не так, как следовало бы, — что от всего корабля наверняка уцелеет один реактор. Ну и, может быть, какие-то остатки главной рубки — например, компьютер: там тоже была кое-какая защита…

Обломки раскалялись, горели (некоторые — и взрывались) в плотных слоях атмосферы, забирая жизни как тех, кто находился на корабле, так и тех, кто жил на этой планете.

И для последних всё происходящее выглядело совершенно по-другому.

* * *

Деревня Сталочная, без определённого летосчисления.

Ничто не предвещало такого кошмара, который разразился над деревней в ту ночь. Лес, окружавший её, был спокоен, мирно светила маленькая зеленоватая луна, и казалось, что так пройдёт вся эта ночь, и следующая, и следующая…

Всё изменилось, когда с неба послышался низкий, почти рычащий грохот, постепенно становившийся громче и громче.

Жители стали просыпаться, выбегать из своих домов, и все изумлённо смотрели на россыпь светящихся точек в вышине, которые неуклонно увеличивались в видимом размере — и сокращали расстояние до деревни и леса, тянувшегося от неё на многие врести[1] во все стороны.

Люди (а это были именно они, а не какая-нибудь инопланетная раса) стояли, разинув рты, а тем временем куски обгоревшего металла, наконец, достигли земли.

Самые первые «метеориты» — обломки того самого корабля — бомбардировали окружавший селение лес. Деревья валились под натиском ударных волн, загорались от не испытанного доселе жара, и по страшному зареву, заполыхавшему с разных сторон невдалеке от деревни, люди поняли, что они в опасности.

А меж тем «метеоритный дождь» добрался и до самой деревни. Когда большой обломок упал и разворотил целый дом, подпалив два соседних, жителями овладела паника. Они кинулись в свои жилища, чтобы собрать и спасти хоть какие-то вещи, пока это неизвестное явление всё не уничтожило. К тому же, кое-что из имущества могло помочь людям продержаться в лесу до конца этого безобразия.

Куски раскалённого металла на огромной скорости падали на дома, некоторые — на жителей, и с каждым мгновением прибавлялось хаоса, паники, разрушений и погибших.

Люди бежали из деревни, которая теперь горела вся. У каждого что-то было с собой: у мужчин — топоры, вилы и прочие орудия труда, у женщин — посуда, в которой кое-где даже лежала еда, у детей — любимые игрушки. Всем хотелось жить — и при этом не потерять абсолютно всё, что они имели раньше.

«Метеоритный дождь» продолжался всего несколько минут в системе измерений тех, кто погиб при разрушении космического корабля. Последней на планету упала труба реактора, как самый большой, странный и радиоактивный «метеорит», под небольшим углом к вертикали зарывшись в землю примерно на треть своей немаленькой длины. Защита выдержала; ядерная реакция прекратилась, но топлива внутри оставалось ещё много, поэтому Труба — а именно так её впоследствии станут называть — застыла посреди горящего леса к северо-востоку от деревни подобно Пизанской башне, пережившей как минимум одну атомную войну.