Пепельный рассвет (СИ) - Демченко Антон - Страница 6

Перепалка в лагере нарастала, и зрителей становилось всё больше. В конце концов, в биваке собрались все участники экспедиции, кроме патрульных, продолжающих свой обход, да пары охранников, занявших наблюдательные посты на возвышенностях вокруг.

Церковник вопил что-то невнятное, то и дело размахивая руками и ожесточённо тыкая пальцем в грудь ходока. Тот не оставался в долгу, огрызаясь на собеседника рычащим басом, но, в конце концов не выдержал, и махнул рукой одному из только что выбравшихся из драки с гумпами, охотников. Теперь, к голосам двух спорщиков добавился ещё и звонкий тенор бойца, ярко и эмоционально описывающего внезапную атаку водяных тварей, прежде индифферентных к присутствию двуногих. Святой отец отмахнулся и, перебив охотника, вновь завёл свою волынку об уважении к представителю церкви, точнее, об его отсутствии, и даже пригрозил ходоку Трибуналом. Тот аж задохнулся от ярости, но едва попытался высказать всё, что он думает о "городском идиоте, в жизни не видавшем искажённых тварей", как оказался перебит прежде остававшимся в тени человеком.

Шагнувший в неровный круг света от костра, широкоплечий мужчина в наряде наёмника, что-то тихо произнёс, и все три спорщика моментально умолкли. К сожалению, из-за разделявшего нас расстояния, я не расслышал, что именно сказал предводитель этой разношёрстой компании, но судя по поведению окружающих, среди них он пользовался непререкаемым авторитетом. Спорщики почти моментально разошлись в стороны, а я, поняв, что продолжения шоу не будет, печально вздохнув, пополз прочь от своего НП.

Казалось бы, какое мне дело до этого балагана? А внимал так, будто интересную театральную постановку смотрел. Вот что одиночество с людьми делает! Эх… Я и не думал, что так соскучился по общению. Хотя, если учесть, что будучи "соседом" Дима, я мог общаться только с ним самим, да изредка, при его же посредстве, с мастером Вурмом, а после переселения в тело Граммона и вовсе вынужден был разговаривать лишь сам с собой, и то, только для того, чтоб не утратить навыки связной речи… Ничего удивительного в моём интересе к происходящему в лагере экспедиции нет. Я просто жажду общения так, как ещё недавно хотел обладать собственным телом, видеть своими глазами и слышать своими ушами, чувствовать запахи и прикосновения, ощущать вкус еды и питья. Человек всегда хочет больше, чем имеет. Это заключено в самой его природе, а я, как-никак, всё ещё человек, пусть и… с особенностями. Конечно, всегда есть исключения, но они ведут либо к потере вкуса к жизни, либо к святости. К счастью, это не мой вариант.

Тряхнув головой, чтоб избавиться от несвоевременных мыслей, я дождался пока очередной патруль пройдёт в сотне шагов от меня и, убедившись, что охранники удалились достаточно далеко, припустил вниз, в погружающуюся во тьму, узкую долинку. Шёл осторожно, но быстро и бесшумно. И нет, я совершенно не боялся выдать себя нечаянным звуком, благо, адаптировавшееся к накатившей вечерней темноте, зрение позволяло рассмотреть каждый камень и кочку на моём пути.

Перепрыгнув через бьющийся о каменные валуны ручей, я на миг замер на месте и, потянув носом воздух, довольно кивнул. А вот и нужное мне поле. Удачно! Ещё час-другой и красноголов раскроет бутоны цветов, и над долиной поднимется едва заметный серебристый туман, в котором будут тускло сиять алые лепестки этого ценного растения. Даже странно, какие причудливые вещи иногда порождает Тьма. Красивые, завораживающие… и это тем удивительнее, учитывая, что обычно её порождения откровенно уродливы и противны. Про опасность, я и вовсе молчу.

Кстати, об опасности. Красота цветения этого растения может стать последним, что я увижу в своей недолгой жизни, если не потороплюсь со сбором. Не хотелось бы оказаться в поле красноголова в момент раскрытия его налившихся алым цветом, бутонов. Источаемый ими серебристый туман убивает любое живое существо в течение трёх-четырёх часов, если я правильно помню описание этого растения в бестиарии Дима. Так что, любоваться этой красотой лучше со стороны… А сейчас, перчатки на руки, сумку настежь и за работу.

