Сороковник. Книга 3 (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна - Страница 39

— Да понял я, — расстроено отвечает Ник. — Не зря ты тут столько торчал… Ива, ты уже большая девочка, а по-прежнему открываешь дверь всем подряд? Вот только не говори, что твой муж не велел тебе сидеть дома!

— Ты тоже должен был сидеть дома! — внезапно закипаю. — Тебе ни разу за это время не пришло в голову, ч т о я должна была подумать, вернувшись в пустую квартиру? Да я чуть не умерла!

— Я тоже чуть не умер, родственница, — отвечает он серьёзно, единой фразой затушив разгорающуюся во мне зловещую искру. — Собственно, претензия у меня к тебе только одна: могла бы чуть потянуть время, оставив этого расчудесного старичка для нас. Мы бы с ним душевно поговорили, не так ли, брат?

— Никаких старичков. В следующий раз я её просто запру, — коротко отвечает тот, не сходя с места. Меня словно обдаёт холодом, но… я вспоминаю упрёк, брошенный отцу: "Я думал, мы собрались, чтобы решить, как найти Иву!" Я ему не безразлична. Просто он — другой. Сантименты ему чужды и обниматься, как Николас, он не торопится, выжидает, когда я сама подойду. А я не могу, потому что его довольный брательник вцепился в меня, как клещ, а весовые категории у нас с ним разные, не отодвинешь.

— Прости, Мага, — пытаюсь выглянуть из-за плеча Николаса. — Конечно, я дура. Я сдёрнула с места стольких людей, которые из-за меня рисковали…

— Не говорите глупостей, донна, — сухо прерывает ГЛАВА. — Если бы не ваша так называемая легкомысленность, мы бы не имели сейчас ни загнанного в угол Игрока, ни города, что остался целёхонек. А это достаточно значимый административный центр с несколькими развитыми школами магического мастерства. Кстати, раз уж мы затронули самое начало событий, не подскажете ли мне, зачем вас вообще понесло на прогулку в такой момент? Вы женщина разумная и не могли не понимать, что на улицах небезопасно. Если уж на то пошло, отсиделись бы в защищённом доме вместе с этим вашим… Йореком, раз уж хотели ему добра.

— Рориком, — убито поправляю. Николас тем временем тщательно смахивает каменную крошку с сиденья одного из диванов и чуть ли не силком меня усаживает. — Он же ведун, у него должен быть свой шар, хрустальный, как у вас, и у Галы такой же был…

— И что? — он недоуменно вскидывает брови. — Зачем вам шар? Вы умеете с ним обращаться?

— Попросила бы Рорика. Я хотела узнать, где дети, — виновато добавляю. — Они же могли оказаться там же, в городе, а тут — война… Я за них боялась.

Повисает тягостное молчание.

— Маркос! — как-то даже угрожающе говорит дон.

— Что? — Вскидывается мой суженый. — Откуда же я знал, что она их не чувствует? Я думал, раз она мать — должна сразу понять, где они и что с ними. Я-то засёк их неподалёку от Кэррола.

Не верю своим ушам.

— Так ты знал? Ник, он что — знал?

Тот отводит глаза.

— Я же тебе говорил однажды — мы друг друга ощущаем. Когда ты появилась в моём мире, я сразу тебя по кольцу просёк, помнишь?

Мага, не говоря больше ни слова, круто поворачивается на каблуках и выходит, взметнув полами чёрного плаща. Я складываю руки на коленях, смотрю в пол. Мне словно только что залепили пощёчину, и кто? Тот, которому я почти доверилась?

— Я надеюсь, вы простите его, Иоанна, — мягко говорит сэр Майкл. — Есть разница между человеком, приобретающим способности со временем и тем, кто с ними родился. Для некромантов, как и для нас, паладинов, ощущать своих и даже определять их местоположение так же естественно, как дышать; но Мага просто не подумал… вернее, он забыл, что вы не такая.

Он забыл, а я не догадалась спросить. Мужчина собирался на войну — и я решила его не тревожить попусту, поскольку привыкла со всем справляться сама. А сколько можно было бы избежать без этих недомолвок…

— Ива, только не молчи, — наклоняется ко мне Николас. — Не молчи. Ну, ругни его хорошенько, сразу легче станет… Или вот что: хочешь — меня поругай. В конце концов, это ж я всех сорвал с места, из-за меня всё и закрутилось. Ну?

