Ты и сам всё знаешь (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 10

— Ты похожа на одного дорогого и любимого мне человека. Ну что, разрешишь помочь?

Стало интересно, кого же напоминаю Даррету. Друга, любовницу, жену? Дознаватель Хиз выглядит слишком молодо, и вряд ли у него есть взрослые дети. Но что-то подсказывало мне, не стоит спрашивать его напрямую об этом дорогом человеке. У мужчины тоже могут быть свои болезненные воспоминания. Хотя он так просто делится ими со мной. Возможно, пытается втереться в доверие слезливой историей. Как же устала видеть вокруг одних только врагов и манипуляторов. Если и этот окажется одним из них, точно сойду с ума. Пусть он будет хорошим для разнообразия.

Даррет надел перчатки, подобрал с пола пустые ампулы и сложил их в прозрачный пакетик:

— Передам нашему специалисту, а ещё попросим заключение в больнице по твоей крови, — объяснял Хиз. Затем похлопал себя по внутренним карманам, придирчиво оглядел каюту и взялся за ручку моего дорожного чемодана.

— Я и сама могу.

Ответом мне был многозначительный взгляд дознавателя, и я не стала спорить. Просто шла за ним, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Обо мне заботились, за меня переживали. Почти как Дэнли. Только Даррет отчего-то казался более реальным, чем мой загадочный любовник.

Парнишка за дверью каюты вздрогнул и уставился на меня полными ужаса глазами. Он даже отпрыгнул в сторону, как от дикого зверя. С недоумением смотрела на совсем ещё юного стража порядка, а Хиз в голос рассмеялся.

— Ниас, постой минутку с нашей прелестной леди, пока я передам нашим экспертам улики, — дознаватель подмигнул мне. — А ты не обижай нашего практиканта, пожалуйста.

Я не понимала, что происходит, и почему мальчишку бьёт крупная дрожь.

— Ты псионик? — подал голос парень.

— Да, но не переживай. Я не владею никакой страшной магией, — теперь и мне стало смешно. Я и забыла, что в Тимернике псиоников побаиваются, и в отличие от Иттании я здесь действительно диковинный и опасный зверёк.

— Правда? — с надеждой спросил практикант.

— Чистая, никакого телекинеза и психического воздействия, можешь быть спокоен, — заверила я.

— А что ты тогда умеешь? — немного осмелел Ниас.

— Ну, могу рассчитать вероятности, если назовёшь имя подружки, скажу перепадёт ли тебе что-то этим вечером, — предложила я, а юный законник покраснел и мгновенно выдохнул:

— Кимми.

Линии устремились в будущее, подсвечивая благоприятные исходы для моего нового знакомого. Практически во всех случаях Кимми его не просто отшивала, а ещё и позорила на весь участок. Коллега. Красивая, надменная. Перед глазами всё мерцало быстрее и быстрее. Должно же быть хоть кто-то! Вот оно. Мысли словно пробили невидимый барьер, и он осыпалась как разбитое стекло.

— Подойди ближе, и я шепну тебе на ушко, что делать, — хищно улыбнулась бледному стражу.

— Так скажи.

— Хочешь, что бы я на весь коридор объявила, как соблазнить недотрогу Кимми? А ведь она много кому нравится.

Ниас колебался с мгновение, а потом осторожно двинулся ко мне. Это было даже забавно. Если все жители Тимерники, так боятся псиоников, то я не смогу зайти в магазин за хлебом, чтобы люди с криками не выбежали на улицу. Хотя Даррет Хиз, к примеру, меня не боится. Да и кто узнает, что я не простой человек. Не написано же это у меня на лбу?

— Я не смогу предложить ей такое! — выдохнул Ниас. — Это бред!

— Не бред. Ручаюсь, к концу вечера у вас всё срастётся ещё в участке, — я клятвенно положила руку на сердце.

— Я тебе не верю, ты разыгрываешь меня.

— Как хочешь. Какой мне смысл делать тебе гадости, мы же едва знакомы.

Ниас закусил губу, зато нервничать перестал.

— Идём, — раздалось у меня за спиной, и Даррет коснулся моего плеча. Не стала убирать его тёплую ладонь, и послушно пошла вместе с ним к выходу на внешние трапы.

Нас без проблем пропустили другие ребята в форме и поглядывали на меня с таким же трепетом.

