Спор богов. Герои vs маги (СИ) - Баковец Михаил - Страница 11

Мертвецов оттащил в воду, чтобы ближайший отлив отнёс их в море на радость крабам, акулам (если они тут водятся) и прочим морским мясоедам.

В лесу нашёл по кровавым следам раненого моряка. Тот потерял слишком много крови, отстал и решил укрыться среди гигантских лопухов, где и вырубился. Я забрал у него оружие, связал, поменял повязку на ране и на волокуше оттащил на холм.

Потом перенёс туда трофеи.

Раненый очнулся через два часа, когда я решил полить его холодной водой.

— Живой? — спросил я. — Говорить можешь? Понимаешь?

Тот посмотрел в ответ мутным взглядом. Потом в глазах у него мелькнуло понимание ситуации.

— До-ош… крац… крац митрот, — совсем тихо произнёс он.

— М-да. Всё хреново.

Тут он повернул голову в сторону горки моей добычи и произнёс:

— Чиги лога… чиги… чиги… лога чиги.

— Что? Секунду, — я метнулся к трофеям, взял посох, шлем с монетами и амулетами и положил поближе к пленному.

— Чиги? — спросил я и показал на посох. Если я прав, то ему нужна какая-то вещь из этих вещей. Возможно, я смогу понять, что здесь самое дорогое или опасное, или и то, и другое одновременно.

— Робол лога… чиги бохт.

Перебирая вещь за вещью, я нашёл сразу три предмета, которые раненый пленник назвал "чиги", но лишь одна из них была "чиги лога". Амулет, в виде круглой пластинки, на которой была выдавлена восьмиконечная звезда. Пластинка висела на красном плетёном кожаном шнурке.

— Чиги лога… рамаги чиги о ждиц… ра…

И тут он опять вырубился. Чертыхаясь, я взялся за кружку с водой и повторил обливание. Не сразу, но сознание вернулось к раненому. Вот только вид его мне сильно не нравился, как бы не помер прямо сейчас, не успев мне толком ничего сообщить.

— Эй, что за чиги лога, сколько стоит? Или это знак мира, пропуск, пайцза?

Раненый что-то забормотал. Потом зашевелился.

— Э-э, нет, — отрицательно покачал я головой, не развяжу. — На горшок так ходи, в штаны. Я тебя потом из ведра оболью, будет тебе типа душа.

Тот произнёс несколько слов на своей тарабарщине и попытался вытянуть шею вперёд, постоянно повторяя про "чиги" и "ждиц". Наконец, до меня дошло.

— Надеть на шею? — я растянул шнурок амулета в стороны и поднёс тот к раненому, тот с готовностью приподнял голову. В последний момент я передумал.

— Стоп, а вдруг это боевой, м-м, амулет и ты мне голову оторвёшь или сыграешь в шахида? — сказал и я надел на себя. Металл амулета кольнул кожу, словно, с него сошло статическое электричество. И всё, стал совершенно незаметным. Тут же подумал, что в шахида мог сыграть я сам, хорошо, что ничего не случилось.

— И что дальше?

— Ничего, румм, теперь мы можем поговорить, — ответил пленник. — Что смотришь так? Тебе в диковинку многоязычный амулет?

— Вот оно что, — протянул я. — Эта штука, — прикоснулся я пальцем к амулету, — помогает понимать чужие языки?

— Да, румм.

— Я румм? Почему? Кто вы и зачем на меня напали?

— Все чужаки — руммы, некоторые из них, такие как ты — с проклятыми вещами, которые подчиняются только им. Боги завещали убивать вас и возлагать головы на алтарь, за это следует великая награда. А если будет принесена в жертву проклятая вещь, то можно стать магом.

— Тот человек, который носил этот амулет и был магом? — догадался я. — И ты не ответил, на вопрос, кто вы.

— Я из дружины ярла Льва Широкоплечего. Мы шли на острова Летающих Рыб за добычей, но в походе испортилась вода, и пришлось свернуть к этому архипелагу. Увидели твой плот и поняли, что здесь появились руммы. Тогда Лев послал своего двоюродного брата и мага на разведку. Остальное ты знаешь.

— Хм, понятно.

Меня подмывало спросить про местную географию, где кто живёт, где обитают руммы-чужаки, кто относится с терпимостью к нам, а кому лучше даже на горизонте не показываться. Да только сомневаюсь, что мне пленник всю правду расскажет.

