Влюблённая ведьма (СИ) - Джейн Анна - Страница 83
- Предыдущая
- 83/99
- Следующая
— Это ничего не меняет, Ксюша. Не защищай его, пожалуйста, — попросила я.
— Я не защищаю, — жалобно ответила сестра. — Просто я совсем ничего не понимаю. Или… — Она вдруг осеклась и посмотрела на своего парня. Тот кивнул, что вызвало во мне новый приступ раздражения. Они ведут себя так, словно их связывает какая-то общая тайна.
— Я вызываю полицию. Тебе придется нести ответственность за свои поступки, — предупредила я Андрея злым голосом. — Ты подставил Олега. И ты будешь наказан, клянусь, я сделаю все, чтобы тебя посадили. И не смотри так на дверь — сбежать ты не сможешь. Мальчики тебе не дадут этого сделать.
«Мальчики» согласно закивали, а Кайрат хищно оскалился, и только Илья снова схватился за лоб. Андрей почему-то улыбнулся — как-то печально; так улыбаются уставшие люди, которым надоело нести свой груз на плечах, но которые никак не могут остановиться и сбросить его.
— Нам нужно поговорить, — сказал он вдруг. — Она, ты и я. Без посторонних, — кивнул он на моих друзей.
— Не позволю, — ощетинился Кайрат, но Андрей не обращал на него никакого внимания.
— О чем ты собрался разговаривать? — сощурилась я.
— Узнаешь.
Мне оставалось лишь коротко рассмеяться.
— Я не собираюсь оставаться в одном доме с тобой и с Ксю. Я не знаю, что у тебя в голове. Может быть, ты псих.
— Твои друзья могут подождать тебя за стеной в коридоре. Ты настолько меня боишься? — прямо спросил Андрей.
— А что, если и так? — с вызовом спросила я. — Бояться — это нормально. Знаешь ли, инстинкт самосохранения никто не отменял.
— Я не сделал ничего такого, чтобы ты боялась меня. Твоя сестра дорога мне. И мне неприятно слушать о том, что я могу сделать ей больно.
— Ах, какие мы нежные — всплеснула я руками. — Ему неприятно, посмотреть только! А совершать преступления и подставлять других нам, наверное, приятно?
— Я серьезно. Давай поговорим. Втроем. Ты будешь жалеть, что упустила этот шанс, — ответил с кривой усмешкой Андрей.
— Не привыкла жалеть, — с вызовом ответила я. — Слабо говорить при всех?
— Слабо, — не поддался на провокацию Андрей. — Предлагаю последний раз, Таня. Если отказ — можешь вызывать ментов. Мне плевать. Только тогда я буду молчать. И поверь, это не в твоих интересах, раз Владыко тебе так дорог.
Я решилась. Сказала, что согласна выслушать его, и попросила друзей уйти, пообещав, что в случае чего подам знак. Я не знала, что услышу — правду или ложь, и на всякий случай нащупала в свой сумочке газовый пистолет. А еще — включила запись на телефоне. Тоже незаметно.
— Если что, кричи громче, мы услышим, — заявила Аделина на прощание и ребята покинули квартиру Андрея, заставив меня подумать, что таких друзей, как они, нужно еще поискать.
Мы остались втроем. Я, моя сестра и он.
Мы очутились на кухне. Обычной мужской кухне. Светлой, довольно чистой, без всяких украшений, цветов и множества посуды. Лаконичность и простота были девизом дома Андрея. Возможно, он совсем недавно переделал сюда — ремонт был свежим, а мебели — немного.
Я привыкла к тому, что злодеи всегда вредят. Делают гадости, нападают исподтишка, устраивают словесные баталии, в конце концов! В общем, всеми силами показывают свою сущность. А вместо этого всего Андрей накинул футболку и поставил чайник. Это было так обыденно, так… нормально, что я почему-то опешила.
Тот, кто подставил моего любимого мужчину, собрался поить меня чаем — да не просто чаем, а с чизкейком. Этот чизкейк, видимо, был куплен для Ксюши — она ведь их так любит. И это напрягало меня еще сильнее. Еще сильнее заставляло задумываться, что этот человек хочет от моей сестры.
— Отравил, что ли? — мрачно спросила я, глядя на большую кружку с горячим чаем. — Или просто плюнул?
— Как тебе больше нравится, так и думай, — ответил Андрей, запрыгивая на подоконник.
— Я думаю, что ты — моральный урод, — сообщила я, закидывая ногу на ногу. — Нравится?
— Мне все равно.
