Выбери любимый жанр

Каменный дождь (СИ) - Шихорин Александр - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Каменный дождь

Глава 1. Каменный дождь

20 августа 435 года со дня основания Империи Ирв

Широкий купеческий тракт уверенно стелился сквозь Великий лес, словно насмехаясь над могучими шеренгами деревьев. Это был единственный путь, который позволял безопасно проехать через чащобы, раскинувшиеся на многие десятки километров к югу от земель Виены, имперской столицы. Несмотря на ширину дороги, могучие кроны вековых деревьев полностью накрывали её густой тенью. Там, над деревьями, сейчас во всю припекала полуденная жара. Но я наслаждался прохладой тракта и жевал сушёные яблоки, купленные по случаю в попутной деревеньке.

Гнедая лошадка размеренно трусила по пыльной дороге, но я её не подгонял. Спешить не было нужды. В Орване меня ожидали лишь через две недели, так что я решил заскочить в столицу на день-другой. Дела больше года не пускали меня туда. И когда подвернулся крайне удобный случай исправить это, я решил им воспользоваться.

Тракт плавно начал забирать в гору, ведя на вершину пологого холма. С него начинался спуск в долину, принявшую в себя сердце Империи и окружающие его земельные наделы, лесопилки и прочие хозяйства. Я потянулся в седле и отметил, что отсюда уже были слышны звуки работы лесорубов. Люди медленно, но уверенно наступали на лес и отвоёвывали себе всё больше земли. Триста лет назад это были дикие и опасные земли, пока император Аруст, правивший в то время, не сформировал особый военный корпус.

Его главной задачей являлось уничтожение всевозможной нечисти и особо опасных хищников. Отряды корпуса мелким гребнем вычесали лес вокруг новой, ещё только строящейся столицы. Выжигая и разоряя гнездовья местных тварей, они сделали Великий лес свободным от всех серьёзных угроз.

В результате, империя получила возможность проложить безопасные тракты на юг и ещё больше расширить своё влияние. А корпус, набравшись сурового опыта, продолжил работу, занявшись зачисткой новых опасных регионов. В народе их прозвали Чёрными Егереями. Название прижилось настолько, что спустя годы просочилось в официальные бумаги, где и закрепилось окончательно.

Праздные размышления прервал топот копыт, нарастающий за спиной. Я обернулся и увидел небольшой конный отряд, стремительно мчащийся по тракту, не жалея лошадей. Такое происходило не каждый день, так что во мне взыграло любопытство. Остановив лошадку справа от тракта, я повернулся в сторону догоняющих и стал ждать. Кобыла, недолго думая, принялась щипать траву.

Заметив, что я остановился и любопытно пялюсь в их сторону, ведущий всадник выбросил вбок руку и показал какой-то знак, после чего группа сразу перестроилась и сместилась к левому краю дороги. А правый всадник недвусмысленно протянул руку к рукояти меча, висящего за спиной, намекая не делать никаких подозрительных движений, взглядов и чихов.

Странные ребята. Демонстрируют, что готовы рубануть, не считаясь с последствиями? Или просто предупреждают, чтобы держался подальше? Я уже восемь лет топтал дороги Эрта и успел повидать достаточно разного обезбашенного народа. Так или иначе, я не собирался делать ничего подозрительного. Лишние конфликты мне ни к чему. Верно, лошадка? Лошадь фыркнула и качнула головой, словно соглашаясь с моими мыслями, после чего вернулась к своему спонтанному обеду. За ту неделю, что прошла со дня её покупки, я немного привык к странному поведению кобылы и уже списывал совпадения моих мыслей и её поведения на забавную случайность.

Скучать пришлось недолго. Отряд быстро нагнал меня и вскоре я смог разглядеть их в общих чертах. Четверо рослых угрюмых мужиков, короткие одноручные мечи за спиной, чёрные дублеты из толстой кожи с латными накладками на плечах, стальные набивки на носках дорожных сапог. Типичный отряд преследования, не обременённый лишним весом тяжёлого доспеха. А вот пятый всадник, скакавший внутри “коробочки” хмурых бойцов, оказался невысокой девушкой в тёмно-коричневом охотничьем костюме. Чёрные волосы прикрывал берет с редким, вишнёвого цвета, пером, приколотым к околышу. Серебряная заколка держала развевающийся за спиной походный плащ.

