Аромат апельсинов (ЛП) - Харт Меган - Страница 2

— Джонни Делласандро.

На моём лице отобразилось полное неведение, поэтому Джен рассмеялась.

— «Мусор»? «Монастырь ужасов»? «Стриптиз»? Разве тебе это ни о чём не говорит?

Я покачала головой.

— О, дорогая, где ты только была? У тебя в детстве не было кабельного телевидения?

— Конечно, было.

— Джонни Делласандро известен по всем этим фильмам. Они часто шли в ночных программах. Эти фильмы смотрели на всех крутых пижамных вечеринках.

Моя мама всегда слишком обо мне беспокоилась, чтобы позволить где-то остаться на ночь. Мне разрешалось присутствовать на вечеринках в детское время, потом она приходила и забирала меня. Однако я устроила несколько пижамных вечеринок у нас дома.

— Я помню эту передачу. Но это же было сто лет назад.

— «Пустые комнаты»?

Название более известное, но и оно вспомнилось с трудом. Я пожала плечами и снова оглядела незнакомца.

— Никогда не слышала.

Джен вздохнула и глянула через плечо на мужчину. Затем наклонилась, понизила голос и велела придвинуться.

— Джонни Делласандро, ещё и художник. Он создал серию портретов, которая в восьмидесятые стала всемирно известна. «Пустые комнаты». Что-то вроде Моны Лизы эпохи Уорхолла. (Прим.: Энди Уорхолл (6 августа 1928 года — 22 февраля 1987 года) — американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссёр, заметная персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Основатель идеологии «homo universale», создатель произведений, которые являются синонимом понятия «коммерческий поп-арт»)

Моих познаний в искусстве, возможно, и хватило бы, чтобы распознать картину Уорхолла, если бы она висела рядом с Ван Гогом или Дали. Но, разумеется, я не уверена…

— Уорхолл? Это тип с банками супа? Мэрилин Монро?

— Да, это он. Работа Делласандро не была такой уж безвкусной, немного мейнстрим. «Пустые комнаты» стало его прорывом.

— Ты говоришь в прошедшем времени. Он больше не художник?

Подруга склонилась ещё ближе, я тоже придвинулась.

— Он — владелец галереи на Фронт-стрит. «Железный ангел». Знаешь?

— Я пару раз проходила мимо, но внутрь не заходила.

— Это его галерея. Он и сам по-прежнему работает, и выставляет многих местных художников, — она ткнула пальцем на картины, развешанные на стенах кафе. — Те, что он выставляет в своей галерее, несомненно, лучше здешних. Время от времени его имя гремит. Но, на самом деле, он очень тихий и непритязательный. По крайней мере, в здешних краях. Тут его вряд ли можно упрекнуть.

— Хм, — я поглядывала на Делласандро, который медленно перелистывал страницы газеты, будто читал каждое слово. — Мне интересно, какого это.

— Что?

— Быть знаменитым, а потом… нет.

— Он, по-прежнему, знаменит. Только в другой ипостаси. Не могу поверить, что ты о нём никогда не слышала. Кстати, он живёт в кирпичном здании вниз по улице.

Я оторвала взгляд от спины Джонни Делласандро и посмотрела на подругу.

— Что ты имеешь в виду?

— То самое, дорогуша, — Джен закатила глаза.

— Что? Правда? Ничего себе!

Я снова бросила взгляд на мужчину. Мне принадлежит один из кирпичных домов на Секонд-стрит. Предыдущие владельцы его частично ремонтировали, но мне придётся вложить в него ещё много труда. Дом, о котором говорила Джен, был прелестен. Прекрасно отреставрированная кирпичная кладка, новый водосточный желоб из латуни блестел на солнце, аккуратно постриженная живая изгородь окружала сад, похожий на парк.

— Вы практически соседи. Не могу поверить, что ты его не знаешь.

— Я не знаю, кто он, — ответила я, хотя название «Пустые комнаты» после долгих раздумий показалось мне знакомым. — Не уверена, что маклер упомянул его в качестве аргумента продажи.

Джен рассмеялась.

— Возможно, и нет, потому что он живёт достаточно уединённо. И часто приходит сюда, хотя я давно его здесь не видела. Он ни с кем не разговаривает, предпочитает сидеть в одиночестве.

