Ходок (СИ) - Булавин Иван - Страница 46

Но ничего подобного не произошло, их маленький караван продолжал путь, а человек всё стоял и не двигался, ожидая их. Когда подошли поближе, рассмотрели крепкого немолодого священника в рясе с дорожным мешком за плечами и посохом в реке. Одежда его была в грязи, а выглядел он уставшим, явно преодолел большой путь.

— Добрый день, — сказал он приближающимся ходокам, — вы в Пустоши направляетесь?

— Добрый день, батюшка, — отозвался Румын, — да, в Пустоши, только там нас ждут, а вот вы что здесь забыли? Не самое подходящее место для священника.

— Увы, — священник печально улыбнулся в бороду, — в местах, откуда я прибыл, всё ещё хуже. Толпа побила меня и сожгла приход. Людьми овладело безумие, я не знаю, пройдёт ли это со временем. Какие-то монахи, а может, и не монахи, распаляют народ и подвигают его на погромы. Вам я вижу, тоже досталось, вы ведь не просто пошли за добычей, это похоже на переселение?

— Так, — не стал отрицать Ник.

— Многие сейчас уходят с нажитых мест, и неизвестно, вернутся ли назад.

— А что конкретно вы собираетесь делать? — спросил Румын.

— Не знаю, пока просто иду, куда бог укажет. Но я хотел бы пойти с вами. Там, куда вы направляетесь, есть христиане?

— Они там есть, — объяснил Ханс, — вот только в ближайшее время всем нам придётся заботиться не столько о спасении души, сколько о куске хлеба.

— Я понимаю это и постараюсь быть вам полезным. Священники умеют не только читать молитвы.

— Тогда, я думаю, возражений не будет, — подвёл итог Вольф, — присоединяйтесь. Как вас зовут?

— Отец Викентий. Иеромонах.

Колонна тронулась дальше, а Викентий просто пошёл рядом. Ник думал, что опасно было брать с собой незнакомого человека, тем более, если он священник, но вид отца Викентия располагал к доверию, да и недавний пример Романа, павшего мученической смертью, убеждал, что большинство священников абсолютно нормальные.

Дорога к лагерю заняла у них четыре дня. Приключений больше не было, никто за ними не гнался, монстры не выскакивали из-за кустов, и даже волки временно присмирели. Когда потянулись первые дома, стало веселее. Ник рассказывал новичкам, никогда не видевшим Пустоши, что и как здесь устроено. Величественные здания со следами упадка и разрушения впечатляли не только селян, вроде Юзефа, не видевших домов более трёх этажей, но и вполне себе цивилизованного городского Ставра. Оклемавшийся после травм торговец, теперь уже бывший, раскрыв рот, пялился на чудеса архитектуры.

А вскоре показался и сам лагерь. Несколько домов, стоявших тесной группой. В высоту они достигали шести-семи этажей, при этом сохранились на удивление хорошо. Стёкла в оконных рамах были целыми, частично сохранилась внутренняя отделка, двери, перегородки и даже остатки канализации. За выбор места отвечал Румын, он эти здания приметил для себя давно, но исключительно как место ночёвки, тогда никто и не думал, что придётся переехать сюда на постоянное жительство.

Когда их маленький караван остановился, из дверей дома вышли несколько человек, это, как понял Ник, были люди Андерса, местные дикари, которые теперь переоделись в принесённую ходоками одежду из ткани, а замыкал шествие невысокий черноволосый мужчина лет сорока с небольшим. Он медленно спустился по ступенькам и по очереди пожал руку каждому прибывшему. Когда очередь дошла да Ника, тот вдруг напрягся и не отпустил руку.

— Здравствуй, Мигель, ты был мне зачем-то нужен.

В суматохе последних дней все совершенно забыли про дневник Карлоса.

Когда началась уже настоящая весна, пришло долгожданное тепло, на деревьях стали распускаться первые листочки, а над головой полетели косяки перелётных птиц, лагерь переселенцев напоминал уже нормальную деревню, если только бывают деревни, состоящие из многоэтажек.

