Путь к Небу (СИ) - Кащеев Денис - Страница 44

– Я потом уже только догадалась: хорошо, что не достала. По ходу, мне же мои удары назад и прилетали. Сразу, в горячке, не сообразила, – пояснила девочка, разделавшись с лекарством.– Ой, это я что, уже две из пяти порций сакэ вылакала? – виноватым тоном спросила она затем, отправляя в небытие пустую чашку – забрать у нее посуду я на этот раз даже не пытался, лишь молча кивнул в ответ. – Я не нарочно, честное слово!

– Потому что думать надо прежде, чем за меч хвататься, – буркнул я, пряча в хранилище почти ополовиненную бутылку.

– Меня учили сначала бить, а потом думать – иначе до думанья вообще дело может не дойти… – поджав губки, пробормотала Вика – однако без своего обычного запала.

– Обоюдоострая мудрость, – хмыкнул я, кстати припомнив слова туманного визитера – для меня он все же оставался волком, а не волчицей и не псом. – А вот твой меч, как кое-кто верно отметил, заточен лишь с одной стороны. Может быть, так Урочище пыталось тебе намекнуть, что рубить им удобно не из всех положений?

– Рубить удобно из любого положения, – выговорила девочка. – Да поняла я, поняла! – поспешно добавила она, встретившись со мной взглядом и, как видно, прочтя в моих глазах нечто для себя нелестное. – Больше в этом данже вообще меч не достану! Видишь: уже в Инвентарь убрала! – оружия у нее в руках и в самом деле не было – я даже успел подумать, что сестрица благополучно потеряла недавний трофей в тумане.

– Положим, это уже крайность, – резонно заметил Пашка. – Я про «вообще не достану». Продолжая в вашем высоком штиле: с одной-то стороны он у тебя заточен!

– Без приказа не достану, – смягчилась девочка. – Я хотела как лучше! Правда. И самурая того я все-таки победила! А про пса – просто сначала не въехала! Обычно в квестах рубишь все, что шевелится – в этом весь смысл!

– У нас необычный квест, – напомнил я.

– Говорю же: поняла!

– Ну а раз все всё поняли – предлагаю поспешить! – заявил Иванов. – Сколько там нас будет ждать капитан той посудины? Не вечно же! Идемте!

– Идемте! – радуясь завершению разговора, шустро вскочила на ноги Вика.

– Идемте, – кивнул я, уточняя на карте маршрут.

До пристани, по моим прикидкам, ходу нам оставалось с полчаса – если, конечно, по дороге снова не случится чего-то непредвиденного. 

Как ни странно, до пристани мы добрались без приключений. То ли прежде, чем угодить в цепи, Миюки и в самом деле неплохо зачистила этот данж от разного рода нечисти, то ли основные неприятности поджидали нас на прямом пути к замку — а мы коварно двинулись в обход, к точке выхода… А может быть, не размениваясь на мелочи, квест просто готовил нам какую-то особую, грандиозную гадость?

Так или иначе, не прошло и тридцати минут после выхода из Урочища Шепотов, как мы уже стояли у реки, на скрипучем деревянном настиле причала, разглядывая пришвартованный корабль.

Кохая «Канко-Мару» имела в длину метров тридцать, была тупоносой, да и вообще какой-то угловато-рубленой. Фальшборт отсутствовал — его заменяла редкая деревянная решетка — частью затянутая неким подобием парусиновой занавеси, частью — голая, позволяющая хорошо рассмотреть палубу, где на длинных скамьях неподвижно сидели у весел матросы-неписи — несколько десятков человек. Единственная надстройка располагалась на корме и являла собой не что иное, как прямоугольный домик под покатой двухъярусной крышей, словно в шутку перенесенный на судно из ближайшей деревни. Одинокая мачта с привязанным к ней свернутым парусом не стояла вертикально, а лежала мертвым грузом, уткнувшись одним концом в щит на носу кохая, а другим опираясь на поперечную балку перед кормовой надстройкой.

Ни Антоновой, ни ее верного коня пока что-то нигде видно не было.

Едва мы успели осмотреться, как по узким сходням на причал сбежал человек — непись девятого Уровня по имени Изэнэджи-сан – в кимоно и с мечом-вакидзаси за поясом. В нескольких шагах от нас он остановился и учтиво поклонился. Мы трое ответили любезностью на любезность.

