На краю заката (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 8

— Гнуты на лабазе качкуются, за базаром следят, и ты последи.

Симонетти смерил Дерека удивленным взглядом — он действительно не ожидал, что человек с внешностью доктора Эттера будет настолько легко и непринужденно общаться на воровском жаргоне.

— Да ты, парниша, виды повидал, — уважительно заметил он. — По северам работал?

Кьяра до сих пор смущенно мялась за спиной Дерека: он небрежно указал ей на свободный стул и подумал, что Симонетти очень похож на свою сестру. Когда-то давно та умела поднимать мертвецов со дна болот и отправляла их в ближайшие поселки: пить людскую кровь. Просто так, забавы ради. Помнится, Дерек загнал ей клинок под ребра, а потом срезал прядь волос и кусок кожи со спины. Кажется, тогда Эвга Симонетти еще была жива. Он не помнил точно.

Его последняя ведьма. Закончив ее дело, Дерек окончательно перешел на административную работу.

— И на севере, — кивнул он и сказал, глядя Симонетти в переносицу: — Моя мать умерла, потеряв прядку волос. И кожу.

Симонетти изменился в лице. Откинувшись на спинку стула, он какое-то время теребил в руках салфетку, и вид у него был самый ошарашенный.

— Ведьмак, значит? — наконец предположил он. Кьяра сидела ни жива, ни мертва. Дерек еще не видел ее настолько бледной и испуганной, даже тогда, когда она говорила о контролерах.

— Слабый, — ответил Дерек. — В мать не пошел. Твоя сестра с теми же потерями, насколько я знаю.

Симонетти сжал губы в тонкую линию. Какие-то оборванцы за соседним столиком поймали его взгляд и решили быстренько убраться подальше. Дерек всей душой одобрял это решение.

Он понял, что допустил ошибку. Должно быть, тогда, когда упомянул сестру.

— Я не говорил ей, что мщу за сестру, — медленно произнес Симонетти. — Откуда ты знаешь?

Дерек усмехнулся. Сейчас следовало рассказать что-нибудь трагичное и трогательное, чтоб задеть те струны души, которые Симонетти прятал за своей местью.

— Я знал Эвгу Симонетти, — сказал Дерек. — О ней говорили, что она сильнейшая злонамеренная ведьма. Но однажды я встретил Эвгу на болотах, и она вытащила меня из топи. Вытащила и отвела домой.

Когда говорят о прошлом, то невольно смотрят вправо и чуть вниз. Дерек так и сделал.

— Я помню этот день, как будто он был вчера, — продолжал он. — Мы жили в поселке траводобытчиков, и я пошел на болота собирать барульницу. Я был ребенком, но всегда помогал матери. И забрел в бучило. Если бы не Эвга, я бы там и остался.

Лицо Симонетти дрогнуло, и он снова скомкал салфетку и положил на стол. Краем глаза Дерек увидел, что Кьяра дрожит от страха. Она бы убежала отсюда неведомо куда — да вот только ноги не слушались.

— Как, говоришь, тебя зовут?

— Виньен Эттер, — сказал Дерек. — И я хотел бы пообщаться с нашим общим знакомым.

Симонетти ухмыльнулся. Должно быть, когда его тонкогубый рот так кривился, то те, кому не посчастливилось оказаться рядом, испытывали резкое и неукротимое решение пробежаться в уборную. Но Дерека этим было не пронять, он посмотрел Симонетти в глаза, и тот отвел взгляд.

— Да, Виньен, ты и правда виды повидал, — повторил он. — Каков мой профит?

Дерек скользнул по Симонетти пристальным оценивающим взглядом, представляя движения ножа, отделяющего кожу от спины под лопаткой. Эвга Симонетти и не предполагала, чем все может закончиться, она была слишком самоуверенной, и в ее картине мира не было воздаяния за грехи.

— Никакой, — спокойно ответил Дерек. — Мне нечего тебе предложить. Но я хочу отомстить за свою мать. Как и ты — за сестру.

Симонетти понимающе кивнул и сказал:

— Час назад Тобби уехал в Хаому. Сел на поезд до столицы, и поминай, как звали.

Дерек понимающе качнул головой, хотя сейчас он не мог понять ровным счетом ничего. Бывший министр инквизиции Тобби давным-давно распрощался с родиной, он ничего там не оставил, кроме горького прошлого, он никому не был там нужен. А доктор Эттер оклемался и рванул на север. Зачем? Кто за ним стоит?

