О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 26

Ситуация совершенно идиотская, но ничего не поделаешь, придется ждать, когда ребята придут в себя. Не тащить же их в телепорт на загривке. Хотя…

— Ребята, а почему бы вам в драконов не обратиться? — окликнул я близнецов.

Алекс и Сандра сидели, тесно прижавшись друг к другу. После порции «целителя» девушка постепенно приходила в себя, но видно было, что ее до сих пор немного потряхивает. Поэтому она лишь испуганно взглянула на меня.

Алекс ответил за обоих:

— Мы не умеем…

— Почему? Ведь на игру вы заявлялись драконами? По идее, все ваши выдумки должны воплотиться.

Конечно, я блефовал.

Фантазия юных ролевиков не имеет границ. Близнецы могли выдумать любую «круть», но драконы на «Драконовоке» — самое вероятное.

И оказалось, что я не ошибся.

— Не знаю, — парень был искренне огорчен. — Мы хотели быть одним, но двуглавым. Эту легенду мастера не пропустили. Потом мы решили, что будем играть магами. Магами и стали.

— Вынужден вас огорчить: вы все-таки драконы.

— То-то мне иногда огнем плеваться хочется, — пошутила Сандра.

Я понял, что именно сейчас можно подкинуть ребятам идею, которая напакостит Артасу. Вполне вероятно, что бог Хаоса собирался обставить наделение близнецов способностью оборачиваться как некую особую милость. Если судить по рассказам, этот клон Арагорна — весьма противоречивое существо. С одной стороны, предпочитает иметь дело с мизантропами и циниками, а с другой — любит, когда кто-то ему благодарен. Вот и обломаем господина антипода:

— Боги вам этого не скажут, им не выгодно. А я скажу. Одно из главных правил этой игры состоит в том, что при переходе в иномирье попаданец получает те и только те способности, которые придумал для себя еще на Земле. Потом, конечно, каждый чему-то учится, набирается опыта. Но изначально тут реализуются ваши роли.

— Мы крылья не сделали, проленились, поэтому, наверное, и не получается обернуться, — задумалась Сандра. — Мы и на игре не хотели оборачиваться.

— Но все свойства драконов хотели иметь, — продолжил Алекс.

— Лень никого еще до добра не доводила, — наставительно произнес я. — Но драконы бывают и бескрылые. Китайские морские, например, похожи на змей. Или скандинавский Мировой змей Ёрмунганд. Тоже не мелкая тварюшка. А вы каким драконом хотели быть?

— Обыкновенным. Двуглавым Змеем Горынычем, — хором ответили близнецы.

— Тут тоже в былинах по-разному, — утешил я ребят. — В одних Змей Горыныч — летучий, в других — ползающий. А его непосредственный предок Полоз — так тот потому так и звался, что в основном ползал. Правда, с помощью магии вполне мог летать. Но это — колдовство, так что крылья не при чем.

— Думаешь? — с надеждой взглянула на меня Сандра.

— Значит, научимся! — уверенно добавил Алекс.

— Сами научитесь, без всяких богов. Может быть — случайно. Раз у вас это в загрузе было, то вы — драконы. Или — дракон. Тут — по вашему выбору.

Не знаю, что будет дальше, но если теперь вдруг появится Артас и одним взмахом волшебной палочки превратит близнецов в дракона, то ребята ему не поверят. Будут считать, что все произошло только потому, что они это придумали, а бог просто так — руками поводил. Не знаю, насколько это ослабит Хаос, но настроение Артасу наверняка испортит.

Не успел я договорить, заворочался паладин. Вскоре он открыл глаза и совершенно трезвым голосом спросил:

— Я что, тут уснул?

— А где бы ты еще мог уснуть, если проснулся здесь? — задал я логичный вопрос.

Кир сел и потер глаза:

— И долго я спал? По моим ощущениям — целую ночь. Вы что, все это время тут так и сидели?

— Нет, спал ты всего лишь минут двадцать, — ответила Сандра.

