Влюблённая ведьма (СИ) - Джейн Анна - Страница 90

— Заметил его машину, когда привозил тебя к дому Владыко.

Я вспомнила, как он напрягся, когда я назвала ему адрес Олега в тот раз, но совершенно не предала этому значения.

— Замечательно, — обрадовалась я. — Все мудаки собрались в одном месте. Как удачно. Кстати, вы оба связаны с Артемом — не через него ли познакомились?

Андрея и Ксюша переглянулись, и я поняла, что попала в точку.

— Артем ударил меня, а Андрей спас, — коротко ответила сестра и тяжело вздохнула. — Единственное, за что я благодарна Артему, так это за то, что он подарил мне этого человека.

И она потрепала Андрея за щеку.

Когда мы приехали, нас уже ждали. Андрея тотчас увели для дачи показаний — причем тот самый капитан Светлов, который однажды побывал у Олега дома. Он увидел меня, узнал и весело заулыбался.

— Опять вы, — сказал он. — Татьяна же, верно?

— Верно, — хмуро ответила я. — А вы что тут делаете?

— Не поверите, — хохотнул Светлов, — работаю. И часто общаюсь с вашим молодым человеком. Хотите, привет передам ему?

Я посмотрела на него тяжелым взглядом, и он отстал. Ушел вместе с Андреем, а Чернов, надо сказать, весьма помятый, словно не спал двое суток, остался со мной и с Ксю. Он посадил нас в свой «Порше Кайенн» и устроил настоящий допрос, желая быть в курсе всего. Пришлось все ему рассказать. Стас слушал внимательно и, кажется, запоминал каждое слово.

— Значит так, красотки, сейчас мой водитель отвезет вас обеих домой, — велел Чернов. — И из дома, пожалуйста, не ногой. Не хочу иметь проблем с вашим отцом, мне достаточно тех, которые уже есть. Татьяна, особое предупреждение — хватит играть в детектива. Ты молодец, что решила помочь Олегу. Я действительно после этого зауважал тебя.

— А что, до этого не уважал? — перебила я его мрачно.

Стас неопределенно помахал рукой и продолжил:

— Так вот, ты реально меня впечатлила, а это удается далеко не каждой женщине. Действительно помогла — не знаю, как у тебя это получилось и до сих пор недоумеваю. Олегу повезло с тобой, подруга. Но сейчас благоразумнее будет сидеть дома. Я решу все проблемы, и Олега выпустят, сняв обвинение.

— Решай поскорее, — недовольно сказала я. — А то ты все решаешь, решаешь, а в итоге ситуацию разруливают две хрупкие слабые девушки.

— Две ведьмы, — подмигнул нас Стас. Мы еще немного поговорили — Ксюша напоследок опасливо спросила, что будет с Андреем за нападения, и Чернов пообещал ей всяческую помощь за его показания.

Нас повезли в Весенний Звон, и по дороге я позвонила бабушке, чтобы сказать, что скоро я буду дома. Родителям она еще не позвонила, но, кажется, была в шаге от этого. Она покричала на меня для вида, поворчала и велела приезжать скорее, не то точно обо всем доложит отцу. Я клятвенно пообещала, что через час или даже меньше мы с Ксюшей вернемся.

Какое-то время мы с сестрой молчали.

— Надеюсь, теперь твой гештальт закрылся, — примирительно сказала Ксю, первой нарушив тишину где-то на середине поездки.

— Мои гештальты не закрываются, а горят, — мрачно ответила я, ужасно нервничая, хоть и не показывала виду.

— Ты сильно на меня злишься, да?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Внутри столько всего, что я теряюсь в собственных чувствах. Но я искренне благодарна тебе за то, что ты уговорила Андрея пойти в полицию. Спасибо.

— Я хотела хоть что-то сделать для тебя, Таня, — произнесла сестра. — Я до сих пор чувствую себя виноватой перед тобой. И не понимаю, как все успело так закрутиться. Знай, что меньше всего на свете я хотела обидеть тебя. И еще…

— Что?

— Я люблю родителей, — сказала она тихо-тихо, опустив голову. — И действительно ценю их помощь. Но иногда находит, как вчера… Ты не подумай, что я осуждаю их, просто… Просто мне сложно. И я во всем ищу виноватых. Это типичная позиция жертвы, а я больше не хочу быть жертвой. Я хочу жить нормально. И хочу, чтобы все были счастливы — ты, мама с папой, бабушка, Арчи, Андрей. И не думай, что он плохой. Он действительно хороший — просто сложный.

