Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 27

Я немного волновался. Чувство вины продолжало преследовать меня. Я не смог сдержать чёртового обещание, когда не прошло и двадцати четырех часов после того, как дал его. Я оставил Джо там одну. Однажды я уже оставил Нэнси. Я не мог повторить ошибку дважды, даже если вероятность её повторения сводилась до невозможности.

Постучал в двери с большей тревогой, чем делал это ранее. Больше всего боялся, что Джо упрекнет, обвинит, а затем захлопнет двери перед самым носом. Хоть сообщения её казались вполне безобидными, но я всё-равно не знал, чего стоило от неё ожидать. И вот больше всего я не ожидал, что двери откроет миссис Дойл.

— О, ты должно быть Фредерик, — женщина мило улыбалась, хоть голубые, как и у Джо, глаза выдавали усталость. — Джозефина предупредила о том, что ты придешь, — она пропустила меня внутрь, хоть я сам не успел сказать ей и слова.

Она не рассказала родителям о том, что я ушел. У них не получилось забрать её из больницы, и я мог бы остаться. Мы могли бы провести замечательный вечер вместе, но всё испортила Дженна. И теперь лишь монотонный голос Тильды внутри головы напоминал — «я сделала то, что должен был сделать ты». И всё же мне стало намного спокойней от того, что ко мне в этом доме относилось более любезно, чем я на то рассчитывал.

— Простите, а где мне найти Джозефину? — я продолжал стоять на месте, как дурак, когда миссис Дойл прошла в другую комнату.

— Просто иди на звук, милый, — в её голосе проскочил тихий смешок. Я почувствовал себя одураченным, но уже через миг понял, о чем шла речь. Справа от меня находился небольшой коридор, продолжающийся в две комнаты, в одной из которых играла громкая музыка. И мне не доставило большого труда, чтобы понять, в которой из них.

Дверь в комнату Джо была приоткрыта, а потому я лишь тихо её приотворил, появившись на пороге, чтобы лицезреть весьма забавную картину. Девушка танцевала с закрытыми глазами так неуклюже неумело, что я даже улыбнулся, не смея нарушать её идиллию лишним шумом. Она была в этот момент такой живой, чудной и красивой, что я не мог отвести глаз.

Песня на пластинке изменилась и, видимо, она не нравилась Джо так сильно, как предыдущая, поэтому она подошла к проигрывателю, но едва заметила меня, так схватилась за сердце, застыв на месте от испуга. И всё же глядя на её пугливое выражение лица я не выдержал и всё же засмеялся вслух.

— Дурак, — она подошла ко мне и ударила здоровой рукой. — Тебе стоит перестать, если ты пришел за извинением, — Джо впустила меня внутрь, заперев двери.

Я тут же стал рассматривать комнату, ощущая её в каждом миллиметре свободного пространства. Персикового цвета стены были усеяны коллажами детских и подростковых фото девушки, выставляя всю её жизнь на показ. Фото с родителями и сестрой, Тильдой и Найджелом, с чёртовыми Микки и Минни Маус из Диснейленда. Три книжных полки в виде облаков не пропорционально занимали место на стене. У небольшого рабочего стола стояла картонная коробка с виниловыми пластинками, а рядом на табуретке стоял проигрыватель. Ещё одну стену занимала длинная полка в три ряда со стеклянными шарами, внутри которых была совершенно другая жизнь, а под ней громоздкой комод. Её комната казалась слишком захламленной, но в то же время был здесь некоторый порядок, заметный лишь внимательному взгляду.

— Почему так много? — я взял один из стеклянных шаров и потряс его, вызвав снегопад внутри.

— Коллекционирую, — девушка села на подоконник, откуда наблюдала за мной.

— Зачем?

— Мир внутри них, как сказка. Как несбыточная мечта, к которой продолжаешь идти, невзирая на то, что если присмотреться ближе она не такая уж идеальная. Во всем есть недостатки, но пока это что-то не становиться нашим, мы его не замечаем. И всё же жизнь вне этих милых домиков, кажется, идеальной, — мне нравилось то, что она говорила. В этом был смысл. — А ещё хотя бы потому, что там всегда зима, — конечно, человек, выдумавший «зимний лимонад» будет обожать зиму. — Так, где моё сладкое?

