Зачем ты причиняешь мне боль? (СИ) - Абрамова Анна - Страница 12

Ирка чувствовала огромную любовь отца к сыну, да и сын отвечал ему взаимностью. Глядя как эти двое подкалывают друг друга, как стараются незаметно подложить ей лучшие куски, как с обоих сторон ухаживают, делая все, чтобы она чувствовала себя как дома, Ирка расслабилась и уже через некоторое время слышался женский смех, и Ирка даже тоже рассказала историю из своей жизни. Телефон ожил внезапно для всей троицы, девушка вздрогнула и уставилась на экран, звонил брат и даже трель звонка выдавала его злость.

 - Хочешь я поговорю? --  спросил Матвей, и Ирка покачала головой.

Она извинилась и вышла из-за стола.

 - Ты где? – с наездом начал Серж, - родители волнуются, ты на часты смотрела?

 - Сереж еще только семь часов вечера, и я у Матвея, он недалеко от нас живет.

 - Знаю я где он живет, сейчас приеду за тобой, собирайся! – и Серж отключился, Ирка растерянно уставилась в телефон. Она вернулась обратно, улыбнувшись встревоженным мужчинам.

 - Родители волнуются, Сережа сейчас за мной заедет, - пояснила она и Матвей нахмурился.

 - Останься, - прямо попросил он, не смущаясь отца, не делая вид, что между ними ничего не было.

 Ирка только покачала головой.

 - Я не могу, Матвей.

То, что настроение у Матвея испортилось, это было видно невооруженным глазом, глаза потемнели, желваки заиграли на скулах, и Ирка почувствовала себя виноватой. Она зябко обхватила себя руками, не зная, как себя вести и что сказать. Матвей тут же подскочил к ней:

 - Тс, ну что ты? – обнял он ее, пересаживая на диван. – Просто ты для меня как наркотик, не могу долго без тебя, но все правильно. Ты должна ехать домой, и я отдам тебя Сержу сегодня. – казалось он больше уговаривал себя, чем ее. – Иришка, - и горячие губы нашли ее, сливаясь в недолгом поцелуе.

За воротами надрывался автомобильный гудок, Матвей вышел первый, накинув себе на плечи легкую куртку. Вот только Серж сразу же набросился на друга с кулаками, Матвей ловко ушел от удара, блокируя руки друга, и заставляя того согнуться.

 - Прежде чем что-то себе придумывать, сначала спроси, - начал учить Сержа Матвей, -  научись доверять своей сестре и своему другу, - продолжил он, заставляя Сержа уже стонать от боли в вывернутых руках, - и если бы не твоя сестра, я бы сломал тебе руки, хотя бы за то, что ты все испортил, придурок. Запомни, она - моя, будет моей, и останется моей, как бы ты этого не хотел. Лучше моей, чем какого-то слабака! И это последний раз, когда ты вмешиваешься в наши отношения, подтверди! – и Серж упал на колени, стремясь отдышаться и растирая руки. Матвей был чертовски зол, и, если бы не стоявшая рядом Ирка, он не стал бы сдерживать себя, выместив на друге всю злость.

 - Да пошел ты, - послал его Серж, - Ирка, садись в машину!

 - Малыш, иди ко мне, - Матвей притянул к себе девушку, нежно целуя, как будто не он сейчас чуть не убил со злости Сержа, - встретимся завтра?

 - Завтра же новый год, - Ирка разочарованно вздохнула, - мы всегда отмечаем этот праздник семьей.

 - А после нового года? – горячие губы чертили дорожку от виска к щеке, мешая Ирке сосредоточиться, - я позвоню, Ириш.

Матвей открыл дверцу автомобиля, помогая девушке усесться.

 - Серж, заедешь сегодня за мной? - как ни в чем не бывало спросил он друга.

 - Да, в двенадцать выходи, буду, - кратко ответил Серж, и нажал педаль газа.

 - Вы куда? – спросила Ирка, как только они отъехали от дома Матвея.

Серж ухмыльнулся.

 - Да, сегодня у Сашки днюха, отмечаем, но тебе точно туда нельзя. Разврат повсюду, да и Сашка обещал покатать нас на новой машине, ему родители подарили, короче спи спокойно, сестра и думай, с кем связалась, еще не поздно передумать.

 - Ну как там моя девушка? – поинтересовался Матвей, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Спать уже легла или ты ей страшилок про день рождение Пухлого нарассказывал: разврат, пьянство, наркота?

