Зов пустоты (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 10

— О господи! — Тринни закрыла лицо ладонью.

— Свадьба не у меня, — улыбнулась Эмили, передавая букет Анжеле. — Но спасибо.

— Ой, — мальчишка окончательно стушевался.

— Клайд, как тебе в Ривет-Сити? — пришла ему на выручку Анжела. — Тебе у нас нравится?

— Д-да. По-моему, вы это очень здорово придумали с республикой, — он смущённо переминался с ноги на ногу. — Хорошо, когда людям есть ради чего жить и, ну…

— И умирать, — подсказал подошедший Харон. Эмили в который раз поразилась тому, как незаметно он умеет передвигаться.

— Ага, вроде того, — Липучка с опаской уставился на гуля. — Точно. Я вот был в Большом городе — там такая жесть. В ратуше все стены как решето. И я подумал: это круто, конечно, что наши мутантов всякий раз отгоняют, но вот если… ну, глобально мыслить…

— Липучка, не надо мыслить глобально, — жалобно попросила Тринни.

— Нет, я о чём. Вот было бы круто всем вместе собраться — и решить проблему раз и навсегда. Для начала выяснить, откуда вообще берутся супермутанты.

— Из тех людей, которых они к себе утаскивают, — пожал плечами Харон. — Что?

— Вы уверены? — Липучка вытаращил глаза.

— А это не очевидно? — проворчал Харон. — К естественному размножению они, за редким исключением, не способны. А их с каждым годом всё больше. Значит, где-то на Пустоши есть подобие Собора. И если бы Братство Стали интересовал не процесс истребления мутантов, а результат, они бы уже давно нашли эти чаны с ВРЭ.

— А что если мы их найдём? — тихо спросила Анжела, отрешённо глядя на толпу.

— Так, хватит. У тебя сегодня свадьба, — Тринни решительно подтолкнула подругу в сторону Диего, который украдкой отколупывал фетровую подкладку с основания вверенной ему статуэтки. — Поцелуй мужа, что ли. И потанцуйте, пока это чёртово заседание не началось. И вы тоже, — обернулась она к Эмили с Хароном.

— Нет, — хором сказали они.

— Пришёл спасать меня от фиалок? — спросила Эмили, когда они отошли чуть в сторону.

— Пришёл поддержать светскую беседу, — Харон был невозмутим. — А тебе нравятся фиалки?

— Да не особо, — Эмили уселась на стоящий под лестницей ящик — пыльный, наверное, ну и плевать. — А ещё меньше мне нравится перспектива выступать перед анакостийцами в роли дочки Джеймса Данфорда.

— А это обязательно?

— С рейнджерами всё. Заказов больше не будет, — она рассеянно уставилась на запылённые носки туфель. — Думаю, да, обязательно.

Харон молча кивнул.

— Я постараюсь быстро обернуться, — торопливо добавила она. — Вообще, прости, что притащила тебя сюда. Тебе, наверное, неприятно…

— Мисс Данфорд! — услышала она взволнованный голос Клайда Липучки Толедо. — Вас просят пройти в зал заседаний. Говорят — началось!

— Ох, чёрт, — Эмили поднялась, поправляя ненавистное декольте. — Харон, подскажи мне что-нибудь для выступления, а? Что-нибудь из серии «Сто жутких шокирующих фактов о Пустоши».

— В Андейле живут каннибалы, — спокойно ответил он. — Сойдёт?

— В Андейле канн… Что, правда?

— Идите, мисс Данфорд, — Харон ухмыльнулся. — Я найду, чем заняться.

*

В тесную комнату в надстройке — Эмили прокляла всё на свете, пока доковыляла туда на каблуках — набилось не меньше полусотни человек. Мест за столом на всех не хватило, и кому-то пришлось расположиться прямо на грязноватом полу. Но участников сборища такие мелочи, похоже, не смущали.

Президент Беннон уже говорил — гладко и складно, что-то там про стабильность и гарантии. Анжела не сводила с него внимательных глаз, рассеянно поглаживая руку сидящего рядом Диего. Липучка проводил Эмили к её месту за столом и застыл у двери, вытянувшись в струнку.

—… И конечно, Анакостийская республика немыслима без проекта «Чистота», — Беннон бросил беглый взгляд в сторону Эмили. — Джеймс Данфорд — великий учёный с большим сердцем. Человек, который хочет, чтобы у каждого жителя Анакостийской республики было вдоволь чистой воды. Чтобы вода перестала быть роскошью, а вернула себе своё изначальное назначение — быть естественной первоосновой жизни.

