О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 38

— А что говорят о Владыке? — задал я вполне объяснимый вопрос.

Тот, кто много дней провел в степи, вряд ли в курсе дворцовых новостей.

Седобородый Мустир нахмурился сильнее, чем когда я говорил о тревоге с запада:

— Говорят, что Великий болеет. Наследник ушел с вождями кланов на восток, в столице остался эльф и ведет себя так, словно он — новый Владыка.

— Не может быть! — подыграл я. — А что мудрые советники Великого, что говорят шаманы и книгочтеи?

— Их почти никого не осталось в Златоглавом дворце, — вздохнул гном. — Кто-то умер, кто-то ушел в горы или на побережье. Зато во дворце каждый день пир, на площадях всех подряд поят вином… Тревожно. Не знаю, останутся ли к моему возвращению целыми склады… Говорят, чернь уже разгромила несколько богатых домов…

— И ты рискнул уйти с караваном?

Мустир пожал плечами:

— В складах почти нет товаров. Когда наземники начинают драку, разумнее вернутся в родные пещеры.

Теперь мне стала понятно, почему у каравана усиленная охрана, а вот по поводу необычного количества вьючных животных гном ничего не сказал. Значит, уверен, что местные стойла вместят всю его скотину. Это возможно, если товар малогабаритный, но дорогой.

— Но ты собираешься еще вернуться? — спросил я.

Мой собеседник пожал плечами и уклончиво ответил:

— Посмотрим…

Младший бородач, чтобы заполнить паузу в разговоре, налил нам еще по порции местного коньяка — или как там оно называется. На этот раз я не стал пить одним глотком, принюхался, пытаясь разобраться, какие травы туда намешали. Запахи были незнакомыми — пряными, сладкими… южными. Так могут пахнуть пронизанные солнцем мандариновые сады.

Бортарин лукаво подмигнул:

— Что, на севере такой роскоши не найти? Хотя я впервые вижу орка, который ценит хорошую выпивку. Не сочтите за оскорбление, но у ваших соплеменников вкусы непритязательные…

Мне почему-то не захотелось врать:

— Я — лекарь. Брожу по миру в поисках редких трав и колдовских диковинок. В корнях травы скрываются тайны тех народов, которые жили тут давным-давно… А в этом напитке есть травы, которых я не знаю.

Зря я это сказал. У гномов моментально зажглись глаза. Мои рассуждения по поводу ботаники их не заинтересовали, но от разговоров о кладах отвертеться не удалось. Пока караванщики ходили вокруг да около, я лихорадочно прикидывал, как могу повернуть ситуацию себе на пользу. Некоторое количество амулетов у меня было, они болтались в сумке с Земли и ни разу не пригодились. В конце концов, нетерпеливый Бортарин спросил в лоб:

— Наверняка тебе, мудрый, довелось увидеть много чудесных вещей.

Я кивнул:

— Да. Думаю, вы сможете оценить одну вещь, которую я нашел далеко на севере. Может, вам встречалось что-то подобное?

И достал из сумки один из игровых еще амулетов — «каменная кожа». В соответствии с правилами он позволял игнорировать первый удар противника. Как и все, что мне удалось захватить с Земли, в иномирье он приобрел те волшебные свойства, которые были записаны в игровом сертификате. Но для меня это — бесполезная штука. Если я ввязываюсь в драку, то одним ударом дело не обходится. Из-за угла на меня не нападают — кому придет в голову грабить старого бродягу? А вот торговцу вполне пригодится. Но больше меня интересовало, как гномы отнесутся к материалу, из которого сделана подвеска.

Среди ролевиков встречается самый разный народ, в том числе — и сотрудники всяких внутренних и наружных органов. Кровавый Монстр из команды Маркиза — лейтенант ОМОНа. Откуда он достал пару списанных бронежилетов, не знаю. Но — достал. Мы дружно распотрошили один, надеясь использовать вшитые в него пластинки для изготовления колонтаря. Но жестоко обломались. Просверлить дырки в титане — задача не для ремесленного оборудования. Пришлось второй бронежилет заантуражить чепраком, превратив в подобие куяка. По правилам это сооружение считалось «кожаным» доспехом, зато «по жизни» надежно уберегало от травм и весило гораздо меньше, чем подкольчужник с кольчугой.