 - Откуда ты знаешь? – удивился Серж, выруливая на освещенную трассу. Сашка жил в городе, уже имел отдельную квартиру и частенько ребята тусили именно там. – Ирка что ли пожаловалась?

 - Пожалуется она на любимого братика, как же, - хмыкнул Мороз, - знаю тебя Серж как облупленного. Вон, останови возле церкви, зайду, за тебя помолюсь, свечку поставлю, у Бога попрошу любви тебе большой сильной, чтобы тоже мучился как я или хуже.

Звон колоколов разнесся по всему городу, и Матвей завопил на всю машину:

 - Господи, если ты меня сейчас слышишь, пошли этому придурку за рулем любви настоящей, чтобы понимал друга своего и не препятствовал в искренних порывах, и вообще был занят своим личным, а не чужим.

 - Во дурак, - заржал Серж, - я не умею любить, поэтому хоть изорись, против натуры не попрешь! А к Ирке лишний раз не приближайся, исполнится ей двадцать один, вот и делай, что хочешь, а пока….

 - Сколько? Сколько? Серж, ты в своем уме? Какие двадцать один? А я что до этого времени делать буду? Ты просто мне мстишь за сегодняшнее, а я, заметь, даже синяков на тебе не оставил.

 - Мщу, - согласился Серж, - но к сестре не подпущу.

 - Буду я тебя спрашивать, - проворчал Мороз.

К дому подъехали в полном молчании.

 - Ключи давай, - протянул руку Мороз, - мне тебя еще пьяным обратно везти, думаю прибить, выкинуть где-нибудь по дороге, чтобы не мешался под ногами.

 - На, держи! И не обижайся, - Серж хлопнул Матвея по плечу, - не хочу видеть слез сестры - вот и все.

В огромной квартире вовсю звучала музыка, фуршетные столы ломились от еды и выпивки, нарядные гости пока еще негромко общались друг с другом.

 - О, парни, - завопил Пухлый, - сюда идите, давно вас жду!

 - Привет, Пухлый! С Днюхой!  - ребята подарили Пухлому конверт, на котором было написано «Пухлому - пухлый конверт!»

Сашка уже давно не был толстым, но прозвище так и прилипло с подростковых времен и тот не обижался.

 - Парни, вы тачку мою видели, кататься поедем? – и Сашка потащил друзей на балкон, а там стояла красавец мерседес, сверкая новой краской.

Мороз присвистнул, Серж погрустнел.

 - Ну вот, опять моя тачила хуже ваших, отец убьет, если я попрошу что-то подобное.

 - Мороз, отойдем на минутку, - Сашка оттащил друга в темный угол. – Слышь, друг, там Вика в спальне, поговорить что ли хочет с тобой, ревет, короче достала всех, разберись ты уже с ней, всем надоело, праздник портит своим убитым видом. Пусть она или идет, или радуется. А то ноет, и ноет.

Матвей чертыхнулся:

 - Нахрена ты ее пригласил?

 - Кто ее приглашал? – искренне удивился Пухлый. – Сама приперлась, ты же знаешь она подружка Женьки, а я пока с ней, не хочется обламываться, если она за Вику обидится и свалит, планы у меня на нее сегодня.

 - Ладно, разберусь, нах..я ты ее спальню-то завел?

 - А куда? В туалет? – огрызнулся Пухлый, - единственная комната, на которую наложено табу, - давай уже иди, разбирайся, а то выпить хочется, без тебя не начнем!

Матвей открыл дверь в темную спальню. Вика, обняв себя за плечи, стояла возле окна, вглядываясь в темноту ночи. Мороз прикрыл дверь и облокотился о косяк.

 - Вика, сколько можно? – зло произнес он. Трагическая фигура бывшей подруги уже даже жалости не вызывала, только злость и раздражение.

 - Матвей? – Вика обернулась, в ее голосе проскользнули слезы. – Матвей. – снова повторила она, делая шаг к нему. – Пожалуйста, давай поговорим, просто поговорим, - тихо попросила она, усаживаясь на кровать.

 - Хорошо, - согласился Матвей, - говори и давай это будет последний разговор между нами.

 - Мороз, скажи, тебе было хорошо со мной?

 - Да, Вика. Но ключевое слово здесь «было», все позади и теперь мне с тобой скучно. Я устал испытывать чувство вины по отношению к тебе, а скука – это не мое, ты знаешь.

 - Это причина того, что ты бросил меня? Просто скучно? Что я должна была делать? Бегать голой? Прыгать через лужи? А может просто выпрыгнуть в окно, - и она рванула к окну.