О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 36

Перепрыгнув через реку, мост нырнул во вторую башню — зеркальную копию первой. За ней обнаружилась небольшая, вымощенная брусчаткой площадь. Вокруг — одно- и двухэтажные каменные домики с плоскими крышами и высокие дувалы из грубо отесанных валунов.

Понятия «парадное крыльцо» тут, видимо, не существует. Дома смотрят на площадь крошечными окошками, спрятавшимися под далеко выступающими крышами, а входы — через калитки в дувалах. Солидные, подогнанные заподлицо дверцы из толстых досок, как и крепостные ворота, усилены металлическими накладками.

И — ни одного прохожего, у которого можно бы было спросить, куда можно приткнуться одинокому страннику.

Непонятно.

Вроде бы Мостовищи, как зовется этот городишко у границы, должен быть крупной торговой точкой. Здесь — единственная дорога на северо-запад, на эльфийское побережье. Нужна как минимум таможня. Однако то, что я вижу, больше похоже на крепостицу, причем достаточно заброшенную… или в Кароде вообще такие порядки — сосед соседу не доверяет? Если так, то мне здесь не нравится…

Покрутив головой, я заметил, что одна из калиток, пошире других, приоткрыта, а над ней висит медное блюдо. Говорящий символ.

Впрочем, и мой нос подтвердил догадку — со стороны двухэтажного дома с открытой калиткой, пахло… В общем, пахло так, что моментально становилось понятно: там есть еда!

Маня, кажется, был со мной солидарен — потянул в сторону открытой двери.

Обоняние нас не подвело: это оказалась таверна. Точнее, как говорят орки, шамница. От древнего слова «шамня» — еда. Кто-то из пастухов, бывавших в Кароде, рассказывал, что в городах есть еще «дыкницы», что-то вроде земных пивных, в которых можно только пропустить стаканчик-другой, а закуски подают так мало, что голодным туда лучше не ходить.

Но здесь кормили и, судя по запаху, кормили вкусно.

Маня — воспитанный волк. Я приказал ему ждать — послушно улегся во дворе в тени дувала. А меня кухонные ароматы заманили в дом.

Странно — и здесь, в шамние, почти пусто.

Широкий прилавок отделял низкий полутемный зал от поварни, где у дровяной плиты, стоя ко мне объемистыми попами, возилась пара орчих. В уголке за одним из столиков степенно обедала троица орков. Судя по прислоненным к стене алебардам — смена караульщиков с крепостных ворот. А вот хозяина заведения или бармена, или как еще тут может называться тот, кто готов пообщаться с клиентом, нигде не видно.

Решив подождать, я оперся спиной на прилавок и принялся рассматривать интерьер этой точки общепита. Интересно же! В степи кабаков нет. Путник, если ему не повезет заночевать с каком-нибудь стойбище, перебивается своими запасами.

Впрочем, ничего особенного нет. Большая полутемная комната, даже скорее — зал. Каменные небеленые стены. Потолок из темного дерева. Крошечные окошки почти не пропускают солнечные лучи. С потолка на длинных цепях свисают светильники — стеклянные шары размером с футбольный мяч. Правда, горит только один, тот, что над занятым столиком.

— Ты что-то хотел, ага? — услышал я за спиной мужской голос.

Пока я рассматривал зал, с той стороны прилавка появился мужик в дорогом, крытом цветной материей, но чем-то заляпанном халате.

У меня в сумке болталось несколько медных монет, доставшихся когда-то от убитых хаоситов. Забавно, но после того, самого первого в этом мире, боя мне ни разу не пришлось платить за еду — в любом стойбище лекаря накормят, напоят и спать уложат, да еще постараются под бок какую-нибудь вдовушку подсунуть. Было у меня еще немного золота из клада. Старуха-колдунья, которой я помогал извлекать из земли древние сокровища, предлагала поделиться добычей, но я, привыкший к «личному коммунизму», отмахнулся. Взял в качестве сувенира те монеты, которые заинтересовали затейливыми узорами. Но Карод — не степь, здесь — другие порядки. Здесь все продают и покупают за деньги. Еще бы знать местный курс валюты и примерный уровень цен… Но я все же надеялся, что на не особо роскошный ужин трофейной меди хватит. Поэтому не стал изображать из себя нового русского в Куршавеле, а, скромно потупившись, достал пару медяшек и положил их на прилавок:

— Мне бы чего перекусить…

Хозяин забегаловки мельком взглянул на деньги и разочарованно протянул:

— А говорят, что у вас на севере золото под корнями растет, как у нас — брюква.