Оставив после себя изрядные клубы пыли, отряд промчался мимо, в сторону столицы. На прощание наградив меня внимательным взглядом одного из всадников. Хмыкнув, я тронул скакуна и неспеша поехал следом, вернувшись к уничтожению яблок. Над таинственной пятёркой я особо не задумывался. Гонцы, разведчики, сбежавшие дочери, спешащие любовницы и чёрт знает кто ещё постоянно сновали по дорогам таким или похожим образом. Хотя далеко не все из них гнали, не жалея ни себя, ни коней. Да и поведение их было агрессивнее, чем обычно. Но гадать можно было сколько угодно. Я бы уже выбросил их из головы, если б не клубящаяся впереди пыль и эхо от копыт.

Смирно вышагивающая лошадка вдруг запрядала ушами и нервно зафыркала, сбившись с шага и ещё больше замедлившись. Почуяла кого-то? Я насторожился, закрутив головой и, высматривая возможного хищника, потянулся к эфесу. Меч легко выскользнул из притороченных к седлу ножен. Но вокруг было пусто и, как я не силился, никакой угрозы увидеть не удалось.

Однако коняшка была со мной не согласна, тревожно пофыркивала и не горела желанием идти вперёд. Тревога животного невольно передалась и мне. В душе тихонько, но настойчиво, заскребли кошки. Две кошки… Три кошки… Чёрт, да я же сам как кот, поглаженный против шерсти! Это было не душевное напряжение, а вполне осязаемое давление, заставляющее легонько шевелиться волосы на теле. Только сейчас я обратил внимание на затихший лес. Пропали голоса птиц, не стучат топоры и даже перестука копыт больше не слышно. Отряд замер на опушке, метрах в двухстах от меня. Что-то случилось?

Терзаемый паршивым предчувствием, я бросил меч назад в ножны и погнал лошадь вперёд. Та ржала и какое-то время сопротивлялась понуканиям. Но стоило мне подумать о том, чтобы вытащить ремень и подстегнуть им упрямицу, она привстала на дыбы и неходя поскакала к опушке.

По мере приближения к пятёрке всадников, давление становилось всё осязаемее. Волосы на голове начали ощутимо потрескивать, вызывая неприятные ощущения. Словно в голову тыкали иголками. Всё это дурно пахло и я лихорадочно искал в памяти что-нибудь из многочисленных военных баек, описывающее похожий случай. Давление росло и вот уже волосы на голове обрели свою волю, шевелясь и изредка потрескивая. Воздух потяжелел, запах грозой и давил на грудную клетку, затрудняя дыхание.

Наконец, лошадка вынесла меня из сочной тени леса и я, проморгавшись от яркого света, обомлел.

Над городом висела мерно пульсирующая ярко-фиолетовая сфера. С каждым её биением к земле ветвились тонкие молнии, под ударами которых город вспухал взрывами камней и кирпича. Сорванные с привычных мест, они медленно поднимались в воздух, стремясь к загадочному шару. Камни мостовых, кладка крепостных стен, деревья, люди, куски фонтанов и статуй, даже вода - ничто не оказалось в силах сопротивляться злобным ударам небесных кнутов. Словно завороженный я наблюдал за этим торжеством смерти и разрушения.

Виены больше не существовало. Гордый и могучий город, стоявший тут больше трёх сотен лет, теперь был чудовищной кучей пыли, валунов, кирпича и дерева, сорванной с насиженного места и висящей высоко над землёй. По огромному кому вывернутого наизнанку города плясали красно-фиолетовые молнии, окутывая его правильной сферой. А в глубине исполинского шара пронзительно мерцало крохотное фиолетовое солнце, непрерывно порождающее новые красно-фиолетовые росчерки. Время от времени молнии срывались вниз и поджигали поля и строения, окружавшие несуществующие более стены. А на месте города зиял котлован ужасающих размеров и идеальной округлой формы, постепенно заполняющийся водой вскрытых подземных источников.

Во все стороны разбегались крохотные фигурки немногочисленных выживших. Пахари, внешние патрули, купцы, ждавшие очереди въехать в городские ворота. Лошади купеческих повозок в панике пытались убраться подальше, беспорядочно несли и переворачивали телеги. Из долины доносился далёкий гул паникующей толпы, но кроме этого ничего не нарушало тишину застывшего леса. Молнии сверкали без грома. Не дрожала земля, извещая о смерти города, с мясом вырванного из земли. Ничего. Лишь нарастающее давление, фырканье чужих лошадей, стук копыт моей кобылы и грохот собственного сердца в ушах.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы