Будь со мной нежен (СИ) - Орланд Лилия - Страница 3

– Ты чего молчишь? Неприятности? – она по-своему истолковала возникшую паузу.

Он покачал головой.

– Только вот это, – кивнул на мотоцикл.

– А когда починишь, можешь меня покатать? – она присела рядом с ним на корточки.

И Вадика окатило её ароматом – нежным ароматом невинности и едва начинающей пробуждаться чувственности. Юноша глубоко вдохнул её запах. Стояк стал ещё твёрже. Вадик испугался, что она заметит и опустился на колени, якобы неосознанно уронив на выпирающий орган тряпку, которой вытирал масло с рук.

– Конечно, – ответил он слегка охрипшим голосом и откашлялся. – Подходи часа через пол. Только оденься.

– Супер! – просияла она и убежала в дом.

Ехать по лесной дороге, чувствуя на талии её тонкие ручки, для Вадика было высшим блаженством. Его переполняло чувство, которому он не знал названия. Возможно, это и было счастье.

– Вадик! – прокричала она ему в ухо, подняв ветрозащитный экран (разумеется, единственный шлем был отдан Алисе).

– Что? – закричал он в ответ, повернувшись вполоборота.

– Я тоже хочу порулить!

– Ты не умеешь!

– Ну пожалуйста!

Что было бы, если б Вадик тогда настоял на своём? Различные варианты развития событий после этой поездки он прокручивал в голове миллионы раз за прошедшие тринадцать лет. Сейчас он, не задумываясь, ответил бы «нет». А тогда…

А тогда он был молод, влюблён и глуп.

– Хорошо!

Вадик снизил скорость и остановился на обочине.

– Садись, – юноша помог ей оседлать двухколёсного друга и начал объяснять, что к чему. – Вот смотри, если правую ручку крутишь к себе – он едет быстрее, вот на эту штуку нажимаешь – тормозит переднее колесо. Если на эту педаль – заднее. Только нежно и аккуратно, здесь всё очень чувствительное.

Вадик подумал, о чём ещё можно сказать теми же словами, и покраснел. Но Алиса, к счастью, его мысли не прочитала.

– Поняла? – спросил он, стараясь согнуться так, чтобы вновь возникшая эрекция не бросалась в глаза.

– Поняла, – радостно кивнула Лисичка и опустила стекло шлема.

Вадик сел за ней и обнял девушку за талию. Если раньше юноша считал, что предел счастья – это, когда она обнимает его, то сейчас он познал новый виток восторга.

Алиса, словно насмехаясь над ним, надела для этой поездки короткие шорты и тонкую маечку. Так что Вадик чувствовал каждую выпуклость, каждый изгиб её тела. Если бы он решился поднять руки выше, то смог бы обхватить её маленькие груди и сжать их. Ему пришлось чуть отсесть, чтобы член не упирался ей в ягодицы.

Юноша велел себе остановиться, чтобы не показаться в её глазах озабоченным кретином. Но приказать не думать о её прелестях оказалось гораздо легче, чем перестать о них думать.

И это было главной ошибкой Вадика – увлёкшись девушкой, он совсем не следил за дорогой. Когда он увидел поворот и то, что мотоцикл на восьмидесяти километрах в час пытается в него вписаться, было уже слишком поздно, чтобы что-либо изменить. Но юноша, повинуясь инстинкту самосохранения, всё же надавил ногой на педаль тормоза.

Мотоцикл занесло. Вадик схватил Алису в охапку и вместе с нею соскользнул со своего уже бывшего двухколёсного друга и покатился по песку обочины и дальше – в овраг.

Когда они остановились, Вадик оказался сверху, прижимая своим телом Лисичку. Она застонала от боли.

– Что такое? – он слез с неё и увидел, что его руки испачканы кровью.

Алиса села в траве, прижимая левую руку к телу. По предплечью тянулся рваный порез, сочившийся кровью.

– Вот чёрт! – Вадик испугался вида её крови. – Надо срочно промыть. Сиди тут, я сейчас.

Он помчался вверх через канаву, обратно на трассу. Мотоцикл лежал на обочине, вращая обоими колёсами. «Нам очень повезло», – мелькнула мысль у юноши в голове. – «Могло быть гораздо хуже».