Паладин взглянул на неподвижное тело рыцаря и приободрился:

— Тогда хватаем нашего короля под мышки — и в телепорт! Мышкун, ты говорил, что дальше ничего опасного нет?

— По крайней мере, мне не известно. Дальше — долина Оракула. А вот насколько опасен он сам…

— И все же тут сидеть не очень уютно, — настаивал на своем паладин. — Вонять перестало, но как представишь, какие твари вокруг бродят…

Пришлось доказать Киру, что инициатива наказуема. Телепорт — ничем не примечательное отверстие в земле — притягивало своей обычностью. Белк уже сунул нос в дырку и доложил, что сидевшая в нем тварь сгорела полностью.

Но я сделал вид, что отправляюсь на разведку:

— Если я не вернусь, то минуты через три прыгайте в яму. А там соображайте, что к чему. Но надеюсь, проблем не будет…

Но что-то остановило меня. Какая-то неправильность ситуации. Я понял, что оставлять тут спящего Игоря нельзя. Причин не доверять Киру с близнецами вроде нет, но за Игоря почему-то страшно.

«Правильно думаешь, — раздалось в голове. — Тащи друга в телепорт — на той стороне все равно каждый будет сам по себе. Но там, на равнине, власть Оракула, а он не допустит, чтобы с его гостями что-то случилось».

Я послушался и перекинул спящего Игоря через плечо.

Дырка в земле широкая — проскользнем оба, не застрянем.

Шаг — и вот передо мной серебристая равнина, прочерченная линиями дорог. Они ведут к центру, к пирамиде. Высоченная, трехгранная, она напоминала те, что возводили ацтеки. Только индейские храмы дошли до нас в руинах, а эта — как с иголочки…

Игоря нигде нет. Я перестал чувствовать вес его тела через миг после того, как прыгнул в телепорт.

И никого нет на равнине.

Остается только идти к пирамиде.

И вдруг я понял, что не знаю, что хочу спросить у Оракула. Вся эта суета, все эти твари Хаоса и интриги против Артаса заставили забыть о самом главном.

А вдруг разрешено будет задать только один вопрос?

Что я больше всего хочу узнать?

Куда девался Лофт? В чем заключается игра Арагорна и Артаса? Как можно ее прекратить? Как добиться равновесия, чтобы миры не гибли, словно во время чумы? Кто такие подручные Артаса — Шут и Фалль? Кто такие «ангелы»? Зачем я нужен той крутой богине, что приходила в дубраву? Кто послал нас в этот поход?

Что самое главное?

Пока шел — так и не решил, что спросить. Вроде до пирамиды — много километров, а дорога показалась слишком короткой.

И вот я уже стою на вершине перед точной копией монстрального строения — только этот трехгранник высотой в мой рост и сделан из какого-то странного материала, похожего одновременно и на металл, и на пластик, и на воду, и на вату, и — вообще на что угодно.

Точнее — трех материалов. Три поверхности, три цвета, три фактуры.

Клубящаяся чернота, полированное белое и туманное серое… И три маски, подмигивающие, кривляющиеся… живые…

Я вдруг понимаю, что могу подойти к любой, но из упрямства выбираю белую. Если играть — то играть по правилам.

Белая маска — точно такая же, как рисуют на логотипах театров — смотрит на меня выжидающе и чуть насмешливо.

— Скажи, Оракул, кто я такой? — выпаливаю я.

И тут же пугаюсь… Сам знаю сотню ответов на этот вопрос, каждый из которых будет правдой, но ни один из них мне не нужен.

Но Оракул оказался честным и не стал отыгрывать программиста. Может, он и машина, но машина слишком сложная, чтобы притворяться дураком.

— Вопрос некорректен, — произнесла белая маска.

— Пусть еще спрашивает! — добавила серая.

Она переместилась из центра своей грани и теперь, любопытствуя, выглядывала из-за угла.

— Нашел о чем спрашивать, — проворчала черная, высунувшись с другой стороны.

— Подойди ближе! — скомандовала белая маска. — Прежде, чем я стану отвечать, внеси плату.

— Какую? — с деланным удивлением ответил я.