Чем хорош красноголов, помимо красоты цветения, так это своей неприхотливостью в хранении, редкостью и простотой приготовления нескольких весьма полезных зелий. А самое главное, что эти самые зелья не требуют специальных условий содержания и стоят куда дороже, чем их аналоги, приготовленные без участия красноголова. В моих условиях, просто идеальный товар для жителей приграничных поселений. Так что, не халтурим, работаем дорогой друг, работаем. Времени осталось не так много.

В лагере давно воцарилась тишина, разбавляемая лишь треском костра, редким всхрапыванием стреноженных скакунов, да не менее редким тихим звяканьем амуниции бодрствующей стражи, стерегущей сон остальных участников отряда. Впрочем, не всех. Два человека устроились в глубине пещеры у небольшого отдельного костерка и, грея руки о тёплые бока кружек, вели тихую и неспешную беседу.

— Святой отец, — глава экспедиции говорил ровным, почти равнодушным тоном, но взгляд тёмных глаз выдавал его недовольство. — Мы не в освоенных землях, где Свет естественен и привычен. Здесь, он как маяк в ночи, привлекает всех искажённых в радиусе нескольких километров.

— Не считайте меня идиотом, сударь Риман, — нахмурившись, перебил собеседника священник. — Я прекрасно всё это знаю и без ваших лекций. Уж поверьте. И моих умений вполне достаточно, чтобы ограничить воздействие Света, не дав ему привлечь тварей. Или я пропустил их атаку?

Последние слова, святой отец произнёс с явной насмешкой.

— Гумпы… — заговорил было командир, но вновь оказался перебит.

— Если ваши люди не способны справиться с какими-то выдрами, это говорит лишь об их плохой выучке, — резко произнёс священник.

— Я не хочу с вами ссориться, отец Торан, — всё так же равнодушно глядя на собеседника, проронил командир экспедиции и, не закончив фразы, уставился на пляшущее пламя костра.

— Но… — приподнял бровь священник.

— Но вынужден буду самым скрупулёзным образом отразить сегодняшние события в своём докладе, — всё же договорил Риман.

— И что сделает ваше начальство? Пожурит меня? — криво усмехнулся священник, протягивая к огню руку. Лепесток пламени послушно прыгнул на его ладонь и затрепетал, обвиваясь вокруг пальцев. Отец Торан встряхнул рукой и огонь, сорвавшись с неё, потоком искр нырнул обратно в костёр.

— Не в моих правилах обсуждать возможные действия начальства. Но в данном случае, осмелюсь высказать предположение, что указанный мною факт непременно будет донесён им до сведения вашего начальства, как очередное доказательство вашего нежелания выполнять принятые на себя обязательства, — произнёс командир экспедиции, явно ничуть не впечатлённый демонстрацией собеседника. — И… вам виднее, какова будет реакция Его преосвященства на этот доклад.

— Что вы хотите? — буркнул священник, пожалуй, впервые за всё недолгое время совместного путешествия, осознав, что его пребывание при экспедиции, а не в её составе, вовсе не даёт представителю Церкви неких ожидаемых им привилегий.

— Я? — деланно удивлённо произнёс Риман. — Ровным счётом ничего… сверх оговоренного сотрудничества и всемерной поддержки, которую обещал нам Его преосвященство, волю которого вы должны исполнять.

Если ещё пять минут назад отец Торан видел в командире экспедиции лишь недалёкого служаку, то теперь… теперь он был вынужден пересмотреть мнение, сложившееся у него за два дня совместного похода по Пустошам. Риман оказался не только толковым и жёстким командиром, держащим в ежовых рукавицах, как своих собственных людей, так и нанятых проводников-ходоков, но и весьма наглой личностью, не испытывающей ровным счётом никакого пиетета перед Церковью. По крайней мере, перед одним конкретным её представителем. Это стоило учесть… и доложить. Всё же, Его преосвященство не просто так отрядил в этот маленький поход именно Торана. Чем-то заинтересовала протопресвитера и сама экспедиция и люди в ней участвующие.