Богоубийца (СИ) - "So..The End" - Страница 54

Брюнетки обменялись между собой беспокойными взглядами, немного испугавшись стального голоса Ильмы. Когда надо, довакин внушала самый настоящий трепет.

— Ну так что? — они удостоили драконорожденную неуверенными кивками. — Тогда пошли… Как только переоденетесь в удобные одежды. Хотя нет, пусть так. Будет даже забавно, — троица оставила зал за спиной и вышла во двор.

Ильма привела их в тренировочное поле стражников. Обширный плац, располагался в пустыре солидной площади. Вдоль стены на манекенах отрабатывали удары «молодняк» стражи. Сержант что-то гаркал на розовощёких юнцов. Они прекратили свои действия и встречали взглядами прекрасно разодетых дам. Матюкаясь через каждое слово, сержант чуть не прикусил собственный язык, заметив троицу позади себя. Сержант тут же приосанился и уже более спокойным голосом гонял своих солдат. Пухловатый мужичок сам начал показывать некоторые движение, всячески выпячивая свои достоинства и грациозные движение мечом.

— Ильма, зачем мы здесь? — хмурясь в сторону стражников, спросила Морриган.

— Здесь начнутся ваши муки… — зловещим тоном ответила ей довакин, обнажая свои белоснежные клыки в оскале.

— На самом деле, я никогда не обучала кого-либо ту’уму. Я понятия не имею, что надо делать, — призналась Ильма. Ее будущие ученики с сомнением похлопали глазами. — Просто попытаюсь передать вам то, чему сама обучалась. И так, начнем: попробуйте прочувствовать и выдержать на себе поток духовной силы.

Как и когда-то Арнгейр обучал Ильму, а его самого Партурнакс, Ильма направила в Морриган и Ал поток своей души. Неподготовленные девушки, к тому же без драконьих сущностей, естественно, не выдержали весь натиск потока. Знание древнего языка драконов с силой вгрызалось в их разумы. Даже для Ал, уже знающей этих слов, пришлось невыносимо тяжко. Девушки буквально горели изнутри. Задыхаясь от нехватки воздуха и едва не вопя от боли из-за нечто обжигающего изнутри, Морриган с Ал рухнули на землю. Неизвестный язык звучал оглушительно громко, привнося сильные головные боли. Тело прошиб холодный пот, спустя некоторое время, они, наконец, успокоились.

— Ч-что это было… — осевшим голосом спросила Морриган, еле поднимаясь с земли.

— Э-это же «Фус», но почему оно звучит так незнакомо?! — присоединилась к вопросу Ал.

— Верно, это «Фус». То есть «Сила» на драконьем языке. Я передала вам своё понимание этого слова силы. И как самочувствие?

— Не уверена… Словно наизнанку вывернули и окунули в жерле вулкана, — нашла подходящие слова Ал. — Я, я не понимаю, неужели это так трудно… Ох.

— Ещё бы. Морри, ты как там?

— Мм… В порядке. Но Ильма… Ты сказала на драконьем языке?

— Эм… Да, а что? — с недоумением ответила бретонка.

— Мм… Ничего, — ведьма не стала дальше расспрашивать.

Морриган не почувствовала каких-либо кардинальных изменений, кроме боли, разумеется. Не учитывая всеобщее недомогание и дрожь по всему телу, она не получила явных сил и знаний. Все странные слова звучали слишком чуждо и были непонятны. Как будто, сама её душа сопротивлялась чему-то извне.

— Хм… Что-то слишком болезненно вы перенесли легкий поток, — размышляла довакин. Почесывая подбородок, она думала, с какого угла подойти к обучению и не могла определиться. Оказалось, учить других не так уж и просто.

«А я ещё гнала на седобородых за неторопливость… Каюсь, каюсь…», — вспомнила свои дни в Высоком Хротгаре Ильма. Месяц, проведенный на глотке Мира, Ильма считала невыносимо долгим. Старцы проводили все свои дни по одному и тому же режиму с утра до вечера. И поэтому для неусидчивой бретонки такой размеренный темп жизни был просто невыносим.

«Что-то я упускаю… У них точно нет драконьей души, но у Арнгейра ведь тоже. А он ту’умом владел будь здоров. Эх… Надо было слушать их повнимательней…», — активно копалась в памяти Ильма.

— Аа, точно! — вдруг осенило Ильму. — Ал, Морри, вы видели когда-нибудь свои души?