Однако еще один парнишка из нашего клуба, Борька-Борислав, работал на каком-то хитром оборонном предприятии, которое умудрилось не загнуться, несмотря на весь тот бардак, который творился в стране. У нашего умельца под руками были новейшие лазерные станки, победитовые сверла и прочие полезные штуки. Борьке стало лень сверлить сотню дырок, зато ему показалось интересным попробовать, можно ли на титане что-то выгравировать. Первое, что пришло парню в голову — скопировать с копеечной монеты изображение Георгия Победоносца. Художественных талантов у Борьки нет, поэтому то, что он изобразил, напоминало покровителя Москвы еще меньше, чем памятник работы Церетелли. Единственное, на что годилась теперь исцарапанная пластинка, — какой-нибудь амулет, чем в конце концов и стала, хотя тридцатисантиметровый кусок металла — не самое изящное украшение.

— Что это? — гномы поочередно вертели в руках металлическую полосу, а Мустир даже попробовал ее на зуб.

— Щит, — ответил я. — Правда, его силы хватает лишь на один удар, но жизнь купца полна неожиданностей, и возможность избежать удара из-за угла многого стоит.

— Щит? Но… откуда?

— Оттуда, из-под корней травы, — туманно ответил я.

Выражение на лице Мустира стало таким торжественным, словно я предложил ему, по крайней мере, карту алмазных месторождений.

— Что ты хочешь за это? — чуть дрогнувшим голосом спросил гном.

И я понял, что, по его мнению, цена обезображенного борькиными художествами куска титана может быть побольше, чем стоимость всех товаров в гномском караване. Причем вряд ли такой пиетет перед ошметком бронежилета связан с заявленными колдовскими свойствами амулета. Мне стало любопытно, и я ответил:

— Настоящая мудрость состоит в том, чтобы не хотеть лишнего. Мне нужны деньги, чтобы не голодать по дороге в Эльтурон и прожить там пару дюжин дней. Сколько это — вы сами знаете, никто не умеет считать так ловко, как ваше племя. Но, кроме того, вы расскажете, где видели подобное. Мне кажется, металл, из которого сделан амулет, вам знаком. Да и рисунок что-то напоминает…

Гномы переглянулись. Мустир пробормотал что-то неразборчивое, Бортарин поскреб бороду, поглядывая на старшего, потом Мустир запустил пятерню в свою шевелюру… В общем, классическая картина глубоких раздумий и мук выбора между чем-то очень привлекательным, но опасным и незаконным, и упущенной выгодной. Но все же гномы — народ рисковый, иначе не славились бы по всему континенту как лучшие торговцы. Всласть начесавшись, Мустир кивнул, словно наконец-то пришел к решению, и осторожно начал:

— Металл этот — очень редкий. Его невозможно выплавить из руды, как железо, он не встречается в самородках, как золото. Мы называем его грозовым серебром, потому что для его получения нужны духи грозы. Редкий шаман может приручить такое создание. Но металл того стоит: по крепости он не уступает хорошей стали, но гораздо легче ее и не ржавеет. Из грозового серебра отливают важные части инструментов и делают доспехи для тех, кто сражается с ужасами глубин. Рисунок на пластине и повествует о такой битве — оседлавший механического паука воин укрощает огненного змея. Но меня больше всего удивляет, что грозовое серебро попало в степь. Ведь оно — одно из тайн нашего народа.

«Ага, значит, бородачи уже изобрели электролиз, — мелькнуло у меня в голове. — Хотя трактовка Георгия Победоносца на коне как гнома на механическом пауке — более чем забавно».

Но вслух я сказал:

— Мало ли что было века назад? Не все хранят тайну так, как следовало. Эта вещь наверняка побывала в руках искусного мага. Ведь то, что он предохраняет от одного удара, — правда. Причем через некоторое время после того, как заклинание сработало, где-то через полдня, щит снова обретает прочность. Даже если горный тролль стукнет тебя дубиной — ты почувствуешь лишь легкий толчок, словно маленький ребенок прихлопнул ладошкой надоедливого комара.

— Грозовое серебро очень чувствительно к магии, — кивнул Мустир. — Колдуны наземников много бы дали, если бы у них был такой материал. Но законы нашего народа запрещают выносить его на поверхность. И всегда запрещали. Поэтому я так поразился твоей находке.