Ох ты ж блин. Естественная первооснова жизни. Эмили прикусила губу. Папе бы понравилось, да. Ей же такая словесная эквилибристика с некоторых пор казалась чрезмерной.

— И я сейчас говорю не о далёком будущем, — Беннон повысил голос, хотя в комнате и так было на удивление тихо. — Мистер Данфорд по секрету поведал мне, что уже к началу лета проект заработает!

Зал взорвался аплодисментами. Они ведь и правда в это верят, поняла Эмили. И понимают же, что проект «Чистота» может обернуться очередной химерой — но верят.

— Джеймс посвящает работе всё время, поэтому его нет в этом зале, — Беннон снова смерил Эмили предупредительным взглядом — готовься, мол. — Но он постоянно думает о нас. И сегодня с нами его единственное дитя, его соратница — мисс Эмили Данфорд!

Эмили поднялась из-за стола, ощущая себя так же уверенно и спокойно, как на дне рождения Буча, куда отец её как-то привёл, чтобы Милли пообщалась с друзьями. Тогда ей, по счастью, удалось удрать. Сейчас же такой возможности не было. Разве что под стол залезть — так не поймут же.

— Для меня большая честь быть сегодня здесь, вместе с вами, — начала она неуверенным, срывающимся голосом: если первые несколько фраз она успела придумать, то дальше всё было как в тумане. — Все мы проделали долгий путь. И те, кто прошагал пол-Пустоши, и те, кому достаточно было подняться этажом выше, чтобы оказаться в этой комнате. Путь, о котором я говорю, исчисляется не милями. Это движение от пассивности к действию, от спокойствия — к неравнодушию.

Чужие взгляды обжигали кожу, как струи кислотного дождя. Скользили по лицу, затекали в декольте, останавливались на шрамах… Школа, мисс Данфорд. Думай о школе, которую ты получишь, если не облажаешься.

— Думаю, нет смысла рассказывать, как тяжело живётся людям за этими стенами. Все мы видим, что в Столичной Пустоши творится немало ужасного — и это в порядке вещей, правда? А я вот даже не знаю, что хуже: то, что в Андейле промышляют каннибалы — или то, что большинство людей принимает это как данность?

— Каннибалы? — испуганно прошептал кто-то. — Боже правый.

— Большинство, — с нажимом повторила Эмили. — Но не мы. Да, нас мало, и да, нам придётся нелегко. И это название — Анакостийская Республика — оно нам пока на вырост, конечно, — она улыбнулась. — И всё-таки я верю: у нас всё получится.

Она села. Как ни странно, люди даже хлопали (больше всех старался, конечно, братец Тринни). Наверное, Анжела ждала чего-то более эпичного — что ж.

— Благодарим, мисс Данфорд, — Беннон торжественно кивнул. — Как мы все видим, проект «Чистота» в надёжных руках. Но дефицит чистой воды, увы, не единственная наша проблема. В связи с чем у нас возникают вопросы для обсуждения…

Это обсуждение затянулось до позднего вечера. Анжела с грустью поглядывала то на дверь, то на часы, и Эмили подумалось, что, наверное, размер пошлины на ввоз оружия можно было бы обсудить и без новобрачной. Да и без дочки Джеймса Данфорда — тоже. Хорошо хоть, можно было незаметно снять туфли под столом — ноги просто бессовестно ныли.

Наконец двери комнаты распахнулись, и сомлевшие от духоты анакостийцы потянулись к выходу. Теперь оставалось найти Харона — и ретироваться, пока не замаячило на горизонте ещё какое-нибудь, прости господи, заседание.

— И как тебе? — Мей догнала Эмили на середине лестницы.

«Слава богу, всё позади».

— Впечатляет, — Эмили вежливо улыбнулась. — Только Анжелу жалко. Это же всё её идея — а в кресле президента почему-то сидит Беннон.

— Ну, не может же бывшая буфетчица управлять государством. По крайней мере, в открытую, — подмигнула Мей. — Беннон дяденька представительный, трындеть может хоть по три часа, и подпись у него красивая. А больше от него ничего и не требуется.

Эмили пожала плечами.

— Ты, главное, не уходи, — Мей словно прочитала её мысли. — Самое интересное только начинается. Ты ночевала когда-нибудь в гостинице Уизерли?