Восточный пакт (СИ) - Извольский Сергей - Страница 20

— You know, Stacy, — отвлек я княжну, — there`s one thing I learned in all my years. В компьютерных играх не зря разделяют интеллект и мудрость…

Анастасия коротко глянула на меня. Обращение по-английски, вопреки просьбе, не слишком ей понравилось, как и рассчитывал. Но пусть скажет спасибо, что не назвал ее «Nasty» — что в переводе не очень благозвучно. Подмигнув княжне, я продолжил:

— Интеллектом наш гость возможно и не обделен, а вот мудрости ему не подвезли. Понимаешь… — я говорил, обращаясь только к княжне и не обращал внимания на Аверьянова, который пытался что-то сказать, чтобы меня перебить, но не мог пока придумать что.

— …он ведь думал, что весь мир крутится вокруг него. Очень странный человек. Там, где я вырос, подобное у детей обычно проходит после того, как их перестают кормить с ложечки. У других людей, в более благополучных местах, это приходит с опытом, на основе которого мудрость и приобретается, — посмотрел я в глаза светловолосому парню, и сменив тон, произнес жестко: — Объективной реальности абсолютно наплевать на твое мнение, как бы ты ни был в нем уверен. И да, я действительно забыл твое имя, потому что у меня достаточно других проблем, чтобы запоминать каждого бросившегося под колеса оленя на своем пути. Так как тебя зовут, господин Аверьянов?

— Антон, — ощерился юный маг-воздушник. Еще сильнее обиделся, похоже.

— Точно, Антон, — озарением вспомнил я его имя. — Так зачем ты сюда пришел, Антон?

— Я хочу вернуть перстень.

— А я хочу сорок три миллиона долларов, английскую принцессу и щенка пит-бультерьера.

«Извращенец» — очень отчетливо услышал я в голове и резко повернулся, глядя на Анастасию.

— Ой, слишком громко, да? — извиняющеся, но безо всякого смущения произнесла княжна. Мне кажется, она чему-то после моей последней фразы разозлилась, но я не понял, чему. Может действительно грубовато себя веду, надо совсем уж берега не терять.

— Антон, — повернулся я к гимназисту и резким жестом пресек его встречную фразу. — У меня вчера, и сегодня ночью…

Не удержавшись, я зевнул, прикрывая рот рукой. Все же ночной марш-бросок по лесу в отличие от утренней тренировки совсем не бодрит.

— …было много важных дел. И еще позавчера я вроде как решил вопрос с главой твоего клана, что за перстнем должен прийти тот, кто…

— Меня изгнали из клана, — все же собрался с силами и перебил меня Аверьянов.

— И? — непонимающе вгляделся я в светло-серые глаза, едва подсвеченные магическим сиянием. — Я сейчас должен тебе посочувствовать?

— … - он только ртом хлопнул, не найдя, что сказать.

Но молчание Аверьянова оказалось красноречивее слов. Начинающий маг действительно думал, что я ему посочувствую и верну перстень. Сказочный персонаж, и это начинало утомлять. Вздохнув, я на мгновение прикрыл глаза. Подумал о том, что сглупил — надо было оставить его ожидать до обеда, и не напрягаться. Но кто же знал, что этот одаренный юноша настолько идиот?

Воистину, не стоит недооценивать предсказуемость тупизны — я вышел разговаривать с серьезным человеком, а передо мной сейчас сидит юная обиженная истеричка. Причем у него наверняка сейчас еще внутреннее непонимание — потому что он подспудно считает, что я не только виноват в произошедшем, но еще и должен ему что-то.

На меня накатилась тянущая тоска — а ведь мог сейчас сладко спать свои законные несколько часов, а вместо этого вынужден тратить время (свое время!) на этого идиота. Резким жестом прервав вроде что-то родившего сказать Антона, я звучно выдохнул сквозь зубы.

— Я тебе русским языком сказал, что жду за перстнем того, кто дал тебе команду попытаться меня высмеять прилюдно. Кто это сделал?

— Я не понимаю, о чем ты, имело место недоразумение…

— Вот так вот, значит? — протянул я.

Кольцо Аверьянову я и так не собирался отдавать, если честно. Даже если бы он назвал фамилию того, кто дал команду фас — потому что подлинность этой информации для меня непроверяемая. Ну скажет он, что получил команду от Разумовских — как я это проверю? Вот если бы сами Разумовские явились за кольцом, или Власов бы перстень забрал, тогда все стало понятно. Хотя даже так не со стопроцентной уверенностью. Но вот то, что Аверьянов придет и будет строить из себя невинно пострадавшего, я даже и помыслить не мог. Слишком я его переоценил размышляя как о взрослом, а это ведь пятнадцатилетний подросток — пусть владеющий магией, но не владеющий пока умом.

