Повинуюсь и слушаю (СИ) - Калинин Алексей - Страница 6

«Ничто не может!» — возник проблеск мысли. — «Ничто, кроме дракона!»

С того момента, как она заметила эльфа в приоткрытую дверь, она знала, что это случится. Возможно, это от многочасового нахождения под солнцем, но она почему-то знала, что он будет её первым мужчиной. Она много слышала от подруг о том единственном проникновении, которое переводит из девушки в женщину. И жаждала этого… Думала об этом… Жаждала этого.

Эльф прижался, толстый и твёрдый, к мягким, нежным складкам, и с губ Параси слетел беспомощный звук. Она знала, что приближается тот самый, заветный миг, но боялась, что не сможет его принять.

— Кричи, милая, так будет легче, — напевал Мирралат на ухо, пробиваясь дальше.

— Я не могу, — всхлипнула Парася, когда он начал проталкиваться внутрь неё.

Его давление слишком сильное. Нет-нет, он разорвет её пополам…

— Тогда пой, — эльф отступил на тот маленький дюйм, что отвоевал у неё, обхватил талию рукой и попытался снова, медленно.

Хотя она отчаянно хотела заполучить его внутрь себя, тело противилось вторжению. Он слишком большой, а она слишком маленькая.

С едва сдерживаемыми проклятьями он остановился, потом сгреб плотные складки платья в кучу под её тазом и приподнял женскую попу выше и как раз под нужным углом. Затем мужское тело снова навалилось на неё. Правой рукой эльф обнимал её плечи, другой — бёдра.

Он терся взад-вперёд между влажных волос до тех пор, пока она не начала подаваться навстречу. В новой позе она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, но откуда-то знала, что так легче будет войти в неё.

Когда она уже кричала что-то бессвязное, он втиснулся внутрь неё, чувствуя, как накатывает облегчение. Мужское дыхание с шипением вырвалось сквозь стиснутые зубы. Парася задыхалась, старалась изо всех сил вместить пронизывающую толщину его плоти.

Каждый малый дюйм вопил от наслаждения, когда он продвигался всё глубже. И когда она уже точно уверена, что он вонзился до упора, что она заполучила его всего, эльф с грубым рыком сделал последний рывок, ещё глубже, и Парася почувствовала себя кабаном, надетым на огромный трактирный вертел.

— А ты боялась, милая, — рокотал голос возле её уха. — Теперь я часть тебя.

Древние боги, он был в ней с того момента, как она впервые увидела его во сне. Правда, тогда он был мускулистым варваром, а не изящным эльфом, но это точно был ОН. Негодный вор, он взломал и проник в неё, взял право бесчинствовать под её кожей. Как она жила без этого? Без этой яростной, неистовой близости, без этого большого, сильного мужчины внутри неё?

Нормально вроде жила… Пока её не отдали на съедение дракону. Вот и храни после этого верность. Цена девственности — быть съеденной на ужин с горошком и баклажанами…

— Я буду овладевать тобой медленно и нежно, но когда вознесешься на небеса, я буду насаживать тебя так, как надо мне. Так, как я мечтал об этом с того момента, когда впервые моё копье поднялось к кронам вековых дубов! — шелестел эльф на ухо и продолжал, продолжал двигаться внутри.

Она хныкала в ответ, полыхая изнутри, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он двигался, делал то, что обещал. Она хотела всего и сразу: нежности и дикости, мужчину и зверя.

— Когда я увидел тебя, беспомощную и в цепях, я хотел задрать твою юбку и заполнить тебя собой. Я хотел отнести тебя в дикие леса моего родного Эусвиля, держать тебя в моей постели и никогда, никогда не отпускать, — эльф урчал грубым рокочущим звуком.

Он переключился на язык, которого она не могла понять, но экзотический говор его хриплого голоса ткал чувственные чары вокруг. Он медленно выходил, заполняет её снова, пронзал длинными ударами, мягко пробиваясь вглубь. Его огромный размер будил нервные окончания в таких местах, о существовании которых она даже не знала. Парася ощутила, как новое неизведанное, но такое чудесное, чувство нарастало с каждым уверенным толчком. Однако в миг, когда она уже почти достигла пика острого наслаждения, он вышел, оставив её почти рыдающей от неудовлетворённого желания.

