Дух города (СИ) - Вайт Константин - Страница 11

Чем дольше он читал, тем сильнее удивлялся. Как так получилось, что за почти двадцать лет службы в ФСБ, — причем, последние пять лет он работал старшим аналитиком в специальном отделе, — как так могло получиться, что он до этого момента ничего не слышал о Духе города, Хранителях и целителе? Кто-то очень умело скрывает следы? Он с большой скоростью листал листы в папке, вылавливая натренированным взглядом самые важные, ключевые моменты.

По всему выходило, что дух существует чуть ли не с момента основания города. И в городе постоянно присутствуют Хранители. И только изредка, когда становится совсем плохо, появляется целитель. Хотя есть вероятность, что целитель существует постоянно, но просто никак себя не выдает. Возможно, он недавно, по каким-то причинам, покинул город, или погиб, и теперь появится новый целитель.

Несмотря на то, что папка с информацией была достаточно толстой, и в ней были собраны практически одни факты, информации все равно недоставало для полного глубокого анализа. А в анализе Максим был мастером-педантом. Ему с самого детства нравилось вникать в самую суть вещей и проводить анализ. Он откинулся на неудобном стуле и предался воспоминаниям.

Кто были его родители, он не знал. Просто одним чудесным летним утром его нашли на пороге детского дома в маленьком подмосковном городке. Розыски по горячим следам ни к чему не привели, и его оставили в этом детском доме жить. Жизнь там была не такая уж и плохая. Кормили хорошо, воспитывали строго. Большинство ребят, как и он, были подкидышами. В советское время редко в детском доме появлялись дети, у которых погибли родители, или что-то еще случилось настолько скверное, что их некуда пристроить. Всегда находились родственники, готовые усыновить. Так что он рос в неплохой компании, которую с детства воспитывали в правильных советских традициях. Годам к десяти Максим по неведомым ему причинам сменил уже несколько детских домов. Он хорошо учился и был на хорошем счету. Как итог он оказался в детском доме, который был под шефством КГБ. И многие воспитатели в этом учебном заведении были отставными сотрудниками или пенсионерами, проработавшими всю жизнь в комитете. У многих не было ни семьи, ни детей. Специфика работы такая. Так что детишкам хватало и любви, и тепла, но и спрашивали с них строго. А еще им очень повезло с учителями. В итоге, все выпускники на выходе из детского дома получали отличное здоровье и знания, достаточные для поступления в любой ВУЗ по их выбору, ну и, конечно, приглашение после обучения в институте на работу в органы. Максим не стал противиться судьбе и, окончив институт с красным дипломом, поступил на работу в комитет. Конечно, как и ожидалось, сначала служба была тяжелой. Ему не доверяли нормальных, интересных дел, но постепенно он добился должного уважения к своим способностям. Кульминацией его карьеры оказалось раскрытие одного важного дела вместе с полковником, после чего он попал, наконец-то, в аналитический отдел, о чем мечтал с самого начала карьеры.

И теперь вот допущен до новой тайны. Правда, сильно попахивающей мистикой. «Аналитик по мистике», — усмехнулся про себя Максим. Как это вообще возможно в наш век, когда наука стоит во главе угла? Но поводов не доверять своему начальству у него не было, и он со всей серьезностью взялся за дело.

Полковники сидели в полупустой столовой. Несмотря на высокие чины, они не гнушались пообедать в компании с простыми сотрудниками, да и кормили в столовой совсем неплохо.

— Как думаешь, он справится? — спросил Семен Иванович своего друга.

— Должен. Он лучший аналитик в моем отделе. Дотошный парень. Пусть он и скучный, и выглядит как рохля, но голова у него варит, будь здоров! — успокоил его Илья Владимирович.

— Будем надеяться. Сам знаешь, как важно найти целителя. Особенно на стадии становления, когда он уязвим, и нуждается в нашей помощи.

Александр.

После встречи с Алей и Хранителем в голове были одни вопросы.

Как развивать свой дар? Да и где он? Что делать дальше?