Все, кто здесь поселился, работали, не покладая рук, днём и ночью. Бригада мародёров без остановки обшаривала окрестности, стаскивая всё, что могло пригодиться в хозяйстве, или когда-нибудь обменяно у северян. В кузнице, размещенной в одной из комнат, безостановочно стучали молоты, перековывая найденный железный хлам в такие нужные в хозяйстве гвозди и скобы. Со всех сторон свозили строевой лес, впрочем, то, что для строительства не годилось, привозили тоже, сойдёт за топливо.

В окрестностях уже размечали поля под распашку, семян достаточно, а почвы здесь плодородные. Смерть от голода точно никому не грозит. Имелся и обширный луг, где паслись десять коров и два молодых бычка, стадо со временем вырастет, а несколько голов можно и выменять у соседей, ценного у них много накопилось. Несколько раз на этих коров покушались волки, но им быстро дали укорот, после чего стая просто перестала существовать. Монстры покрупнее пока не показывались, то ли их уже не осталось, то ли затаились, выжидая удобного момента.

Отдельно радовал отец Викентий, сменив рясу на крестьянскую рубаху, он трудился наравне со всеми, неожиданно обнаружив у себя множество талантов. Всё деревянное строительство, коровник, амбар, баня и кое-что по мелочи, производилось под его руководством. Имел он также навыки складывания печей, благо, кирпича здесь было предостаточно, от развалившихся зданий остались огромные кучи.

В образовавшейся колонии оказалось неожиданно много детей. По настоянию Андерса их обучали грамоте, давали читать книги, принесённые с руин, вообще, заботились об интеллектуальном уровне. Почти всё образование легло на плечи самого Тома, только правописание, да гуманитарные науки преподавал отец Викентий.

Отдельно стоит сказать о географии. Несколько карт, добытых Андерсом, да знания, полученные Хансом на Севере, говорили о том, что имеющийся мир гораздо обширнее, чем они привыкли думать, и не ограничивается одной равниной с горными хребтами по периметру. В горах была масса проходов, по которым можно было выйти за пределы привычной территории. Ханс даже спланировал такое путешествие, можно было сплавляться на лодках по реке Синей (по возможности обходя водопад), потом по ней же выйти за пределы гор, между которых она проходит, а дальше достичь устья. Ханс полагал, что впадает она в море, а наличие моря открывает уже совсем другие перспективы.

Столь радужные мечты, конечно, пока разбивались о малолюдство колонии. Скорость передвижения, даже по реке, была слишком низкой, подобное путешествие займёт год, а то и больше, придётся оторвать от работы десяток опытных бойцов, которые нужны здесь. Поэтому, несмотря на разбиравшее ходоков любопытство, подобные путешествия пришлось отложить на неопределённый срок.

Пока что, ходили они на более близкие расстояния, где всё было неоднократно исхожено и разведано. Прощупывали главное направление — к водопаду. Дневник Карлоса был полностью переведён, подробности его последней экспедиции были ясны, как и причины его смерти, но решающий рейд пока откладывали по той же причине, что и походы во внешний мир, людей не хватало здесь.

Ник старался чаще ходить в рейды. Стыдно было в этом признаться, но к труду крестьянина душа у него не лежала, лучше уж мотаться по руинам, держа в одной руке винтовку, а в другой пассатижи или фомку. С одиночными рейдами было покончено, слишком возросла цена человеческой жизни, ходили по двое и по трое. Компанию Нику чаще всего составляли Румын и Алекс, а изредка присоединялся отец Викентий. Трудолюбивый поп работал отлично, находя всегда самую полезную добычу. Единственный недостаток его заключался в беззащитности, будучи духовной особой, Викентий принципиально не брал в руки оружия. Опасность он понимал, но надеялся на силу своих рук, помощь товарищей и, разумеется, божью защиту.

Как-то раз, уже ближе к лету, они направились в очередной рейд, на этот раз им предстояло добраться до реки Синей и изучить возможность сплава вниз по течению. Для этого они прихватили легкую лодку с плоским дном, сделанную из досок, просмоленную и обшитую шкурами. Вместительность была рассчитана как раз на четверых человек. Вес позволял четверым крепким мужчинам нести её на плечах. Расстояние от посёлка до берега реки составляло около ста километров по прямой, лошадей они решили по понятной причине не брать, а время рейда определили в десять дней.