Я допила свой кофе и решила заказать бесплатную добавку. В этом случае мне пришлось бы пройти рядом с ним, и я смогла бы, наконец, рассмотреть его лицо. Джен, казалось, прочла мои мысли.

— Он себе цену знает, — заявила она. — Бог знает, сколько женщин здесь старалось придумать неубедительный предлог, чтобы раз за разом проходить мимо его столика. В точности, как Карлос. Я даже думаю, что Карлос единственный, с кем он разговаривал.

Я засмеялась.

— Правда? Почему? Он западает на мужчин?

— Кто, Карлос?

По моему твёрдому убеждению, Карлос — гетеросексуал, он таращил глаза на каждую женскую спину, если чувствовал себя незамеченным.

— Нет, Делласандро.

— Ах, дорогая, — вздохнула Джен.

Мне нравилось, когда она меня так называла. Будто мы дружили с незапамятных времён, а не познакомились пару месяцев назад. Переехать сюда из Гаррисберга оказалось мероприятием тяжёлым. Новая работа, новая квартира, новая жизнь — воображаемое прошлое осталось позади, но забыть его до конца я так и не смогла. Джен стала первым человеком, с которым я познакомилась на новом месте. Прямо здесь, в «Мокко». Между нами тот час же возникла глубокая привязанность.

— Да? — я вновь подняла на неё взгляд.

Прежде чем перелистнуть страницу, Делласандро лизнул кончик указательного пальца. В другое время этот жест не показался бы мне сексуальным. Похоже, Джен тоже передалось моё возбуждение, объяснить другими словами его чары я не могла. До сего момента я видела лишь его профиль и таращилась на его спину вот уже с четверть часа.

— Мы могли бы как-нибудь вместе посмотреть его фильмы. А там будет видно, я так думаю. Джонни Делласандро — это… легенда.

— Он не может быть такой уж большой легендой, иначе я бы его знала.

— Хорошо, — добавила Джен. — В определённых кругах он является легендой. Среди людей творческих.

— Думаю, я не слишком творческий человек, — я рассмеялась, не обращая внимания на её комментарий. Я пару раз была в Нью-Йорке в Метрополитен-музее, но, однозначно, не принадлежала к целевой аудитории.

— Это позор. На самом деле. И я уверена, что фильмы Джонни Делласандро испортили меня для нормальных мужчин.

— Это не просто комплимент, — сказала я. — И, кроме того, я сомневаюсь, что существуют нормальные мужчины.

Джен расхохоталась и отломила вилкой ещё один кусочек шоколадного кекса, одновременно бросая взгляды через плечо.

— Приходи вечером ко мне. У меня полный комплект DVD — коллекций, и вдобавок его ранние фильмы. А чего нет, скачаем в интернете.

— О, как современно!

Она ухмыльнулась и запихнула в рот кусок кекса.

— Дорогая, я введу тебя в чертовски крутой мир.

— Он живёт тут, за углом?

— О, да. Разве это не здорово? — Джен ещё раз обернулась.

Если Делласандро и почувствовал, что мы разглядывали его оценивающим взглядом, то виду не подал. Он, казалось, не замечал никого вокруг, преспокойно читал свою газету и пил кофе. Медленно перелистывал страницы, а иногда водил указательным пальцем вдоль строк.

— Я не была уверена, что это он, понимаешь? Но как-то утром пришла сюда, а он стоял за мной… Джонни Делласандро, — Джен издала счастливый, совершенно влюблённый вздох. — Дорогая, меня накрывает волна моих собственных соков.

Я только сделала глоток, когда её слова вызвали у меня смех. Спустя секунду я чуть не захлебнулась, кофе пошёл в дыхательное горло, а не в желудок. Задыхаясь, кашляя, с глазами полными слёз я поднесла руку ко рту и носу, но не смогла издать ни звука.

Джен тоже рассмеялась.

— Подними руки! И повыше, чтобы кашель прекратился.

Мама тоже всегда об этом говорила. Мне удалось немного поднять руки, и кашель ослабел. Некоторые посетители бросали на меня любопытные взгляды, но, слава Богу, не Делласандро.

— В следующий раз предупреждай, пожалуйста, когда захочешь сказать что-нибудь в этом роде.

Девушка невинно заморгала.