— Перестаньте, — попросила сидящая рядом со мной Ксю. — Давайте поговорим. Андрей, про Василину Окладникову — это правда? — Она была бледна, и в эти часы она напоминала мне испуганного олененка, который в панике водит ушками, не понимая, что происходит.
— Правда, — кивнул Андрей. — Прости, что не сказал тебе сразу.
Ксю снова запустила руки в растрепанные волосы.
— Но почему? Почему молчал? Почему не мог объяснить.
— Боялся, что ты не поймешь.
— А все остальное она точно поймет, — ядовито заметила я. — Особенно часть про наркотики. Где ты их, кстати, достал? И как думаешь, сколько тебе дадут, когда я позвоню в полицию?
— Нигде и нисколько. Я не подставлял Владыко, — нахмурился Андрей. — Уясни это. И слушай меня, не перебивая. Только сначала покажи телефон. Никаких записей.
Пришлось доставать телефон из кармана джинсов, на котором я, конечно же, успел включить диктофон.
— Свою пугалку тоже не вытаскивай, — предупредил Андрей.
— Какую? — похлопала я ресницами.
— Ту, которую ты прячешь в сумке. Распылишь — и всем достанется.
Вот же глазастый, а! Все просек.
— Давай уже говори, что хотел. У меня нет времени, чтобы тратить его впустую. И у полиции — тоже, — любезно подчеркнула я.
— Я рассказываю это не из-за твоего Олега, — сказал Андрей, выключая мой телефон, и в его голосе послышалось презрение. — И не из-за тебя. Только из-за нее.
Он посмотрел на Ксюшу, и в его взгляде я вновь увидела нежность, которую ему так хотелось скрыть.
Глава 54
Говорят, что любовь дарит надежду. Нежность, искренность, веру в вечное, нерушимое и прекрасное. Дарит счастье. Только Андрею она не дарила ничего, кроме разочарования, тоски и ощущения полной безнадежности. Почему, он и сам не знал. Возможно, Андрей был из тех, кто оказывался недостоин любви, а возможно, просто не заслужил ее.
Он вырос в нормальной с виду семье — мать, отец, двое младших братьев-близнецов, в достатке, ни в чем не нуждаясь. Только мало кто знал, что мать была не родной — родная умерла при родах. Она просила называть ее мамой, заботилась о нем, никогда даже слова плохого не сказала — даже защищала порой от отца, но и никогда не любила. Андрей видел, как она относится к своим родным сыновьям, и как — к нему. Он никогда не считал мать плохой — она действительно много для него сделала, уважал ее и бесконечно хотел, чтобы она любила его так же сильно, что и братьев, но понимал, что это невозможно. Андрей прекрасно осознавал, что, скорее всего, ей просто всегда было его жаль, и не хотел быть для нее обузой. Он видел, как она улыбалась родным сыновьям, как ворчала на них, как трепала волосы. Слышал, как кричала, когда братья получали плохие оценки или устраивали неприятности в школе, и как хвасталась ими по телефону подружкам, когда у них что-то получилось. На Андрея же мать никогда не повышала голос, но и никогда не рассказывала о нем другим, хотя рассказать было что! Он и учился на отлично, и поведение у него было примерным, и награды получал — сначала по легкой атлетике, которой занимался с младшей школы, потом — по дзюдо, куда попал по наставлению физрука. Не парень, а золото. По крайней мере, так говорили все учителя в школе. А мать если и хвалила, то дежурными фразами.
В лет пятнадцать или шестнадцать Андрей не выдержал — пошел к школьному психологу после того, как их классу долго втолковывали о том, что психолог у них замечательный, и что если у кого-то есть проблемы, нужно обязательно прийти к нему на консультацию. Он рискнул и пошел. Тайно ото всех — и от родителей, и от одноклассников, и от учителей. Пришел вечером, когда в школе почти никого не осталось, и долго оглядывался по сторонам, прежде чем проскользнуть в кабинет.
Школьный психолог — взрослая красивая женщина с обаятельной улыбкой — чем-то напоминала ему мать. Голосом, жестами, даже словами, только казалась куда более искренней и заботливой. Она участливо расспрашивала его обо всем, что происходит, всячески показывала, как переживает, и давала понять, что хочет помочь Андрею. Они разговаривали. Много разговаривали. Обо всем. И если сначала он закрывался от общения, то потом перестал чувствовать скованность и странный, непонятный стыд, который не отпускал его с самого детства. Стыд за то, что мать не может его полюбит. И что никто не может его полюбит. Словно он что-то сделал. Словно был виноват в чем-то.
- Предыдущая
- 83/99
- Следующая