Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 12

Я вернулся через окно с облегчением от того, что утром мне не нужно будет торчать на террасе, страдая на узкой лавке в половину седьмого утра. Я просто переоделся и уснул, уставший после совершенной прогулки.

Мне впервые за долгое время приснилась Нэнси. Я чувствовал, что это была она, потому что она была взрослой и совсем не похожей на ту девочку, с которой я когда-то дружил. Я узнал её по длинным рыжим волосам, что, как обычно, были в беспорядке, и карамельным глазам, что с большим интересом изучали мир. Я, будто бы находился под водой, не в силах расслышать и слова, что она говорила. Я видел, как двигались её губы, но из них выходила лишь пустота. Я терпел это до тех пор, как меня это окончательно не взбесило. Я хотел слышать голос Нэнси, чтобы убедится, что это действительно была она. Это разозлило и её. Девушка умолкла, отвернулась, будто бы обиделась на мою неспособность слышать её, и затем я смог распознать в тишине её тихие всхлипы.

Я потормошил Нэнси за плечо, вынуждая её посмотреть на меня, но она сбрасывала мою руку. Тогда я с силой повернул её к себе и встретился с голубыми глазами, что покраснели от слез. Это была Джозефина. Она смотрела на меня с укором и спрашивала:

— Почему ты не хочешь написать обо мне?

Когда я проснулся, часы показывали без пятнадцати одиннадцать. Я сел в кровати, переводя дыхание ото сна, что показался мне жутко зловещим. В горле пересохло, на лбу проступили холодные капельки пота. Казалось, будто это произошло на самом деле, настолько реалистичным показался сон. Никак не мог выбросить из головы Джо, её глаза переполненные слезами и вопрос.

Взял в руки телефон, чтобы проверить социальные сети, а заодно перевести дыхание и заставить картинку в голове исчезнуть. Сообщения от Найджела с одним пропущенным видео-звонком, от мамы с указанием, что завтрак ждал меня в микроволновке, от Дженны с предупреждением, что она заявиться ко мне ближе к двенадцати. И от Джо. Её даже не было у меня в друзьях, но она написала мне, так и не добавившись:

«Если не хочешь писать об этом, я сделаю это в одиночку»

Она написала это в половине первого. Как раз, когда вернулась домой. Её слова звучали, как вызов. Джо не знала Нэнси. Она не могла о ней написать. Иначе сделала бы это гораздо раньше. Ей нужен был я, и девушка будто просила меня одуматься и стать на её сторону. Джо хотела, чтобы я был с ней. Хотела, чтобы мы вместе писали чёртову историю.

«Ладно. Я в деле».

«Правда?»

Она ответила почти сразу.

«Сразу после того, как затея с группой провалиться»

Джо собрала группу. Наши с Дженной попытки не увенчались успехом. Большинство людей, к которым она намеревалась обратиться либо ненавидели меня, либо ни во что не ставили её. Мы были, как две попрошайки, останавливаясь у порога людей, что вежливо отказывали, за глаза насмехаясь над нашими нелепыми попытками слепить что-то годное, что могло бы хоть немного их занять. Они пренебрегали нами, потому в действительности мы оставались никем для них. Почему вообще Дженна могла полагать, будто популярные детки, подобные тому же придурковатому Рику Дадли, захотят нас вообще слушать? Девушка безропотно верила даже тем, что обещали подумать, высокомерно глядя нам прямо в глаза. Она отчаянно хотела быть одной из них, а мне приходилось испытывать стыд и нетерпение надрать им морды, не желая разрушать её веру в то, будто однажды и у неё получиться стать тем, кто может пренебрегать другими.

Я не выносил этого безумия, а потому большую часть дня увлекал Дженну на длинные прогулки по городу и за его пределы. Мы держались за руки, даже когда те были потными от жары, целовались, даже когда уголки рта были измазаны мороженым, гуляли, даже когда были усталые до предела. Иногда мне удавалось забывать о том, что Дженна была Дженной. Это случалось крайне редко, когда мы погружались в уютное молчание. Я смотрел на неё и подмечал про себя вещи, которые мог бы полюбить в девушке. Она была милой, неплохо одевалась и, что немало важно, я нравился ей. Этого могло быть достаточно, но стоило Дженне открыть свой маленький рот, как единственным способом закрыть его, было поцеловать её, что с каждым разом я делал всё менее охотно.

