Туманы Серенгети (СИ) - Аттэр Лейла - Страница 2

— Что Аристотель будет делать с шариком? — спросил Джек.

— Ты же знаешь, что он всё время теряется?

— Потому что ты позволяешь ему бродить по всему дому.

— Потому что мне не нравится держать его взаперти. Так что, если я завяжу воздушный шар вокруг его панциря, мы всегда будем знать, где он.

— Ты знаешь, это настолько абсурдно, что имеет смысл.

Джек рассмеялся и достал бумажник.

— Мы возьмём один жёлтый.

— К сожалению, они в букете по шесть, — ответил человек. — У меня есть другие шары по одному, но среди них нет жёлтого.

Мужчина взглянул на них с любопытством, но Джек привык к этому. Это началось, когда он и Сара встречались, и продолжалось теперь, когда они с Лили были вместе. Межрасовая пара с дочерью метиской. Контраст, казалось, очаровывал людей.

Джек посмотрел на Лили. Её глаза были устремлены на один яркий солнечный шарик.

— Прекрасно, я возьму все шесть.

Когда он наклонился, чтобы отдать ей воздушные шары, она обняла его и сжала.

— Я люблю тебя! Ты самый лучший папочка на свете!

Поток незнакомцев окружал их, но в тот момент Джек был ошеломлен приятной неподвижностью и всплеском теплоты в середине этого обычного дня.

— Не привязывай их все сразу к Аристотелю, а то он улетит, — сказал он.

Лили хихикнула и отодвинулась, спускаясь по эскалатору вниз, воздушные шары подпрыгивали вокруг неё.

— Лили! — её позвала учительница танцев, когда они добрались до концертного зала. — Ты великолепно выглядишь!

— Это радуга, — Лили покрутилась, показывая юбочку, которую сделала Гома. — Моя любимая.

— Она прекрасна, — её учительница развернулась к Джеку и улыбнулась. — Здравствуйте, Джек.

— Мисс Тэму, — он кивнул, инстинктивно отмечая её тело танцовщицы и гладкую кожу цвета какао-порошка.

— Просто Мара, — поправила она, как делала это много раз прежде. Она ясно показала свой интерес к нему, но Джек знал, что лучше не связываться с учителем танцевального класса, который посещает его дочь. В комнате полной матерей он был единственным отцом, который пришёл со своим ребёнком. Они заискивали перед ним не только потому, что Джек был пороховой бочкой тестостерона — его голос, его руки и жесты — но также потому, что он был игрив и заботлив с Лили. Это привлекало их к нему, и Джек научился не разжигать зависть, отдавая всё своё внимание Лили.

— Вставай сюда, — мисс Тэму начала отводить Лили назад.

— Вот, папочка, — Лили протянула ему воздушные шары. — Как я выгляжу?

— Прекрасно, как всегда.

— Мой хвостик в порядке?

Джек опустился на колени и поправил его. Он поцеловал её в лоб и вытер шоколадное пятно со щеки.

— Вот так. Всё хорошо?

— Всё хорошо! — она кивнула, едва в состоянии сдержать своё волнение, пока выходила на сцену.

— Садись в первом ряду, так, чтобы я могла найти тебя, хорошо?

— Я знаю, что делать, Лили. Разве я подводил тебя когда-нибудь?

— Не забудь записать его!

— Иди, — засмеялся Джек. — Танцуй как ураган.

Лили сделала глубокий вдох и улыбнулась.

— Увидимся на другой стороне.

— Увидимся на другой стороне, малышка, — он смотрел, как она исчезает за кулисами.

— Джек… — мисс Тэму похлопала его по плечу. — Шарики. Они отвлекают. Ты не мог бы убрать их подальше?

— Конечно, — Джек осмотрел зал. Он был полон, но первые два ряда были зарезервированы для родителей.

— У меня есть время, чтобы сбегать к машине и оставить их там?

— Пять минут, но Лили третья, так что ты успеешь.

— Замечательно. Я скоро вернусь.

Джек поднялся по эскалатору на парковку. Аромат свежесваренного кофе ударил ему в нос, когда он проходил мимо кафе, напоминая ему о походной кружке, которую оставил в своей машине. Ничего не сравнится с богатым вкусом зёрен арабики с плантации. Была важна точность, благодаря которой добивались потрясающего аромата, — от посадки до сбора и обжарки зёрен на вращающимся над газовым пламенем барабане. Джек открыл машину и достал свой кофе, сделав глубокий удовлетворенный глоток.