— Именно так, — обретя некоторую долю уверенности, ответил юный одаренный. — Ты понял меня превратно. Я вовсе не хотел тебя как-то оскорбить, и готов свидетельствовать об этом и даже принести извинения перед коллегией…

— Заткнись, будь добр, — невежливо перебил я гостя. Глаза его вспыхнули — от неприкрытой грубости он явно оказался на грани срыва. Но воспоминания треска ломаемых костей наверняка подсказывало, что силовые аргументы для него сейчас не лучшее решение.

— Ты пришел сюда, чтобы пожаловаться мне на свою тяжелую судьбу и забрать свое кольцо. Несмотря на то, что я конкретно сказал, кому готов его отдать. Ты совершил ошибку, и мало того — отнял мое время. Перстень я тебе не отдам, можешь проваливать прямо сейчас.

— Ты что, не понимаешь? — дрожащим от напряжения голосом произнес Антон. — Меня выгнали из клана, я теперь никто. Ты лишил меня всего!

— И… — не очень уверенно протянул я, глянув на Анастасию. Княжна едва заметно пожала плечами — изумления сродни моему она не испытывала, и довольно спокойно отнеслась к просьбе Аверьянова вернуть перстень. Который, насколько понимаю, ценен для каждого одаренного ничуть не менее, а может даже и более чем для воинской части боевое знамя. Судя по всему, исключение из клана действительно настолько печальная история, что это должно было меня разжалобить и удовлетворить. Вот только почему-то не разжалобило и не удовлетворило.

— Отлично, — перевел я взгляд на гимназиста. — Я лишил тебя всего. Кто в этом виноват, я?

— Это сделал ты! Из-за тебя все произошло… — с ярко выраженным гневом произнес Аверьянов, повышая голос.

— Встать! — рявкнул я так, что гимназист неожиданно для самого себя вскочил на ноги. К моему удовлетворению княжна тоже дернулась, хотя и осталась на месте. Поднявшись сам, я подошел к визитеру и довольно невежливо ткнул пальцем ему в середину груди.

— Дружище, всем нас… наплевать и на тебя и твои проблемы. Экскьюз муа, мон шер ами, — показывая, что не совсем варвар, кивнул я княжне извиняющеся. Попытавшись сохранить невозмутимость, она все же не выдержала и отвернулась, пряча смешинку в глазах. Я же вновь посмотрел на утреннего просителя: — Я тебе сказал, что по средам не подаю? Так я по пятницам тоже не подаю. Это понятно? А если ты еще раз посмеешь вякнуть на полтона выше шелеста травы, зубами подавишься. Ты меня понял, чебурашка?

Судя по вздернутой брови Анастасии, Чебурашку здесь не знали. Но яркое слово ей понравилось, как может искренне понравиться боярыне простая и незатейливая уличная забава.

— Только из-за законов гостеприимства ты сейчас еще при памяти и с целыми костями. Это надеюсь, тебе тоже понятно? — продолжал между тем я, в конце повысив голос.

Аверьянову мое обращение не понравилось — он торопливо отошел на два шага и встал в защитную стойку, а кисти рук его окутало серой взвихрившейся пеленой. Блеснули глаза Анастасии, и в воздухе буквально зазвенело напряжении магии — княжна, настороженная как готовая к атаке хищница, соскочила с дивана.

— Ты это серьезно? — поинтересовался я у Аверьянова, взглядом показав на клубящееся свечение вокруг его кистей. — Или выключишь, или тебя отсюда похоронная бригада вынесет. У тебя три секунды на размышление.

В тот момент, когда я уже наблюдал на периферии зрения серые всполохи — верный спутник скольжения во времени и пространстве, Аверьянов опустил руки и отступил на шаг.

— Поздравляю. Опытным путем мы выяснили, что ты не совсем идиот, как рекомендовал себя за предыдущее общение. Но я тебя все же откровенно не понимаю, — негромко произнес я, и снова перевел взгляд на Анастасию. — Ваша светлость, подскажи, каковы последствия для юного одаренного после того, как его выгоняют из клана? Безотносительно нашего гостя, я для общего развития спрашиваю.