— Ну, мало ли что говорят, — смущенно улыбнулся я. — Не всем удача выпадает урожай собрать…

Мужик кивнул и крикнул что-то в сторону кухни. Потом, морща лоб и зачем-то загибая один за другим пальцы, пробормотал нечто маловразумительное, оказавшееся заклинанием управления светильниками. Над одним из свободных столов замерцал огонек.

— Иди туда, — хозяин шамницы махнул в сторону освещенного стола. — И жди.

Я благодарно покивал и поспешил занять указанное место. Не знаю, почему, но мне казалось, что одинокие степняки именно так должны вести себя в тесном и страшном Кароде с его скрывающими линию горизонта каменными домами.

Подавальщицы не торопились, я, бурча животом, успел вдоволь налюбоваться и на стражников, горячо обсуждающих какого-то Гхырдака-волчатника, и на светильник над головой. Тот заинтересовал меня гораздо больше, чем орки. Электричества тут нет, но и свечи из воска земляных пчел, как в степи, не жгут. Лампы — магические, нечто вроде светящегося шарика, заключенного в прозрачную колбу. Все лучше, чем вполне вероятная при местном уровне развития технологий масляная коптилка.

Мои размышления о связи магии и технологий прервала довольно молодая орчиха, притащившая деревянный поднос с тарелкой какого-то варева, горкой лепешек, металлической чаркой и глиняным кувшином. К «комплексному обеду» прилагался пучок зелени и — чудо из чудес! — деревянная ложка. Необходимость есть при помощи ножа и куска хлеба — одна из немногих вещей, к которой я в этом мире так и не смог привыкнуть. Однако в Кароде, оказывается, цивилизация дошла до изобретения столовых приборов.

— Спасибо, красавица, — кивнул я подавальщице.

Орчиха равнодушно скользнула по мне взглядом, поставила поднос и, покачивая бедрами, величаво удалилась. Ее «проходочка», несомненно, предназначалась не мне, а стражникам, которые на миг замолкли, дружно уставившись на ту часть женской фигуры, что прикрыта плахой, и находится чуть пониже спины. Я же за дорогу слишком наголодался, чтобы интересоваться даже самыми притягательными задницами, поэтому моментально схватился за ложку.

Варево оказалось смесью мелко накрошенного мяса и овощей, из которых я по вкусу опознал лишь морковку. Лепешки были свежими и душистыми. В кувшине, к моей радости, оказалось не местное дерьмовое пиво, а сильно разведенный ягодный сок с медом.

По мере того, как в желудке становилось тепло и тесно, мой слух обострялся. Или, может быть, стражники, догнавшись третьим кувшином пива, стали говорить громче. И вдруг я уловил в их разговоре имя Гырбаш-князя. Вроде бы под его началом несколько сотен степных наемников отправились в обход озера Массаль, чтобы предотвратить риск нападения на столицу.

Значит, названный братец не здесь, в Кароде, но где-то на юго-восточных его рубежах. Я, соответственно, в северо-западной части земледельческой области империи. Значит, придется пехать через все царство.

Поняв, что мне теперь больше всего нужен собеседник, способный рассказать о том, что произошло в Кароде за последние пять лет, я стал выжидать момент, когда можно будет заговорить с кем-то из стражников. Поглядывал на орков, прикидывая, как лучше начать знакомство. Не присаживаться же к их столику — подумают еще, что хочу выпить нахаляву. Хорошо, если просто пошлют, а могут и в морду дать.

Однако мне опять повезло. В шамницу ввалилась целая компания — не только вооруженные орки, но и парочка гномов. Эти держались как хозяева, заказали на всех еду и выпивку. Хозяин заведения налил длиннобородым по стаканчику и поставил на прилавок тарелку с нарезанным сыром. Гномы синхронно выпили, крякнули, занюхали предложенной закуской и завели положенную в таких случаях вежливую беседу: