Ходок (СИ) - Булавин Иван - Страница 30

Настала очередь Алекса.

— Не отвлекайте, — попросил ходок, поднимая рюмку. Друзья тактично отвернулись. Через пару минут послышался облегчённый вздох. Алекс уже выглядел гораздо лучше, на щеках заиграл румянец, а мутные глаза приобрели осмысленное выражение.

Придвинув к себе тарелки с холодными закусками, оба ходока набросились на еду. Квашеная капуста, отварное мясо и картошка в мундире пошли на ура. Проглотив пару ложек, Ник поднял глаза на Румына и попросил:

— Дай посмотреть.

— Держи, — Румын с улыбкой протянул ему револьвер.

Игрушка была тяжёлой, но выглядела отлично. Идеально отшлифованная сталь, никаких царапин и заусенцев, барабан проворачивается с тихими щелчками, курок взводится почти без усилия. Рукоять обложена пластинками тёмного дерева. Красота. Не хуже того, что был у него за поясом, хотя внешне, понятно, отличается.

— Патроны с собой есть? — спросил Ник.

Румын высыпал на стол пригоршню патронов с латунными гильзами и безоболочечными пулями, почти такие, как были у него. Вот только такие, или почти такие. Это было важно. Вынув из-за пояса револьвер покойного Карлоса, Ник откинул барабан и разрядил его, спрятав родные патроны в карман. Аккуратно взяв один со стола, он вставил его в камору. Вошёл почти идеально, и вышел, и снова вошёл. Нужно проверить, как действуют, но это завтра.

— Можно было и не проверять, — заметил Ханс, — там допуски мизерные, в нашем мире не везде так делают.

При упоминании нашего мира все вздохнули. Тут в дверь трактира кто-то тихо постучал. Быстро вставив ещё пять патронов в барабан, Ник с тихим щелчком загнал его на место, взвёл курок и подошёл к двери, стараясь держаться так, чтобы не попасть под выстрел.

— Кто там? — спросил он, стоя сбоку от двери.

— Мне нужны ходоки, — отозвался голос из-за двери, принадлежавший, очевидно, кому-то совсем молодому.

— Ходоки пьяные, спят давно, — поведал Ник, наблюдая, как его товарищи занимают оборону. Ханс и Румын держали наготове револьверы, а Алекс даже винтовку из-под стойки вынул.

— Пожалуйста, мне очень нужно поговорить с ними. Это важно, я из города приехал.

— Из города, — шёпотом повторил Румын.

— Валим сразу, — кровожадно сказал Алекс.

Только Ханс, в силу преклонного возраста сохранявший хладнокровие, предложил убийство отложить:

— Убить его мы всегда успеем, предлагаю аккуратно впустить внутрь, а потом с пристрастием допросить.

— А если он не один? — спросил Румын.

— Тогда они всё равно войдут, и мы ничего не сможем изменить, — справедливо заметил Ханс, — да и не думаю, что там вооружённый отряд.

— Слушай, — сказал Ник неведомому собеседнику, — сейчас я открою замок, ты медленно войдёшь, а руки будешь держать ладонями вперёд, так, чтобы мы их видели. Будешь дёргаться, тебя застрелят. Понял?

— Да, — ответил голос, — я не вооружён.

— Это в твоих интересах, — напомнил Ник и отодвинул засов, — открывай медленно.

Ходоки напряглись, пальцы уже подрагивали на спуске, малейший чих со стороны входящего закончился бы дружным залпом. Понимая это, ночной гость чихать не стал. Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в неё боком, он аккуратно поставил ногу за порог, а затем переместился сам, стараясь держать ладони так, чтобы их было видно сразу всем. Ник захлопнул за ним дверь и вставил на место массивный дубовый брус, служивший засовом.

Ханс указал гостю на стул, когда он сел, ходоки расселись вокруг, по-прежнему не убирая оружия. В тусклом свете двух ламп, ин, наконец, удалось разглядеть вошедшего. Это был паренёк лет шестнадцати, худой, светловолосый с короткой стрижкой и интеллигентным лицом. Одет он был явно не по здешней моде, Черное пальто, брюки и крепкие ботинки на толстой подошве. Шапки на голове не было, поэтому его уши были красными от мороза. Более всего он напоминал студента.

