Безальтернативная история (СИ) - "Шлифовальщик" - Страница 24

Другой философ выдвинул не менее интересную гипотезу. Он предположил, что природа создала мемориум и каждый миг делает резервную копию для того, чтобы самой время от времени брать из прошлого удачные решения, будь то виды животных или растений, события или явления. Кто знает, может через какое-то время природа захочет вернуться к динозаврам и вытащит их из мемориума, как системный администратор, восстанавливающий часть базы данных. Но вытащит их не в первозданном виде, а в изменённом и улучшенном. Ведь мир развивается по спирали, с каждым витком которой старое возвращается в модернизированном виде. Может, и динозавры вернутся к нам теплокровными, живородящими, покрытыми густой шерстью.

Разумеется, не остались в долгу и физики. Один, например, выдвинул гипотезу о том, что все предметы нашего мира, включая живых существ и людей, живут не в единственном настоящем, но немного и в прошлом и будущем. То есть имеют размеры не только в пространстве, но и во времени. На оси времени предмет — не точка в настоящем, а отрезок, посередине которого лежит настоящее. Таким образом, автор гипотезы «временной толщины» подводил к мысли, что разного рода пророки — это люди, обладающие такой «толщиной», которая позволяет ощутить будущее достаточно «далеко». Он приводил в пример и многочисленные результаты экспериментов. Скажем, спящий человек за пять минут до сна вдруг ясно ощущал, что звонит будильник, который пока и не думал звонить.

Много было интересного, пока мемориум не оккупировали и не испакостили разного рода коммерсанты, рекламные агенты и проходимцы всех мастей. Таково природа человека: неуправляемые массы умеют испортить любой начинание, любой общественный институт в короткий срок, как только это становится доступным, будь то религия, интернет или искусство фотографии.

Вернувшись в реал, пожилая учительница долго не могла прийти в себя. Всё-таки возраст уже не тот: погружение в мемориум — слишком сильное потрясение для изношенного организма. Да и переживаний при встрече с Петей было предостаточно. Сначала он не верил, что это реальная Нина Ильинична явилась к нему из реала, ведь там, в далёких меморных шестидесятых существовала её копия, с которой она едва не столкнулась. Потом он не верил, что Союз распался, вернулся капитализм, и теперь каждый может совершенно безнаказанно заниматься бизнесом и зарабатывать деньги, чего ему так не хватало в те далёкие годы. Затем он не верил, что любого человека можно оживить, если есть на то деньги (Нина Ильинична не стала расстраивать усопшего супруга и не рассказала ему о проданной материной квартире в центре и заложенной даче).

Отлёживалась в мемкапсуле она долго, быть может час или два, пока её не потревожил всё тот же болтливый менеджер.

— Как самочувствие, Нина Ильинична? — с дежурной улыбкой осведомился он и, не дожидаясь ответа, протянул ей руку. — Пойдёмте скорее, ваш супруг вас ждёт.

Оцепенение как рукой сняло. Учительница, опираясь на руку юноши, выкарабкалась из мемкапсулы. Менеджер бережно взял её под руку и вывел в коридор.

— Всё в порядке, ремортация прошла успешно! — радовался менеджер и сыпал библейскими цитатами: — «Он воззвал громким голосом: Лазарь! Иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами…»

Вдруг из-за одной из дверей, выходящих в коридор, раздался нечеловеческий вопль. Незнакомый хриплый мужской голос поносил всех, кто вытащил его из мемориума, и Нина Ильинична напряглась. Она покрепче вцепилась в руку услужливого ремортала.

— Кто это? — прошептала она, чуя неладное.

Юноша успокаивающе похлопал её по плечу.

— Ничего страшного, Нина Ильинична! Просто ваш супруг ещё не до конца пришёл в себя. К тому же после небытия ощутить реальное тело не так уж приятно…

Дверь, из-за которой слышался рёв и нецензурная брань, резко распахнулась, и в коридор вылетел незнакомый мужчина средних лет, курносый, с небрежно остриженной клочковатой бородой и заметным шрамом на левой щеке. Бешеный взгляд его маленьких глазок остановился на пожилой учительнице, и незнакомец в ужасе отшатнулся.