Мирралат вошел в неё снова, почти лениво, урча на незнакомом языке. Он выходил дюйм за дюймом, с мучительной неторопливостью до тех пор, пока она не начала хватать землю полными пригоршнями и пытаться раздавить камни. До тех пор, пока с каждым нежным толчком она не начала стараться изо всех сил выгнуться к нему под большим углом и удержать его внутри себя, так, чтобы, наконец, достигнуть высвобождения новых сумасшедших ощущений.

Какое-то время она думала, что эльф продолжает ускользать от неё, потому что он чересчур большой. Потом она поняла, что он намеренно сдерживал её разрядку. Положив руки на её бёдра, Мирралат прижимал её к земле всякий раз, когда она стремилась выгнуться вверх, не позволял ей контролировать темп или взять то, в чём она нуждалась.

— Мирралат…пожалуйста!

— Пожалуйста, что? — урчал он ей в ухо, облизывая мочку.

— Дай мне взлететь под небеса! — захныкала она.

Он хрипло хохотнул, рука проскальзнула между её тазом и скомканной тканью под ним, проникла в волосатые складочки и дотронулась до напряжённого бугорка. Мирралат легонько стукнул по нему пальцем, и Парасю словно ударило молнией. С губ сорвался стон. Удар сердца, ещё два удара. Он нежно прикоонулся снова.

— Это то, чего ты хочешь? — спросил он бархатистым голосом.

Его прикосновение искусно, мучительно, настоящая пытка.

— Да, — задыхалась Парася.

— Тебе это необходимо? — легкое поглаживание.

— Да!

— Еще чуть-чуть, потерпи, милая, — эльф нежно коснулся подушечкой большого пальца её твёрдого бутона.

Парася хлопнула по земле ладонями и плотно закрыла глаза. Эти простые слова почти — но недостаточно, проклятье! — подталкнули её к вожделенному краю.

Он прижал губы к её уху и прошептал страстным, чувственным голосом:

— Если я ещё раз выйду из тебя, то ты умрешь?

— Да, — сорвался стон с её губ.

— Это то, что я хотел услышать. Я — твой, и всё, что ты пожелаешь от меня, тоже твоё.

Мирралат повернул её голову в сторону и поймал ртом её губы в жарком поцелуе. Одновременно вонзился глубоко и продолжил вбивать свою плоть. Когда она выгнулась к нему, то его язык ворвался в ритме с нижней частью тела, проникающей в волосатый овражек наслаждения.

Напряжение, бурлящее в теле, неожиданно взорвалось, затопило её самым великолепным ощущением, какое доводилось когда-либо чувствовать. Возникла глубокая дрожь в самой её сердцевине, мышцы живота завибрировали короткими судорогами. Она выкрикнула его имя, пока взлетала на вершину блаженства.

Мирралат продолжил равномерно вонзаться, пока она не ослабела под ним и пока стиснутые кулаки не превратились в расслабленные ладони. Эльф потянул её бёдра вверх и на себя, поднял на колени, и снова вонзил в неё свою плоть. Тяжесть шариков в кожаном мешочке с силой ударилась о горячую, ноющую кожу. С каждым пронизывающим ударом она всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с её губ.

— Ах, боги, — простонал эльф.

Перекатившись на бок, он обхватил талию Параси и сжал так сильно, что она едва могла дышать. И вонзался, вонзался. Его бёдра мощно выгибались под ней. Он двигался всё быстрее и быстрее. Парася почувствовала, что уже знакомое сладкое чувство снова начало накрывать её с головой, растворяя в страсти и чувственном огне.

Он выдохнул её имя, когда начал извергаться, и надрывная нота в голосе, на пару с рукой, так ласково двигающейся между ног, ввергнула её в ещё один стремительный полет к небесам. Когда она достигла мягких облаков, то края тьмы нежно сомкнулись и швырнули девушку в пучину сладостной бури. Судороги мужчины и женщины слились в один мощный танец желания и сладострастия. Сдвоенный стон разорвал голубое небо.

От взора городских жителей была скрыта причина криков, но вряд ли нашелся бы в городе глупец, который не понял, что за толстыми стенами жертвенника творилось что-то не то.

Когда же Парася отходила от мечтательной полудрёмы, эльф находился всё ещё в ней. И всё ещё твёрдый.