Разговор со скептически настроенным Дедом прилично пошатнул мою веру в себя. Он прав, я пока ничего не умею. Не могу открывать двери, даже не очень представляю, как это можно сделать. Могу, вроде, лечить себя и других, но что с того? Вообще ничего не понятно.

Мучаясь всевозможными вопросами, и коря себя за бездействие, я добрался до дома. Позвонил Андрей, узнать, как дела, как прошла встреча, но я отмахнулся, сказав, что все потом, надо пока самому подумать. Дома оказалась мама, которая накормила меня ужином. А что может быть лучше ужина в тихом семейном кругу под рассказы мамы о командировке? И как-то все заботы и проблемы отступили. Лучше отдохнуть, а идеи и мысли сами придут. Я не то, что решил пустить все на самотек, но просто пока у меня было слишком мало данных, чтобы вскочить и решительно действовать.

Следующие дни прошли, как в тумане. Я много катался на метро, все пытаясь что-то почувствовать. Но все впустую. В итоге мной овладела какая-то апатия. Каждый раз, выходя из метро, я слышал голос в своей голове, который говорил мне, что я еще слаб. А может быть, мне это просто казалось. Мое настроение становилось все хуже. Так много времени потрачено впустую. Я ощущал себя никчемным неудачником. Мне в руки попала волшебная палочка, а я просто ковыряюсь ей в носу. Глупо это все как-то и неприятно.

Вечером я сидел в кафе и ждал Алю. Мы договорились с ней о встрече заранее по телефону. Она обещала ответить на мои вопросы, а их было так много, что я даже не знал, с чего начинать. Пришел пораньше и занял столик у окна, готовясь к разговору и приводя свои мысли в порядок. Когда Аля вошла в кафе, все провожали ее взглядом. Элегантная, красивая. В бежевом пальто и платье. Оделась она явно не по погоде, по улице в таком наряде сейчас недолго проходишь, в момент заляпаешься. В общем, выглядела она сногсшибательно, особенно на фоне остальных посетителей, одетых преимущественно в серо-темные тона. Приятно с такой девушкой сидеть за одним столом.

— Привет, — радостно она поздоровалась со мной.

— Привет, — ответил ей я, гораздо менее радостно.

— Что-то ты совсем не в настроении. Что случилось? Ничего не получается? — Она участливо посмотрела на меня.

— Совсем ничего. И это основная причина моего дурного настроения. Я уже сильно жалею, что все это произошло со мной, и злюсь на этого духа. Да и веры во все это, — я неопределенно покрутил рукой, — поубавилось. Я сейчас воспринимаю все произошедшее, как какую-то сказку, которая произошла не со мной. Ну, вот кровь у меня лечит. И все. А остальное — так далеко от меня. Открывание двери, хранители, дух… — Я грустно махнул рукой.

— У меня нет для тебя простого решения. Нет волшебной таблетки, чтобы раз — и все стало просто. Ничего просто не бывает. Вполне возможно, мой дед прав: мы вытянули пустышку, и тебе не суждено стать целителем, — жестко ответила она. Аля сощурила глаза и стала выглядеть старше и строже, скорее напоминая учительницу из школы, чем милую девушку:

— Разберись с самим собой. Ты же совсем молодой. Где твое любопытство? Где желание добиваться целей, узнавать что-то новое, энтузиазм? Ведь все это — свойства молодости. А у тебя потухший взгляд, и только думы, и думы. Движение, постоянное движение вперед — вот залог успешности любого дела! — Она говорила твердо, как бы печатая каждое слово. В ее тоне я слышал нотки осуждения. И я в принципе, я был с ней согласен.

Я апатично пожал плечами. Честно говоря, я понимал, что во многом она права. Я сам себя не узнавал. Бывало, увлечешься чем-нибудь — и ночами не спишь, а тут… Возможно, я осознал, что слишком высоки ставки, и заранее смирился с тем, что ничего не получится. Просто испугался? А может, просто не понятно, куда двигаться, а двигаться впустую я не любил, и не считал нужным.

— Ты права. Да… я должен что-то делать. Спасибо тебе за это, — я решил собраться. Действительно, чего я рефлексирую? Время идет, я чувствую это каждой клеточкой своего организма.