Левая рука в месте бывшего прокола невыносимо зудит. Сжимаю её в кулак, чтобы не чесать при всех, Николас осторожно кладёт поверх него ладонь, и от её тепла я оттаиваю.

— Что уж теперь, дело-то сделано. Ты бы вернул его, Ник, а то он начнёт успокаиваться по-своему, сам не рад будет. А потом уже расскажешь, при чём здесь ты.

Николас, довольный, приглаживает растрёпанный загривок. Этот парень удивительно стильно выглядит в какой-то чересчур легкомысленной для боя красной куртке с витыми шнурами, похожей на венгерку, в белых лосинах… Ещё бы к своим кудрям ему бакенбарды запустить с усами — и вылитый — лейб-гусар или Денис Давыдов. Чмокнув меня куда-то в макушку, он спешит к выходу. Дон, прищурившись, смотрит ему вслед и неожиданно переключается на меня.

— Вы действительно успокоились, донна? Я могу быть уверен в вашей выдержке, как и в безопасности Маркоса?

Последнее меня изрядно озадачивает.

— Почему бы и нет? — С запозданием до меня доходит подтекст, и становится обидно за себя. Это что же, теперь он всю оставшеюся жизнь будет ждать от меня подвоха? Дескать, научилась Обережница с неугодными расправляться — так как бы заодно и его сыночку не перепало под горячую руку? А ведь если я сейчас распсихуюсь или сорвусь — получится, что он прав.

Сдержанно отвечаю:

— Не судите по себе, дон Теймур.

Ладонь наставника тяжело опускается на моё плечо: кажется, сейчас я нарвусь на неприятности… ГЛАВА разглядывает меня с интересом, словно впервые увидел.

— Безусловно, уж я бы не оставил данное проклятье в закромах памяти, а извлекал бы его при каждом удобном случае, чтобы не пылилось. Забавно видеть себя иногда со стороны, дорогая донна, — с едва заметной иронией ответствует он. — Но не уходите от темы. Опыт, подобный сегодняшнему, даром не проходит; не чувствуете ли вы себя чересчур самоуверенной?

Он нарочно меня провоцирует?

Пальцы паладина на моём плече усиливают нажим.

— Она чувствует себя усталой и разбитой, несмотря на то, что я постоянно её поддерживаю, дон Теймур. Не забудьте, что ей пришлось пережить. Касаемо же ваших невысказанных опасений, могу сказать одно: второй леди Мирабель у вас в семье не будет.

— Дерзкий мальчишка, — бросает ГЛАВА. Но что-то похожее на тень смущения мелькает во взгляде. — Простите мою навязчивость, донна. Майкл, однако, мы совсем забыли о делах насущных, а время не ждёт, Совет уже собирается, и всё, чего нам не хватает — это показаний и обвинений со стороны потерпевшей. — Он недовольно, как мне кажется, морщится. — Её пальчики могут подождать ещё немного?

— Сколько скажете, дон Теймур, — официально отвечает сэр Майкл. Вот уж кто заведомо знает, где допустить вольность в разговоре со всесильным родственником, а где остановиться!

— Хорошо. Итак, вернёмся к тому, с чего нас прервали своим появлением наши юноши. Мне нужна информация, донна. Я… мы намерены устроить здесь судилище, не более и не менее, а для справедливого и беспристрастного приговора требуются свидетельства, которые я и намереваюсь получить у вас, как у одной из жертв произвола со стороны представителей Клана Огня, уж простите мне столь официальный язык. Вы готовы открыть для нас небольшой уголок своей памяти? Нас интересует всё, что связано с Главой Ордена, Верховным магом Омаром ибн Рахимом: обстоятельства вашей встречи, его реакция на вас, действия по отношению к вам, особо — момент похищения. И, собственно, само пребывание здесь вплоть до… — Дон через плечо смотрит на статую, застывшую со вскинутой в защитном жесте рукой, завершает: — …вплоть до финала. Прошу учесть, что зрителем буду не только я: мне придётся транслировать ваши воспоминания непосредственно остальным судьям, официальным представителем кланов, решивших призвать к огневиков к ответу. Даёте ли вы добровольное согласие на демонстрацию памяти?

— Дачу показаний? — уточняю.

Он удовлетворённо кивает.

— Совершенно верно. Напомню, вас будут видеть и слышать не только присутствующие.