Джо справилась с поиском людей лучше нас. Она встретила меня однажды на улице, когда я уставший возвращался домой и застала меня врасплох, почти как делала это всегда. Она всунула мне в руки вырванный из блокнота лист, где были написаны незнакомые мне имена, напротив которых её аккуратным почерком были выведены номера телефонов. Джо предупредила меня о дате и времени первой репетиции, и было похоже на то, что возражать у меня не было права.

Я с большим трудом мог назвать собранную группу командой моей мечты, потому что глядя на неё в совокупности без лишних раздумий дал ей название — «Лузеры из Хантигтона». Сложно было предугадать, где Джо могла откопать этих самородков, что с ними я более, чем на сто процентов, был уверен, что всё провалиться.

Солисткой по-прежнему оставалась непревзойденная Дженна, голосом которой можно было разбивать бутылки. Причем себе об голову, чтобы больше не слышать этого безобразия. Дженна совершенно не умела вытягиватьть высокие ноты, ошибочно полагая, будто это было ей под силу. Более спокойный ритм подходил ей больше. Хрипловатый от курения голос неплохо звучал в незатянутых куплетах.

Следующей в списке была Джо, что вытворяла на синтезаторе невероятные вещи. Я не мог оторвать глаз от неё, наблюдая за тем, как быстро её пальцы перебирали клавиши, радуя слух. Джо не фальшивила и не пропускала ноты. У неё всё получалось сглажено и четко. Иного от неё не стоило ожидать.

С большим удовольствием я представлял её за большим фортепиано, которым она виртуозно владела. Невидимые пальцы музыки играли на струнах моей души. Джо копалась во мне, вытаскивая наружу всё то, что, я думал, внутри уже было мертво. Она и сама не подозревала, какое сильное воздействие на меня имела, и слишком опасно было признаваться ей в собственной уязвимости. Сидя за этим фортепиано, Джо была прекрасна. Она выглядела, как мечта, которою у меня не было шанса исполнить. И я стоял, как идиот, посреди зала, где все сидели, и безудержно хлопал, предлагая ей всю свою радость, посвященную ей одной.

Артур Сагг, тринадцатилетний мальчишка, играющий на электро-гитаре. Вид у него был, как у отбитого лузера, которого, как по расписанию, избивали каждый раз, как стоило ему надеть дурацкую вязанную жилетку. Играл он неплохо, хоть и музыкальный вкус оставлял желать лучшего.

Ещё одним парнем в нашей дружной компании оказался Клод Вильямс, который, перетаскивая барабаны в мой подвал, трижды едва не ли не покатился вниз головой по лестнице. Клод был на год старше нас, и я отдаленно знал его, не представляя, насколько неуклюжим он был на самом деле. Но и это не отталкивало от него так, как грязные длинные волосы, что, я почти был уверен в этом, были единственной причиной парня для гордости.

Кроме того Джо привела в мой дом ещё и свою излюбленную подругу-одноклассницу Матильду Уолфиш, высокомерие которой затылком касалось потолка. Эта девушка явно знала себе цену, хоть я и дал бы ей чуть меньше фунта. Она играла всего-то на акустической гитаре, а вела себя так, будто её пальцам подчинялась виолончель. Тильда сразу приглянулась Клоду, но я знал заранее, что у этого парня не будет никаких шансов.

— Я отойду на минуту. Очень важный звонок, — Джо с загадочной улыбкой на лице приняла вызов, не дождавшись от меня ответа, потому что в нем и не нуждалась. Девушка, перескакивая через ступеньку, поднялась наверх, оставив меня один на один с людьми, которые упрямо смотрели на меня, ожидая каких-либо действий.

Стоя перед ними, я чувствовал, будто был полностью раздет. Они уставились все, как один, на меня, а я не мог выдавить из себя хоть слово. Внутри разрасталась тревога, что охватила тело, подобно пожару. Мне не нравилось быть в центре внимания, хоть и не такой уж большой группы людей, что ожидали от меня не так уж и многого.