Внизу царило настоящее столпотворение из встречающим и прибывших. Люди обнимались, кричали что-то, гремели чемоданами. Кэбы нетерпеливо гудели клаксонами и шипели на своих конкурентов. Мне понравилась эта суета. Чем больше людей, тем проще затеряться. Но хочу ли я прятаться от Дэнли? Ухватившись за лживое предложение работы, я без раздумий рванула сюда. Но всё рассыпалось в прах ещё в пути. Нет никакой работы, никто меня не ждёт в этой огромной стране, а мой возлюбленный, возможно, убил двух псиоников.

— Даррет, — позвала я, когда дознаватель убрал мой чемодан в багажник своего паромобиля и сел рядом. Мужчина кивнул мне, не отрываясь от переключателей на приборной панели. Многовато для персонального транспорта. На крыше даже мигалок не было. Для всего все эти рычажки?

— Как убили тех двоих?

Дознаватель Хиз задумался, стоит ли посвящать меня в детали, а затем ответил:

— Там всё странно, Эйри. Выглядит так, как если бы они накачались своей же дрянью, а потом один прикончил второго. И я бы даже поверил в эту версию.

— Если бы… — я продолжила за Даррета.

— Если бы ты не упомянула, какого-то загадочного Дэнли, — мужчина внимательно посмотрел на меня. — Ты ведь расскажешь мне про него, Эйри?

Меня бросило в жар. Даррет не псионик, но почему-то совершенно не могу сопротивляться ему. Я расскажу, хочу рассказать. Не знаю, что буду говорить дознавателю Хизу, но хочется, чтобы он помог.

— Да, — выдохнула я, прежде чем здравый смысл успел вмешаться. — Расскажу.

Всё, что связано с Дарретом Хизом, кажется слишком разумным, разумнее всей прошлой жизни. Чёрт! От одного манипулятора к другому.

Паромобиль громко фыркнул и натужно заскрипел, а затем резко дёрнулся с места, унося нас подальше от места преступления. Я жадно вглядывалась в толпу с надеждой увидеть там знакомые пепельные волосы. Но всё было слишком ярко и солнечно для Дэнли. Это место не подошло бы ему, Ной-Арк, куда доставил меня дирижабль, похож на картину, написанную масляными красками, на ней черно-белый Дэнли, смотрелся бы словно карандашный набросок. Меня слегка укачало, и глаза закрылись сами собой.

*.*.*

Я задыхаюсь. Темнота. Мне давно не было так страшно. Даже смертельная прогулка по канату не внушала столько ужаса, как нынешнее положение. Сначала пропало зрение. Очевидно, то, что вкололи двое насильников, вкупе с кровью псионика дало неприятный побочный эффект. Затем стали исчезать звуки. Стало глухо, как под водой, а потом всё и вовсе ушло в никуда. Я впервые не ощущала стука собственного сердца, как будто его и не было. Меня самой больше не было. Остались лишь бестелесные мысли той, что когда-то была Эйри Нолад.

Я металась в ловушке, с ужасом осознавая новое открытие. Мертва! Вот она смерть, полная отчаяния и одиночества. Пустая, беззвучная, неосязаемая. Обещанное смирение не приходило. Почему так? Теперь это моя вечность, мой персональный ад?

Холод. Я чувствую холод! Как прекрасно щиплет кожу. Ветер затрепетал ресницы, и я осторожно, не веря внезапному счастью, открыла глаза. Стихия за окном не унималась. Распахнутый иллюминатор неистово хлопал в такт раскатам грома. Очередная вспышка молнии выхватила из кромешной тьмы каюты бледное лицо. Дэнли!

Мой мужчина закрыл створку, и комната вновь погрузилась в тишину. Сердце напомнило о себе неистовым перестуком.

— Дэнли, — дрогнули мои губы.

Он по-кошачьи мягко и неслышно переступал по полу и очутился на краю кровати. На мои плечи лег тёплый плед.

— Ничего не говори, Эйри. Я всё знаю… — мрачно изрёк возлюбленный, глядя в пустоту.

— Останься со мной, — жалобно попросила я.

— Конечно, пока не уснёшь. Я посторожу, чтобы никто больше не потревожил тебя, — пообещал Дэнли.

— А потом? Опять исчезнешь? Тогда я не буду спать.

— Будешь, — холодная рука легла на мой лоб. — Только сначала послушай меня внимательно, Эйри.

— Что?

— Одной пули хватит на троих, главное дыши, тело подскажет само. Спаси его, иначе будешь горько плакать.