— Я слушаю, — сказал Ханс, когда пауза затянулась.

— Мне нужен самый главный ходок, это важно, у меня информация для него, — парень шарил взглядом по всем четверым, пытаясь отыскать главного, в итоге, взгляд вернулся к Хансу.

— Так уж получилось, что командира у нас нет, — просветил ночного гостя Алекс, — если хочешь что-либо сообщить ходокам, говори сразу всем, или любому из них, он потом передаст остальным.

— Не знаю, с чего начать…

— Сначала, — подсказал Ханс, — представься, как тебя зовут и откуда ты, потом расскажи, как здесь оказался, и на кой чёрт тебе понадобилось к ходокам?

— Зовут меня Стефан Волк, я из города Гролша, который недалеко от столицы, мой отец — инженер, занимается изготовлением генераторов для электростанций.

— Хорошо живёте, — заметил Ник, — даже электричество есть.

— Только в больших городах. И на некоторых заводах.

— Неважно, — оборвал его Ханс, — продолжай.

— Так вот, я сам студент училища, где готовят будущих инженеров, нас много таких. И нам многое известно.

— О чём известно?

— Обо всём, например, откуда появляются новые технологии. Никто на Севере не занят разработкой нового, чьи-то местные инновации почти не внедряются. Всё новые разработки приходят извне, мы только внедряем их в производство.

— Мы это знаем, — сказал ему Ханс, — сообщи что-то новое.

— Новые знания поставляют нашему обществу люди, именуемые хранителями, они же и правят всем.

— И это нам известно.

— На самом деле они пришли из другого мира, не такого, как наш.

Ходоки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Ник спрятал револьвер, налил себе ещё водки и наколол на вилку маринованный гриб.

— Продолжай, — кивнул он рассказчику, — вдруг что-то новое сообщишь.

— О них знают только первые лица, верхушка инженеров, правители городов, директоры учебных заведений. Мой отец тоже знает.

— Поздравляю.

— Их цель — якобы восстанавливать прогресс после Катастрофы. Но мало кто знает, что Катастрофу устроили они сами.

— И это нам известно, — Ханс вздохнул, присел рядом с Ником и тоже налил себе водки, револьвер, правда, убирать не стал, положив его перед собой на скатерть.

— В нашем обществе прямой запрет на изучение истории, даже детям рассказывать о событиях полувековой давности запрещено, могут наказать. Но в нашей семье всё же принято было хранить знания, дед рассказывал отцу, а отец мне. Мы знаем, как появилось то, что сейчас является обитаемым миром. Серией катаклизмов эти самые хранители уничтожили нашу цивилизацию и заставили подчиниться им. Теперь они устраивают мир так, как им нужно. Но нашлись те, кто против, нас немного, в основном студенты. Мы учимся, чтобы потом занять место в верхах и иметь выходы на хранителей, мы покупаем у перекупщиков сохранившиеся книги, рассказывающие о жизни до Катастрофы, некоторые из них, полагаю, найдены вами.

— И? Каков результат?

— Мы знаем, что в недавнем прошлом случилось нечто, что заставило хранителей паниковать. Какая-то накладка, поставившая крест на новых разработках. Они больше ничего не доставляют нам, но по-прежнему осуществляют руководство.

— А каким боком к этому мы?

— Нам стало известно, что паника хранителей началась из-за неизвестной поломки, кроме того, тревогу у них вызвали последние рейды ходоков, которые им серьёзно угрожали, но, чем именно мы не знаем. Они сказали, что вас нужно устранить. Я хотел вас предупредить, хотя даже за этот разговор мне грозит наказание.

— А как у вас наказывают? — спросил Ханс, — и кто этим занимается?

— Сначала, проводят беседу и предлагают не болтать лишнего, могут взять денежный штраф, могут посадить в тюрьму, но делают это редко и, как правило, ненадолго. Если же человека посчитают действительно опасным, то он просто исчезнет.

— В целом, гуманно, — заметил Ник, — дают возможность прекратить свою деятельность, исправиться, сотрудничать с администрацией.

— А кто ведает наказаниями? — спросил Ханс.

— Если речь идёт о штрафах или даже тюрьме, то занимаются этим городские власти, у них есть дружина, но она немногочисленная, всего тридцать-сорок человек на город, при необходимости могут поднять резервистов, сотни полторы.