Дерзкая темная ночь - Лорен Кристина - Страница 8

От звука Оливер резко садится, ошалело озираясь вокруг. Я машу ему рукой из кухни, и он, увидев меня, расслабляется. Потирает лицо и смотрит на меня с неприкрытой нежностью.

Он так же смотрел на меня тем вечером в баре месяц назад. Слегка приоткрыв рот и прищурившись без очков. Его улыбка как появившееся из-за облаков солнце.

– Привет, – хриплым ото сна голосом говорит он.

– Лола, это Бенни, – раздается в трубке голос Бенни. – У меня тут Анджела на второй линии.

– Да? – бормочу я, не отводя взгляда от лица Оливера. Я вижу, как его облегчение и счастье сменяются легким смущением, когда он огладывает комнату.

Он садится, опираясь локтями на бедра и опустив голову на руки:

– Ох, черт, моя голова.

Харлоу однажды сказала, что по тому, как на тебя смотрит человек, если видит тебя сразу же, проснувшись с утра, можно понять, какие чувства он к тебе питает. Опустив глаза, я провожу ногтем по столу, стараясь никак не интерпретировать утренний взгляд Оливера.

– Сейчас рано, и я прощу прощения, – говорит Анджела. – Ты как?

– В докофейном настроении, – отвечаю я. – И не на многое гожусь.

Оливер хохочет надо мной, сидя на диване, а Анджела в трубке смеется чуть менее искренне. Я включаю громкую связь, чтобы ему было слышно.

– Что ж, – продолжает Анджела, – вчера был большой день, а сегодня выходит пресс-релиз.

– От меня что-нибудь требуется? – спрашиваю я.

– Ничего, кроме того, чтобы ты была готова. Я не хочу, чтобы ты сегодня отвечала на какие-либо вопросы. Это наша работа. Позже мы пришлем тебе текст для соцсетей. Еще мы организовали несколько интервью. И все, что мне сейчас нужно, – чтобы ты была в курсе, что это означает.

Оливер наблюдает за мной из гостиной, нарочито выпучив глаза.

– Хорошо. – Я улыбаюсь. Я благодарна, что он здесь и слышит это из первых уст вместе со мной.

Анджела сейчас говорит чертовски серьезно. И я чувствую, что мне нужен очевидец.

– Это означает, что тебя начнут узнавать.

Оливер выглядит преувеличенно шокированным, и я подавляю смешок. В последние десять недель книга находилась в тройке лучших графических романов в списке «Нью-Йорк Таймс». Но пока моя жизнь несильно изменилась, если не считать появившихся поездок на автограф-сессии и нескольких мероприятий. Очевидно, мы оба серьезно сомневались, что наш район станет объектом паломничества для папарацци.

– Возможно, будут фотографировать и ходить по пятам, – продолжает Анджела. – Будут задавать по сотне раз одни и те же вопросы, и нужно делать вид, словно ты слышишь их впервые, и на каждый придется отвечать. Еще это означает, что ты не сможешь контролировать, что о тебе пишут. Это понятно?

Я киваю, по-прежнему не отводя глаз от смешливого взгляда Оливера, но, вспомнив, что они меня не видят, отвечаю да.

– Ты будешь великолепна, – обнадеживает Бенни. – Это фантастика, Лола.

– Так и есть, – с писком выдаю я. Знаю, Харлоу никогда не понять это мое настроение, но мне действительно хочется спрятаться и переждать в своей писательской пещерке, пока все не закончится, чтобы потом в парике и солнечных очках пойти на премьеру.

Все нормально. Я в порядке.

– Хорошо, – говорит Анджела. – В течение часа это появится на Variety[13]. Наслаждайся моментом, Лола. Он твой.

Похоже, что разговор подошел к концу, но на заднем плане я слышу уже знакомый грохот стеклянной двери и приглушенный мужской голос, рычащий: «Ну что за херня».

Анджела прокашливается:

– А, это Остин! Он хотел сказать пару слов.

– Ладно, – соглашаюсь я. Встав с дивана, Оливер идет на кухню.

– Лола! – кричит Остин, и я радуюсь, что у меня включена громкая связь, иначе бы оглохла.

– Доброе утро, – говорю я и слегка шлепаю Оливера по носу, чтобы отвлечь его внимание от телефона, на который он сурово уставился.