— Помянем в лучшем виде, — ответил Дерек. — Тебя как, на дирижаблях не тошнит?

Симонетти пожал плечами.

— Никогда не летал, не знаю. Можно и проверить, — он одним глотком осушил чашку остывшего кофе и добавил: — Ты платишь за билеты.

Хаомийская столица встретила их компанию проливным дождем и прохладой. Если юг наслаждался теплом и солнцем, то здесь погода говорила в открытую: скоро бабье лето, а там и осень. Шагая за Симонетти на стоянку экипажей, Дерек думал о том, что почти забыл родину. Казалось бы, прожил в Лекии совсем немного — а забыл.

Интересно, бывал ли здесь доктор Эттер? Весь полет Дерек таращился в окно на ночное небо, усеянное звездами, и мучительно размышлял о том, что же все-таки затеял человек, укравший его тело. Что такого могло случиться в Хаоме, что там понадобился именно Дерек Тобби?

Кьяра смотрела на него с сочувствием и интересом. В конце концов, Дерек устал от этого пытливого взгляда и полюбопытствовал:

— Со мной что-то не так?

Он запоздало подумал, что вопрос звучит просто ужасно. Да, с ним действительно кое-что не так, его душу зашвырнули в уродливое тело с бесчисленным количеством жировых складок — о чем тут можно спрашивать? Однако Кьяра улыбнулась и мягко погладила его по руке.

— Дерек, может, ты останешься в этом теле?

Дерек посмотрел по сторонам и с облегчением обнаружил, что Симонетти ушел в уборную. Услышав Кьяру, он бы сразу же начал задавать ненужные вопросы, и беседа завершилась бы поножовщиной, вполне в духе его прекрасной семейки.

Потом Дерек понял, что именно Кьяра имеет в виду, и холодно спросил:

— Ты в своем уме?

Голос доктора Эттера все равно прозвучал без угрозы, спокойно и негромко. Должно быть, этот толстяк никогда и ни на кого не производил удручающего или опасного впечатления. Кто будет бояться врача, который пользует шлюх в бардаке? Доктор Эттер, должно быть, вел спокойную и неприметную жизнь, за фасадом которой было колдовство и страшные артефакты.

— Всегда ведь можно похудеть, правда? — откликнулась Кьяра и с совершенно определенным кокетством поправила острые лацканы модного пиджака Дерека. Когда он одевался, то невольно заметил, что вещь можно считать модной только тогда, когда она не соперничает в размерах с парусами. — Это молодое и сильное тело. Деньги у тебя есть. А Эттер… ну и бог с ним, пусть идет, куда хочет. Ему недолго осталось. Скоро менять артефакты, а взять их негде.

Дерек хотел было осадить Кьяру максимально решительно и жестко, но вдруг с неожиданной жалостью подумал, что ей просто страшно. Она трепещет от ужаса при одной мысли о докторе Эттере и его затеях.

— Не бойся, — как можно мягче ответил Дерек и ободряюще сжал руку Кьяры. — Он не причинит тебе вреда. Никогда.

…к удивлению Дерека затрапезный экипаж довез их до вокзала всего за полчаса. Поезд из Лекии еще не прибыл, и Эттер в чужом теле сейчас сидит на мягком диванчике в вагоне первого класса и не предполагает, что его будут встречать.

— Побеседуем по-свойски, — сказал Симонетти, когда они обсуждали, что будут делать дальше. Прекрасно понимая, что подобная беседа оставит доктора Эттера без зубов и со сломанными ребрами, Дерек предупредительно вскинул руку.

— Только без членовредительства! Он нужен мне здоровым!

В глазах Симонетти появился неприятный блеск, словно он что-то заподозрил.

— Это еще зачем? — полюбопытствовал он. Дерек выдержал его взгляд и ответил:

— Я врач. А Тобби перенес три клинические смерти и живет на артефактах. Я хочу понять, как именно он это делает. Пойму — тогда он твой, можешь сделать с ним, что захочешь.

Лицо Симонетти неприятно дрогнуло. Дерек вспомнил, как на него смотрела Эвга — уже после того, как потерпела поражение и поняла, что умирает. Лютая, неприкрытая ненависть — и печаль о том, чего уже нельзя исправить. Возможно, она хотела бы прожить иную жизнь, но теперь для нее все было закончено.

— Я в тюрьме при кухне пробавлялся, — сообщил Симонетти. — Свиней свежевал. Спущу с него кожу и обтяну ею молитвенник.