Он достал аптечку из-под сиденья, которую всё-таки приобрёл по настоянию матери, и бросился обратно к Алисе. Ей было очень больно, но она терпела, лишь бледное лицо выдавало напряжение.

Он обильно поливал её рану перекисью, пока не израсходовал весь пузырёк. После этого наложил ей тугую повязку, чтобы остановить всё ещё сочившуюся кровь.

– Всё, – Вадик был не менее бледным, чем она. Сказывалось пережитое напряжение и страх за девушку.

– Спасибо, – Лисичка так на него смотрела, что он больше не смог противиться магии призывного взгляда и накрыл её губы своими.

Что всего удивительнее, Алиса сразу же начала неумело отвечать на поцелуй, словно только и ждала, когда он приникнет к ней своими губами. Она, повинуясь инстинкту, раскрыла рот и впустила внутрь его нетерпеливый язык.

Вадик уже целовался прежде со старшими девочками, и этот опыт сейчас очень пригодился ему. Юноше очень хотелось, чтобы этот поцелуй не только понравился Алисе, но и запомнился чем-то необыкновенным.

Контроль над собой он потерял очень быстро. Неизвестно, что было тому виною. Может быть, ответные объятия Лисички, или её мягкие губы, так охотно и податливо раскрывающиеся ему навстречу, или лёгкий стон, который вскружил юноше голову…

Его ласки стали смелее. Руки забрались под майку и наконец нащупали упругую девичью грудь. Алиса и сама гладила его по спине, задрав футболку к самым плечам.

Все мысли уже давно покинули голову Вадика. Единственное, на чём он мог сейчас сосредоточиться – это её податливое тело, которое так и манило, моля сделать его своим…

– Что здесь происходит?! – строгий окрик выдернул их из очарования страсти.

Оба вскинули глаза кверху. На обочине дороги стоял отец Алисы. И он был просто в ярости.

Потом началось страшное – унижению подвергся не только он, но и его мать. Её с позором изгнали из дома, где она верой и правдой прослужила столько лет. Оправдания «гадкого мальчишки» никто не стал слушать. А на его выкрики: «Спросите Алису, что там произошло!» Александр Герер ответил только: «Я с ней уже разговаривал. Скажи, спасибо, что мы не обращаемся в милицию».

Борисовым пришлось уехать из города. Мать начала пить, сначала немного, затем на несколько дней уходя в запой. У неё стали появляться кавалеры неприглядной наружности.

Через год Вадика забрали в армию. Извещение о смерти матери пришло, когда он дежурил на КПП. Юноша прочёл его лишь на утро – мать зарезал её сожитель в пьяной драке.

Возвращаться Вадику было некуда, и едва закончив службу, юноша поехал в Москву.

У него была цель – он хотел отомстить семейству Герер. Заставить их прочувствовать всё то, что они пережили с матерью. Отомстить за её загубленную жизнь. За свои юношеские мечты и веру в любовь.

И вот спустя тринадцать лет его месть наконец-то свершится.

Вадим достал из холодильника бутылку воды и сделал несколько глотков. Ему не нужен был алкоголь. Мужчину пьянило предвкушение скорой расправы над той, что была виновна во всех его бедах.

Отель «Континенталь» представлял собой шестиэтажное здание в самом центре города. Модернистская архитектура на удивление гармонично сочеталась с классическими красками фасада и тёплой подсветкой, подчёркивающей особый, дорогой стиль этого места и скрывающей недостатки вроде заплёванного асфальта и разбросанных по нему окурков.

Но несовершенство было заметно лишь при свете дня. А ранним утром дворники уже наведут здесь соответствующий уровню отеля порядок.

Я благодарно кивнула швейцару, открывшему для меня дверь. Дедушка всегда учил быть вежливой с обслуживающим персоналом. И, стуча каблуками, прошествовала по сверкающему мрамору к стойке ресепшен.

– Добрый вечер, чем могу помочь? –девушка-администратор, тщательно накрашенная и одетая в строгий чёрный костюм, была невероятно мила.

Ну разумеется, здесь встречали по внешнему виду.

– Я хочу увидеть господина Борисова.

– Вам назначено?

– Нет, – вот об этих тонкостях я почему-то не подумала. Надо было узнать, в каком он номере, и сразу подняться туда, минуя все эти расспросы.