– Слушай-ка, у меня в пять встреча, – сообщает Остин, – и я просто хотел поздороваться, но вот о чем подумал вчера вечером: что, если Рэйзор будет не из параллельного мира, а вообще с другой планеты?

Я часто моргаю, а мои мысли останавливаются на полном ходу.

Глаза Оливера округляются, и он беззвучно произносит: «Какого хрена?»

– Прости. – Я мотаю головой, чтобы прийти в себя. – Пришелец? С Марса, что ли?

– Ну, детали можно продумать по ходу, – как ни в чем не бывало заявляет Остин. – Просто, думаю, американцам легче понять инопланетянина, нежели обитателя параллельного мира.

– Но «Доктор Кто» – крутой. – Это все, что я могу возразить.

– Его делали BBC.

– То есть британцы умнее?

Он смеется, полагая, что мой вопрос риторический.

– М-да? Ну просто подумай об этом. Полагаю, мы запросто все можем поменять, и это не будет сильно влиять на сюжет, а просто сделает его более доступным.

Кивнув, я снова соображаю, что он меня не видит:

– Ладно, я подумаю над этим.

– Превосходно! – горланит он. – Поболтаем позже, Лолс!

Трижды гуднув, мой телефон дает понять, что разговор окончен, и я осторожно откладываю его в сторону.

Скрестив руки на груди, Оливер опирается на раковину.

– «Лолс»?

Мои брови вздымаются практически до самого потолка.

– Мы что, начнем с этого?

Он смеется и медленно качает головой:

– Не уверен, что кто-то из нас жаждет начать с марсиан.

Подойдя к холодильнику, я достаю пачку кофе в зернах.

– Я. – Я поворачиваюсь, высыпаю зерна в кофемолку и беспомощно слежу, как та с грохотом их перемалывает.

Мой мозг как каша, сердце ухнуло вниз, а легкие, кажется, просто сдались и сдулись.

Выключив кофемолку, я говорю:

– Не знаю, что и сказать. Марсианин. Натуральный марсианин. Это ведь не серьезное предложение, а? Ну то есть Рэйзор и другие многоперовые[14] появились в четвертом измерении, но они такие же земляне, как и мы, просто… иные. В альтернативном времени в альтернативных обстоятельствах. – Схватившись за голову, я стараюсь не запаниковать, а потому смотрю в его ярко-голубые глаза: «Весь смысл того, кто он такой, что он представитель параллельной эволюционной ветви. Но здесь. На Земле. Единственная причина, почему ему есть дело до Куинн и ее проблем, – потому что Земля и его планета тоже. Просто немного иная ее версия.

Я знаю, что для Оливера это не новость, но еще раз проговорить это – такое облегчение. Иначе я слечу с катушек.

– Ты можешь не согласиться, Лола, – советует он. – Хочу сказать на всякий случай, что не согласен с Остином. Сюжетная линия становится слишком навороченной.

– Я думала, мы будем обсуждать более мелкие детали, – замечаю я. – Например, навыки боя Куинн один на один и ее первая схватка, или как Рэйзор с отрядом шиншилловых пришел ей на помощь.

Оливер пожимает плечами и крутит ложку по поверхности стола:

– Ну да, я тоже.

– Еще этот пресс-релиз… – Я качаю головой и высыпаю молотый кофе в кофеварку. – Если ты не против, я спрячусь сегодня в магазине.

– Думаю, магазин не самое удачное место, чтобы спрятаться, Сладкая Лола.

Я киваю, обожая, когда он так меня называет. Его «о» всегда получается таким волнующим, и ничто так не поднимает мое настроение, как звук его голоса.

– Есть хочешь?

Нырнув рукой под футболку, он почесывает живот, и мое сердце бомбой падает к ногам.

– Умираю от голода, – пожав плечами, отвечает он.

Махнув рукой в сторону тарелки с фруктами на столе, я достаю из шкафа над холодильником Rice Krispies[15], потому что знаю, он их любит. Он уже рядом со мной и достает из холодильника молоко.

– Я живу в мирке, где мне присылают копии релизов для соцсетей, – сообщаю я. – Наверное, пора уже завести, а?

Он смеется, очищая банан:

– Пусть Джо ведет твой Твиттер. У него неплохо получится.