— Да, точно, — я достал из рюкзака баночку варенья и протянул её девушке. Она взяла её так аккуратно, будто я дал ей в руки бомбу. Осторожно открутив крышку, Джо сперва понюхала содержимое, а затем провела пальцем, чтобы испробовать его.

— Чёрт, это так вкусно. Просто потрясающе. С чего это сделано? — она наклонила банку и стала есть варенье, от чего её лицо испачкалось. Джо выглядела глупо, а потому я позволил себе улыбнуться.

— С лепестков роз.

— Идеально, — девушка поднялась с места. Зачем-то я поднялся следом за ней. — Ты не против расположится на задней террасе? Я сделаю нам чай… Или ты предпочитаешь кофе?

— Лучше чай. Без молока и сахара.

— Ладненько, — она улыбнулась. Сомнения рассеялись. Хмурые тучи прорезал яркий луч солнца. Джо не затаила на меня обиду, скорее всего, вопреки желанию Тильды, которая хотела, чтобы я терзал себя чувством вины. Джо была проще этого, что было для меня в самый раз, потому что подводить близких было у меня сродни привычки, а потому я был рад, что девушка была из ряда отходчивых, незлопамятных людей. Затем стало интересно, нравилась бы мне Джо меньше, если бы всё же стояла на своем, противостоя мне своей гордостью и честолюбием. Это могло показать лишь время. И всё же я убедился в том, что подводить её было неприятно. Вопреки тому, что в этот раз всё закончилось нормально, я не хотел больше рисковать доверием девушки с опаской того, что однажды её двери могли быть всё же закрытыми передо мной.

Джо провела меня на заднюю террасу дома, где я расположился в удобном кресле. Я не хотел покидать её комнату так быстро, потому что, по правде говоря, мне там нравилось, невзирая на то, что она напоминала полную противоположность места, где жил я. Всего в ней было слишком, но в то же время, нельзя ли было того самого сказать и про саму Джо?

На заднем дворе располагался большой передвижной бассейн, где было достаточно места для четырех. В маленьком деревянном домике заметил спящую собаку — пятнистый Джек-рассел-терьер, который, кажется, даже не заметил присутствия чужого в доме, поэтому я пришел к заключению, что он был либо старым, либо глупым. У небольшого сарая стояла газонокосилка, вторично напоминавшая о моих обязанностях.

Поднос с чаем Джо держала одной рукой, поэтому едва я заметил её, то соскочил с места, чтобы помочь. Виновато смотрел на запястье с гипсом, где уже было написано несколько строк, которые не успел прочитать.

— Сильно болит? — осторожно спросил. — Ты ещё сможешь вообще играть?

— Не болит, — девушка разместилась в кресле напротив и принялась ложкой есть варенье. Лицо она умыла, но липкие пятна всё равно оставались в уголках губ. — Так, как играла до этого, смогу. Было бы гораздо хуже, если бы я занималась этим более профессионально. Но фортепиано никогда не было смыслом моей жизни.

— Что тогда? — я держал в руках чашку с чаем, но не спешил пить, неотрывно наблюдая за Джо, что смотрела прямо. Её взгляд ни на чем не останавливался, казалось, будто она просто смотрела в пустоту. Для меня это был самый подходящий случай смотреть на неё, запоминая черты милого лица, вдохновляясь для дальнейшего разрыва с Дженной.

— Я не строю больших планов на будущее. Пока что работаю над предвыборной кампанией на должность главы ученического совета. На этого уходит много времени, — она улыбнулась про себя, положив в рот ещё одну ложечку варенья.

— Зачем тебе это?

— Потому что я этого хочу. Иногда этого достаточно, — Джо наклонила голову и посмотрела на меня. Взгляд у неё был весело-грустный. Я не мог понять, что она чувствовала, и что творилось в её голове. Казалось, будто она читала меня, оставаясь самой по себе закрытой книгой. Это было странно. Я лишь надеялся, чтобы она не спросила о моих планах на будущее, потому что я собирался только как-то дожить до конца лета, чтобы потому выживать всю осень и так до следующего лета. — Я скучала по тебе, Фредерик. Время проходит быстро, когда ты чем-то занят. Помощь в гостинице, волонтерство в доме престарелых, подготовка к выборам, но я много думала о тебе, — от её слов у меня внутри будто пожар разгорелся, но я старался не выдавать его последствий. — Особенно о том, как мы застряли на месте с нашей историей и совершенно не двигаемся… — вот в чем дело.