Вопрос бретонки ввел их в некий ступор. Брюнетки вновь тупо похлопали глазами. Оно и неудивительно, большинство даже не верит в существование той самой души, не говоря о созерцании воочию.

— Душу? — переспросила Ал.

— С тобой-то всё более-менее понятно, Ал. Ты изменилась, и твоя душа только-только начинает формироваться из остатков. Но Морри, тебе никогда не приходилось бывать на грани жизни и смерти?

— Мм… Предполагаю вы не имеете ввиду что-то вроде простуды… Нет, ничего серьезного.

— Хм… Полагаю, у нас нет другого выхода, — пришла к выводу Сентинел и помрачнела. — Вы должны умереть.

— Прости, что?! — испуганно ответили девушки. Голос Сентинел звучал серьезно, без ее привычной иронии и беззаботности.

— Не совсем, а всего лишь чуть-чуть, — немного повеселела бретонка и обыденным голосом объяснила.

— Кхм-кхм… Можешь объяснить, довакин?

— Я не знаю точно, думаю, ваши души спят глубоким сном и их нужно как-то встряхнуть. А для этого подходит только один вариант — смерть.

— Ильма, вы уверены в этом? — Морриган верила словам Ильмы, она уже стала понимать, когда та отвечала с иронией или с сарказмом, и когда говорила абсолютно серьезно. Но, «почти умереть» — все равно огромный риск. Особенно учитывая, что понятие «опасности» у Ильмы — точно не такое же, как у других людей.

— Да, Морри. Боюсь, иначе ничего не выйдет.

Алдуин и Морриган встали перед сложным выбором: рискнуть и научиться драконьим крикам, что может привести их к непредсказуемым результатам или вообще к смерти.

С другой стороны: отказаться и больше никогда не поднимать эту тему. В отличие от ведьмы, переродившаяся в человека душа дракона не стала колебаться.

— Дова, я готова рискнуть.

— Не волнуйся, Ал. Если умрешь, я даже заплачу. Немножко. Честно-честно. Наверное…

— Дова, будь серьезней, — осуждающе покачала головой Ал, но все равно не могла сдержать улыбки, видя грустные глазки Ильмы, когда та изображала печаль.

Морриган разрывалась между инстинктом самосохранения и уникальным шансом. Ведь в случае успеха она может получить силу и знания, чтобы никогда не чувствовать себя чьей-то добычей. Хорошенько обдумав все «за» и «против», она пошла против своих инстинктов.

— Я… я согласна.

— Что ж, пора увидеть ваши души, — потерла свои ручки в предвкушении Ильма.

Брюнетки стояли и нервно посматривали на беловолосую. Руки и ноги предательски дрожали, и закравшийся под кожу холод никак не отпускал. Сентинел действительно собиралась следовать своему плану. С выражением лица скорее мясника, она разминала свои кисти и пальцы, готовясь к чему-то только ей и ведомому.

Всё это наяву: Ильма активировала перед девушками духовные клинки самой слабой версии, чтобы ненароком не перестараться. В обеих руках бретонки появились белоснежные почти прозрачные лезвия. Яркий свет, исходящий от них, заставил отвлечься стражников от своих дел.

«Боже, как красиво…», — некоторые заметили в лучах света едва заметные белоснежные крылья за спиной Сентинел, перед тем, как та занесла клинки перед Морриган и Ал. Духовные лезвия насквозь пронзили грудь каждой девушки. От внезапного вторжения в саму их суть, их глаза расширились, и по всему телу началась агония, сопровождаемая целой какофонией самых различных чувств, что не передать словами.

Невыносимый жар сжигал все внутренности Алдуина. Она чувствовала, как буквально сгорает в пламени. Её губы застыли в безмолвном крике. Адская боль длилась целую вечность. Её сила воли начала сдавать под тысячу голосов обвинения и проклятий. Голоса становились всё громче и громче:

«ЧУДОВИЩЕ! МОНСТР! УБИЙЦА!», — сыпались едкие слова одна за другой.

— Нет! — вопила в уме Ал, отбиваясь от тысячи рук огненных фантомов.

Новоиспеченная душа Алдуина, запертая за обугленными остатками черной чешуи начала просвечиваться сквозь трещины.

Схватившись за место удара, она упала на колени. Стражники с изумлением наблюдали за картиной. Некоторые подумывали вмешаться. По плацу пробежали мелкие разговоры.