— По-моему, у тебя не только позиция жертвы, но и комплекс спасателя, — отозвалась я, наблюдая, как мимо проносятся другие машины. — Но если тебе хорошо рядом с таким странным типом, как этот Андрей, будь с ним. Кстати, ты не ревнуешь его к Ваське?

— Нет, — покачала она головой. — Я знала, что у него была девушка, которую он очень любил, хоть он никогда и не называл ее по имени. Но она осталась в прошлом. Так что… нет, не ревную. К тому же Василине он действительно не нужен — она им перегорела, как сама говорила, только я не знала, что она говорит об Андрее. Беда Василины в том, что она быстро перегорает — вещами, интересами, даже людьми. И сама мучается из-за этого, хотя, возможно, ты не согласишься. Ты ведь ее не любишь.

— В последнее время я пересмотрела свое отношение к ней, — ответила я, думая — когда мы с Ксю говорили так искренне в последний раз? — Не скажу, что я воспылала к ней пламенной любовью, но и она небезнадежна. Знаешь, почему она перегорает? Потому что она постоянно сравнивает себя с другими. И когда понимает, что кто-то в чем-то лучше, делает шаг назад, словно это ей неинтересно, и она в этом не нуждается.

О том, что Василина постоянно сравнивала себя со мной, я скромно умолчала.

Мы благополучно доехали до нашего коттеджного поселка и направились домой. Снег под ногами весело скрипел, а заходящее оранжевое солнце выглядывало из-за пушистых лап елей, посаженных вдоль главной дороги. Морозный воздух покалывал щеки, и я с удовольствием вдыхала его полной грудью. Мне казалось, что все будет хорошо.

— Завтра Новый год, — сказала Ксюша задумчиво. — А я и забыла о нем.

— Зато я хорошо помню, — ответила я, украдкой зачерпнула в ладонь почти невесомый влажный снег, слепила снежок и запустила им в сестру.

— Вот тебе подарочек заранее!

Ксю увернулась, но не осталась долгу, и в следующее мгновение снежок полетел в меня. Она оказалась куда более метким стрелком, чем я — попала мне прямо за шиворот. Я завопила и кинулась в атаку. Мы так увлеклись, что играли в снежки до самого дома, гоняясь друг за другом, как в детстве, а после рухнули в снег, и валялись в нем, весело смеясь. С этим смехом нас покидали недосказанность, недоверие и обиды. Я вдруг подумала, что несмотря ни на что мне повезло иметь такую сестру — такую непохожую на меня, закрытую, ранимую, плаксивую… и мою.

Я хотела сказать Ксю что-то хорошее, а она осыпала меня снегом, и он попал мне в рот. От неожиданности я закашлялась и стала мстить. Едва не закапала сестру в снегу. Бабушка увидела нас и отчитала, как в детстве, но я видела, что она прячет улыбку.

Пошел снег — легкий и сверкающий в свете включавшихся один за другим фонарей. Мы с Ксю решили вылепить снеговика — не знаю, что на нас обеих нашло, мы словно в детство вернулись. Снег был липкий, пушистый — идеальный для лепки, однако со снеговиком у нас не срослось. Вместо снеговика появилось бесформенное нечто, больше похожее на гусеничного монстра. Я сравнила его с Арчи и предложила сделать из монстра нашего младшего братика. Ксю подхватила идею, и мы дружно принялись за дело. Надели на голову монстра старую шапку Арчи с голубым помпончиком, повязали на шею такого же цвета шарф, вместо носа воткнули морковку, которую нам пожертвовала бабушка, с крыльца наблюдавшая за нашими попытками слепить снеговика. Ксю нашла старые солнцезащитные очки и сломанные наушники, которые, по ее мнению, усилили сходство с Арчи. А я, немного подумав, вооружила нашего гусеничного монстра метлой. Вышло забавно, а главное, можно было отыскать сходство с младшим братишкой.

Мы с Ксю принялись фотографироваться со своим творением, и хотя выглядели веселыми, я понимала, что таким образом мы обе пытаемся отвлечься от дурных мыслей и томительного ожидания. Время от времени я посматривала на часы, но никто мне не звонил, и я могла лишь надеяться на то, что у Олега все хорошо. Ксю тоже изредка доставала свой телефон — она волновалась, и я понимала ее. Нет, мне было непонятно, что она нашла в этом странном Андрее, и что до этого находила в нем Василина, но, как говорится, любовь зла, а порою даже жестока.