Он собирался положить шары внутрь, когда резкий взрыв с громким треском сотряс воздух. Его первая мысль была, что лопнули воздушные шары, быстро и друг за другом, но у звука было эхо, грохот, который прокатился через стоянку. Когда это произошло ещё раз, Джек почувствовал холод, проникший до костей. Его костный мозг словно запылал огнем. Он знал, что это было оружие. Вы не можете жить на ферме в сельских районах Африки, не изучив, как защитить себя от диких животных. Но Джек никогда не использовал пулемёт, а звенящие выстрелы из торгового центра звучали очень похоже на него.

Они говорят, что истинная сила человека проявляется во время стихийного бедствия. Это странная и несправедливая мера для человека. Потому что стихийные бедствия и катастрофы являются абсурдными, как причудливые монстры, скрываясь на периферии вашего взгляда. И когда одна из этих бесформенных теней появляется и стоит перед вами, голая и ужасающая, она полностью парализует вас. Вы ощущаете присутствие чего-то настолько неожиданного, такого странного, что перестаёте ставить под сомнение реальность его существования. Как если бы синий кит упал с неба. Ваш мозг не знает, что с этим делать. И так же Джек стоял парализованный, держа в одной руке свой кофе, а в другой — воздушные шарики, на парковке под номером «Б» «Килимани-мола» в ясный субботний полдень в июле, когда раздались выстрелы там, внутри, где он только что оставил свою дочь.

Джек мигнул только тогда, когда раздался визг, и началось паническое бегство через двери испуганных покупателей. Он не почувствовал, как кофе обожгло его ногу, когда лопнула кружка. Он не видел шесть жёлтых воздушных шаров, улетающих в синее небо. Он просто почувствовал отчаяние отца, которому нужно добраться до своей дочери. Немедленно.

Если бы кто-то пролетал над торговым центром в тот момент, они бы стали свидетелями странного зрелища: масса людей барахталась, толкалась и боролась, чтобы выйти из здания, и только один человек барахтался, расталкивал и боролся не на жизнь, а на смерть, чтобы попасть внутрь.

Это было больше убеждение, чем сила, которая пронесла Джека сквозь толпу. Внутри был абсолютный хаос. Выстрелы застали врасплох весь торговый центр. Брошенная обувь, сумки с покупками и разлитые напитки были повсюду. Корзина с воздушными шарами стояла покинутая, но не повреждённая, смайлики и диснеевские принцессы с открытыми ртами, словно застывшими на их игрушечных лицах в выражении ужаса. Джек не остановился, чтобы посмотреть налево или направо. Он не заботился о том, чтобы отличить друга от врага. Он проскочил мимо кафе, мимо недоеденных миндальных круасанов и раздавленного печенья, мимо криков о помощи с одной-единственной целью. Он должен был спуститься вниз, в концертный зал.

«Садись в первом ряду, так, чтобы я могла найти тебя, хорошо?»

«Я знаю, что делать, Лили. Разве я подводил тебя когда-нибудь?»

Он был почти на эскалаторе, когда малыш, идя в противоположную сторону, остановился перед ним. Мальчик был потерян и плакал, находясь в состоянии изнеможения. Джек едва мог разобрать его слабое хныканье за стуком своего сердца. Мгновение они стояли там, маленький мальчик с лицом, раскрашенным как у Бэтмена, — цвета были смазаны из-за слёз, и человек, который на долю секунды разрывался между необходимостью доставить его в безопасное место и добраться до своей собственной дочери.

Потом Джек отошёл в сторону. Он был уверен, что всегда будет помнить лицо малыша, ожидающее выражение в его больших круглых глазах, соску, прикрепленную к его рубашке. Когда он загнал стыд в тёмную часть своей души, кто-то начал кричать.

— Иса! Иса!

От того, как мальчик развернулся на голос женщины, она, очевидно, была тем человеком, которого он искал.

Джек вздохнул с облегчением и повернул к эскалатору.

— Мистер! Стойте. Пожалуйста. Заклинаю вас! Заберите моего сына отсюда.

Она лежала на полу примерно в десяти футах от Джека, рядом с коляской, которая опрокинулась, зажав её лодыжку. Ей было больно. И она была беременна.