— Ты, что ли, Нина? — прошептал он едва слышно и потянулся заскорузлыми пальцами к её седым волосам.

Учительница машинально отшатнулась, а мужчина дикими глазами уставился на её морщинистые впалые щёки. От него, пробиваясь сквозь аромат дешёвого мыла, исходил лёгкий кислый запах помойки и застарелого перегара.

— Боже мой! — потрясённо прохрипел он и зажмурился.

— Кто это?! — Нина Ильинична рванула за рукав менеджера.

Она догадалась, кто это.

— Ваш муж, уважаемый Пётр Владимирович, — ответил юноша, — Да вы успокойтесь: носитель нормальный.

— Какой носитель?! — с истерическими нотками вопросила пожилая женщина, чувствуя, как в груди затрепыхалось больное сердце.

— Этот, — слегка рассердившись на недогадливую женщину, произнёс менеджер и указал на незнакомца. — В него мы перенесли личность вашего мужа. Носитель хороший, спиться не успел, печень в порядке, туберкулёза нет. У нас хорошие врачи, каждый носитель дотошно проверяется. А шрамы мужчину украшают…

Страшная догадка сверкнула в мозгу Нины Ильиничны.

— Вы пересадили мужа в другого человека?!

— Ну разумеется! — натянуто улыбнулся юноша. — Личность не может существовать без тела. А где же нам взять тело, если ваш муж уже давно умер? Приходится использовать бездомных. Этот — хороший носитель, забомжевал недавно, спиться ещё не успел. В полицейских сводках не значится, родственников нет.

— Но ведь это убийство! — еле слышно выдавила из себя учительница.

— Да бросьте! Мы не убийцы. Просто личность носителя переместилась в мемориум. Там ему будет гораздо лучше, уверяю вас. Всё равно тут он рано или поздно спился бы и помер на помойке.

Нина Ильинична читала, что при ремортации восстанавливают тело умершего по атомам, а потом в него пересаживают личность из мемориума. Либо, если сохранились клетки, выращивают клона. Но чтобы оживление происходило таким изуверским способом, она никогда не слышала. Чтобы вернуть родного человека из небытия, она погубила другого!

— А что вы хотите! — словно прочёл её мысли ушлый паренёк. — Чтобы мы атомную копию сделали? Да для неё нужно сто квартир продать, таких как ваша. А ваших денег хватило бы только на нос, да и то с одной ноздрёй! Вот почему у нас такие низкие цены! Так что забирайте своего благоверного и ступайте домой. Не назад же его в мемориум запихивать!

Благоверный же стоял, впав в ступор. И это было понятно: он поглядел на себя в зеркало и ужаснулся, увидев чужое лицо. А потом его добило лицезрение супруги, постаревшей и пострашневшей за годы разлуки.

— Да, чуть не забыл, — хлопнул себя по лбу менеджер. — В канцелярии заберите документы на мужа: паспорт, пенсионное удостоверение и всякие другие бумажки. Теперь он у вас будет Малыгиным Владимиром Степановичем. Устраивает такое имя? А то всё у вас не слава аллаху…

Нина Ильинична ещё не знала, что самое страшное её ещё поджидает впереди. Конечно, её Петенька (точнее, уже Вовочка, а не Петенька) не перевоспитается, как она мечтала. Теперь было его время. Через некоторое время он сумеет разбогатеть, воплотив в жизнь свою мечту, за которую советская власть упекла его за решётку. А потом решит податься в политику, создав партию национал-патриотического толка «Русский меч».

Воздвиженского, едва выспавшегося, привели к Бурлакову утром. Полковник, словно не обращая внимания, стоял у окна и читал протокол вчерашней беседы с профессором. Всё стало на свои места: уважаемый Пётр Вениаминович, светило отечественной мемористики, на пару с загадочным Владимиром Степановичем раздобыли хистусилитель и коверкали мемориум, стараясь найти в нём место отечественным националистам. Да и Владимир Степанович теперь уже не загадочен: это — известный предприниматель Малыгин, владелец заводов-пароходов и кандидат в президенты России от партии «Русский меч».