Король желает жениться - Чернованова Валерия М. - Страница 67

Когда русалка в очередной раз потянула меня за волосы, я подалась вперед, отстраняясь от ее не в меру заботливых рук.

— Я, конечно, все понимаю, ты злишься на одного морского гада. Но при чем тут я и Машкина голова?

Сельвея бросила по сторонам раздраженный взгляд и приказала:

— Оставьте нас!

Служанок как ветром сдуло, и теперь в спальне нас было трое: я, Марэя и Сельвея.

Отложив щетку, русалка принялась собирать мои волосы в некое подобие прически. Заговаривать со мной не спешила, и Машка тоже ни в какую не желала налаживать с сестрой отношения, сидела в углу и продолжала изображать из себя подводного хомяка.

Ну вот куда ей замуж? Она ж еще совсем ребенок.

— Пыталась с ним помириться? — спросила я и тут же пожалела о своем вопросе, потому что Сельвея опять больно дернула меня за волосы.

— Это он меня обидел. Оскорбил и унизил!

— Значит, гордость важнее любви?

— Гордость важнее сестры! — вставила призрачная мара.

— А что я могла сделать? — резко обернулась к ней Сельвея. — Невор не меняет своих решений.

— Ты могла бы рассказать ему о своих чувствах, — вкрадчиво сказала я, пробуя себя в роли семейного психотерапевта. — О том, как тебе без него плохо.

— Чтобы он сразу понял, какую надо мной имеет власть? — Мара громко хмыкнула. — Да сейчас!

Ее тоже в водоросль. Их обоих.

— Сельвея, послушай. — Я отмахнулась от порхающих у меня над головой рук и поднялась, чтобы быть на одном уровне с русалкой. — Я все понимаю: вы оба гордые, оба непреклонные, но один из вас должен сделать шаг навстречу. Сейчас. Пока еще не поздно. Иначе потом оба будете жалеть и страдать.

— Как-нибудь переболею, — буркнула мара, отводя взгляд.

— А если нет?

— А если нет, ты об этом уже не узнаешь, земная!

Жестко. И жестоко. Удар ниже пояса.

— Садись и дай мне закончить, что начала!

Я, конечно, села. Спорить с истеричными русалками — неблагодарное дело. Села и поняла: нет, так просто я с этой жизнью не расстанусь. А значит, нужно срочно думать над вариантами желаний!

Сельвея справилась быстро. Время от времени переругиваясь с сестрой, уложила мне волосы, сколов передние пряди коралловыми заколками. На плечи набросила пелерину, прежде велев надеть парадный лифчик — этакое жемчужное произведение портновского искусства. Запястья украсили жемчужные браслеты, уши — сплетенные из тех же чудесных бусин серьги. С перстнем я не расставалась — он по-прежнему украшал мой указательный палец.

Не успели закончить со сборами, как в округлом проеме комнаты показался один из стражников и сообщил, что кони поданы. То есть морские коньки ждут нас, чтобы доставить в местный храм.

Плавник, если честно, не нес ни в храм, ни даже за пределы спальни, но делать нечего — пришлось плыть. До золоченых повозок, оплетенных диковинными цветами, а дальше уже морские коньки, оттолкнувшись от песчаного дна, понесли нас вверх, стремительно набирая скорость.

С каждой секундой, каждым мгновением у меня все сильнее кружилась голова. Не знаю, от волнения ли, скорости, а может, от страха. Я продолжала лихорадочно перебирать в уме возможные варианты желаний.

Пусть нас с Марэей будет двое? Какая-то расплывчатая формулировка.

Чтобы мы обе жили? Маруська и сейчас не то чтобы мертвая. Вдруг так и останется легче воздуха?

Пусть она займет свое тело, а я свое, но только живое? Вот только мое живое тело осталось в прошлом, а в настоящем оно очень даже мертвое.

Можно, конечно, рискнуть… мало ли. Правда, мне сто раз повторили, что желание должно быть простым, четким и содержать всего одну просьбу. Как раз в одной просьбе и заключалась загвоздка. Как ни играла словами, собирая их в фразы, все равно получалось, что я прошу тело для себя, да еще и желательно без хвоста, а с ногами, и тело для Машки. А это как минимум два желания. К тому же мне бесхвостой по-хорошему надо будет оказаться не посреди моря, а где-нибудь на суше. А это уже желание номер три.