Потом в голову пришла идея, навеянная словами дружинника.

— Тебя как зовут? — спросил я.

Моряк тут же насторожился, кажется, даже побледнел ещё сильнее.

— С твоим именем мне меньше трудиться придётся, да и ты скорее умрёшь, не так сильно станешь мучиться, — пояснил я ему на невысказанный вопрос.

— Я… — и опять потерял сознание. Удалось привести в себя спустя полчаса, и потом ещё несколько минут он плавал, не сознавая, где находится. Зато мне удалось у него узнать имя. Звали морского пирата Алутером Секирой.

— Очнулся? — спросил я его, когда его взгляд стал осмысленным и добавил. — Алутер Секира.

— Ка… ак ты узнал? Зачем тебе имя? — прошептал моряк. — Не мучай меня, убей, как воина.

— Вы нас на алтари кладёте, а мне тебя просто убить? — изобразил удивление. — Нет уж, милок, я теперь тебя скормлю своей проклятой вещи. От этого она станет сильнее. Мертвые ей ни к чему, зато живые идеально подходят. Жаль, что надолго тебя не хватит из-за ранения, — и с показным сожалением покачал головой.

— Не-э-э…

И его заклинило на одном звуке, который он тянул, пока хватало воздуха в лёгких, потом только сипел. От страха у него нашлись силы, чтобы оставаться в сознании, наверное, боялся, что я его принесу в жертву артефакту, пока сознание будет витать где-то там, в неведомом далёко.

— Можем договориться, Алутер. Я задаю вопросы, а ты отвечаешь на них очень правдиво. Предупреждаю, что на некоторые, я уже знаю ответы, на другие нет, так что смогу понять, лжёшь ты мне или правду говоришь. За это я даже не стану убивать тебя, прям тут и оставлю. Выживешь — повезло. Нет — так твои боги решили. Что выбираешь?

— Спрашивай…

Данное моряку слово, я сдержал, хоть и пользы от него получил совсем мало. Он знал лишь общие названия островов и побережья материка, полсотни поселений от захудалого рыболовецкого хутора до города с тремя тысячами населения. И всего два маршрута по морю, на которых он не собьётся с пути.

Про руммов знал только, что одно из поселений появилось на самом крупном острове в Драконьем Хребте — группа островов — неподалёку от побережья материка. Это, примерно, в трёх неделях пути от этого места. Знал и как туда добраться, но, так сказать, теоретически.

— День пути на север, там начнётся сильное течение, которое пройдёт вдоль Драконьего Хребта. Островов там с десяток и половина, в пределах видимости друг друга, не придётся долго искать нужный. Течение само доставит тебя к островам, если не попадёшь в бурю, — сообщил он информацию. — Только тебе туда всё равно не доплыть.

— Почему?

— Ты же на лодке нашей хочешь плыть или отремонтировать свой плот?

— Не имеет значения. Впрочем, да — на лодке.

— Ты не сможешь сохранить воду в ней, она быстро испортится. А без воды ты умрёшь. Три недели в открытом море — это много, только на ладьях можно плыть и не бояться шторма. И вода хранится хорошо, только в больших бочках.

— Ты уж определись, отчего умру — тухлой воды или шторма. А как сами вы храните воду?

— Кладём несколько серебряных монет в бочку с водой, разбавляем с вином, а кто-то льёт сок одного фрукта, после чего вода становится кисловатой, долго хранится и хорошо утоляет жажду. Но здесь таких фруктов нет, их издалека привозят купцы.

Моряк немного оклемался от ранения. Не последнее дело оказали несколько листиков незнакомой травы, которую он разжевал и потом липкую массу приложил к ранам под повязку. Если заражения не будет, то у него все шансы дождаться своих, которые просто обязаны вернуться с подкреплением на остров, ведь здесь такой куш остался в лице меня и артефакта, за который можно рискнуть всем, даже жизнью.

На сборы, у меня ушло чуть более суток, и уже через день после нападения, ранним утром, я отчалил от острова в трофейной лодке, нагруженной припасами и запасами. Очень надеюсь, что от страха и потери крови, моряк не соврал про течение и дорогу к неведомому архипелагу, где живут такие, как я. Пусть это будут совсем чужие люди, даже не мои земляки по временному континууму, но раз у них встречаются артефакты, то должны принять меня. Отобрать диковинку не выйдет, как понял из объяснений пленника, она действует только в руках владельца.