– Я помощник капитана, – представился непись, распрямив спину. – «Канко-Мару» готова к отплытию — ждем только вас. Прошу уплатить по десять золотых с каждого пассажира — и можете подняться на борт.

Требование денег явилось для меня некоторым сюрпризом — хотя, по-хорошему, его следовало ожидать: условия сделки с Дэйсьюк-саном касались только коня и послания капитану, наивно было думать, что по реке нас повезут на халяву. Однако сейчас меня гораздо больше финансового беспокоил другой вопрос.

– А где та, что привезла письмо о нас? – спросил я непися о Маше, на всякий случай не называя ее по имени. — Мы условились встретиться на пристани.

— Почтенная Антонова-сан ожидает вас в каюте, — ответил Изэнэджи-сан. -- Свою долю платы она уже внесла.

– А ее конь – тоже в каюте? – подозрительно прищурившись, поинтересовалась Вика.

– Лошадь не смогла подняться по сходням, – покачал головой помощник капитана. – К тому же, ее перевозка обошлась бы вам в целых сто золотых. Антонова-сан отпустила Роти, и та ускакала.

– Могла бы и посоветоваться, – буркнула себе под нос моя сестрица. – В конце концов, это я платила за коня…

– Роти – кобыла, – поделился наблюдением Изэнэджи-сан.

– Рады за нее, – проворчал я, запуская руку в Инвентарь – за монетами.

Получив запрошенное золото, помощник капитана жестом предложил нам подняться на судно. Едва мы оказались на палубе, как двое неписей-матросов втянули на борт хлипкие сходни. Гулко застучал барабан, отбивая ритм зашевелившимся гребцам, и кохая отчалила.

Следовало, пожалуй, быть готовым к любому обороту, но Изэнэджи-сан не обманул: Машу мы и правда застали в каюте – одной из двух или трех комнат того самого домика на корме «Канко-Мару». Черное одеяние синоби Антонова сменила на мирное кимоно – в идзакая я уже был свидетелем, как она проделала подобную операцию, тогда это заняло у девушки считанные мгновения – и сидела теперь на коленях на подушечке перед столиком, уставленным мисками с рисом и чашками с чаем.

– А вот и мы! – радостно возвестил двоюродной сестре о нашем прибытии Пашка. – О, хавчик! – шагнул он к накрытой «поляне». – Сейчас подкрепимся!

– Нет, – тихо, но твердо проговорила Антонова, едва закрывшаяся дверь каюты отгородила от нас Изэнэджи-сана, послужившего нам провожатым. – Ничего здесь не трогайте!

– Почему? – нахмурился Иванов, послушно отдергивая уже протянутую было к мисочке руку. – Еда отравлена? – попытался усмехнуться он.

– Скорее, пропитана снотворным, – почти беззвучно, одними губами, произнесла Маша. – Убивать нас не собираются – до поры. А вот попробовать усыпить – могут.

– Зачем? – также понизив голос, спросил Пашка.

– Затем, что нас намерены принести в жертву каппа. К моменту церемонии мы должны быть живыми. Но ничего не подозревающими и желательно – беспомощными.

С четверть минуты мы молча переваривали услышанное.

– Так, давай-ка по порядку, – негромко выговорил наконец я, пододвигая свободную подушку и плюхаясь на нее рядом с Машей. – Что еще за каппа?

– Я знаю! – подавшись вперед, энергичным шепотом заявила Вика. – Каппа – это японские водяные! Помесь лягушки и черепахи! – почти скороговоркой, словно боясь, что ее перебьют, выпалила девочка. – У них еще такое блюдце с водой на голове! Если вода выльется, водяной погибнет! Вот!

– Не обязательно погибнет – скорее лишится сил, – поправила мою бойкую сестрицу Антонова. – И это не совсем блюдце… Впрочем, такие мелочи сейчас не важны, а в целом – все верно. Каппа – водяные демоны. Считается, что главное их развлечение – затащить человека в воду и выпотрошить там…

– Бррр, страсти какие! – поежился Пашка, также уже подсевший к нам.

– Откуда инфа про жертвоприношение? – вернул я разговор к сути дела.

– Прочла в письме Дэйсьюк-сана. В нем этот гад дал капитану кохая весьма подробные инструкции на наш счет.