В общем, блин, блин и еще раз блин.

Интересно, кто это такой умный постановил: одна жена — одно желание. Может, предложить Невору жениться сразу на обеих марах? Вот только не уверена, что Сельвея оценит мое предложение.

Путь до храма, к сожалению, оказался недолгим — морские коньки неслись с головокружительной скоростью. Не знаю, имеются ли у мар их собственные чудеса света, но, если бы все же имелись, это диковинное строение имело все шансы стать среди них первым.

Ничего подобного мне прежде видеть не доводилось. Храм громоздился на пиках высоченных рифов. Он как будто вырастал из подводных скал, раскрываясь гигантским цветком с заостренными лепестками, и на их мерцающей глади возвышались статуи русалок и русалов. Огромные, в несколько раз выше меня, величественные и такие… мертвые. В этом месте не было ничего живого.

Сердцевина цветка, если так можно выразиться, представляла собой открытый зал, в котором нас уже дожидались все участники похоронной свадьбы: Невор со своей вооруженной трезубцами стражей, Готхар со старшими сыновьями и, должно быть, служитель храма — седобородый мар, державший в руках корону из кораллов.

Точно такая же, только крупнее, украшала голову моего будущего на пару минут мужа.

— Сельвея, не будь дурой. Поговори с ним, — снова попыталась я вразумить мару.

— Нет! — упрямо возразила та. — Невор сделал свой выбор. Его женой станет моя сестра.

Вот ведь упертая рыба.

Когда я поравнялась со Всемогущим, он коротко мне улыбнулся:

— Готова?

— А ты? — посмотрела на него с вызовом. — Готов растоптать сердце своей любимой?

Невор помрачнел и бросил на Сельвею, занявшую место подле отца, быстрый взгляд. После чего резко приказал местному священнику:

— Начинай!

Служитель храма покорно кивнул и, вскинув над головой руки, принялся бубнить себе под нос что-то неразборчивое.

— Как только он закончит и возложит на тебя корону, ты загадаешь желание, — шепнул мне Невор на ухо. — Пожелаешь, чтобы Марэя вернулась в свое тело.

Я кивнула и, не сдержавшись, все-таки проговорила:

— Знаю, тебе на меня плевать. Мы с тобой, считай, незнакомы, а принимать советы от незнакомки… Но я все же скажу.

Еще как скажу!

— Осторожней, земная, — процедил владыка, снова превращаясь в грозу всех морей и океанов. — Как бы тебе потом не поплатиться за каждое твое неосторожное слово.

— Да ты что! — Я тихонько хмыкнула. — И что ты со мной сделаешь? Прикажешь убить? Ну так по твоему плану я и так скоро умру. А заодно и Сельвея с Марэей. Одна жить без тебя не может, другая жить с тобой не хочет. Ты их обеих сейчас убиваешь. Ну и меня за компанию.

Невор снова скосил взгляд на рыжеволосую русалку, цветом лица очень напоминавшую одну из тех статуй, что нас окружали.

— Если бы любила по-настоящему, не отказалась бы от меня. — В голосе великого и ужасного злость смешалась с обидой.

Да, психологи у них тут точно не будут лишними.

— Если бы ты любил по-настоящему, отказался бы от всех остальных своих рыб.

Невор с силой сжал посох.

— Почему я должен ради нее попирать древнюю традицию?

— Ты же владыка. Кому как не тебе их попирать и нарушать?

Наш спор прервали. Священник прекратил бубнить свою абракадабру. Направился ко мне с самым решительным видом и с явным намерением возложить мне на голову эту чертову корону.

Бросила взгляд на Машку — та чуть не плакала. На Сельвею — того и гляди хлопнется в обморок от переживаний.

— Невор… пока не поздно, — прошептала, чувствуя, как меня уже начинает поташнивать от сковавшего напряжения.

Казалось, оно достигло апогея. В храме и в каждой клетке моего-чужого тела. Мне бы молчать, ведь если Невор все же одумается и решит произвести рокировку, я потеряю шанс загадать желание. Но смотреть на страдающую Машку… Никогда не видела никого более несчастного. Да и Сельвею, эту гордячку, тоже было жалко.