Все неправильно или любовь мага (СИ) - Австрийская Анна - Страница 1

Я бегу… Бегу со всех ног… Не жалея сил… Но все равно стою на месте. Страх сковывает, и липкий пот покрывают спину. Я хочу убежать, но не могу.

«Что это?» — кричу я мысленно.

Стараюсь сделать хоть шаг, но ноги предательски отказываются подчиняться.

«Почему я не могу сдвинуться с места?!» — одолевает меня паника.

Каждый мой нерв обострен. Каждый мускул напряжен до предела…

«Тебе не убежать…» — слышу я насмешливый голос в своей голове. — «Все равно будет по-моему!»

«НЕТ!» — хочу крикнуть я, но не единого звука не вырывается из моего рта.

Хочется выть от злости и бессилия…

От перенапряжения мои ноги не выдерживают, и я падаю. Хочу встать, но тело наливается свинцом и не позволяет двинуться с места. Только голова и руки пока мне подчиняются. А это значит, я не могу успокоиться.

«ДАВАЙ! СДЕЛАЙ ЭТО!» — убеждаю я себя и пытаюсь ползти… Цепляюсь руками за асфальт, раня пальцы, но не обращаю внимания на боль. Просто я ничего не чувствую.

«НЕ СДАВАЙСЯ!» — убеждаю я себя. А как иначе, когда мотивацией служит желание жить?

Но все становится еще хуже… Некогда ровная дорога начинает возвышаться и превращается в гору.

В глазах рябит… Сил больше нет. Медленно разум накрывает осознание, что я не хочу больше бороться, а хочу у…

«НЕТ!» — допустить свою слабость я не смею. Он только этого и ждет…

Внезапно земля подо мной сотрясается. Маленькие камешки подпрыгивают на месте, обозначая свое недовольство из-за чужого вмешательства.

— Попалась, — слышу я и вскрикиваю.

Собственный крик вырывает меня из лап кошмарного сна. Пот струиться по лбу, вискам и щекам, оставляя неприятные ощущения.

Сон… это был лишь сон.

Очередной день моей никчемной жизни начался, как и предыдущие тридцать — с кошмарного пробуждения. Один и тот же сон, ежедневно превращает мой отдых в ад, а пробуждение в крик. Хорошо, хоть никто вокруг этого не замечает.

Осмотрев угрюмо чердак, на котором я пряталась уже третий день, я удостоверилась, что за ночь не обзавелась нежеланной компанией бездомных или диких животных и птиц. Нет, я не чуралась их, ведь сама в некотором роде была бездомной. Но моя аллергия не позволяла находиться, а тем более спать рядом с животными в одном помещении дольше нескольких часов. Отсутствие гостей радовало — значит, мне не придется вновь искать пристанище еще на несколько дней. Тем более, что этого времени мне должно быть достаточно для следующего крутого поворота в моей жизни.

Выудив из рюкзака яблоко, я смачно хрустнула им и представила, что ем не фрукт а… кусок мяса. Большой-большой сочный стейк из… индейки или говядины. Увы, но кроме галет и яблок, на данный момент я ничего себе позволить не могла.

А еще совсем недавно, я питалась у лучшего повара Верхнего города.

Память услужливо подкинула яркие картинки из моей старой жизни…

Я родилась в доме обеспеченного и узнаваемого мага Верхнего города, известного всему Единому. Семья Маг Льюисов уже много лет обеспечивала города Единого уникальными очистителями воздуха. Такие фильтры выпускали только на заводе Маг Льюисов «Лотос», по особой засекреченной формуле. Помимо производства семья делала большие финансовые вложения в инновационные разработки, которые давали свои плоды — лучше фильтров «Лотос» в Едином было не сыскать.

Знаменитая семья имела власть, деньги, авторитет, связи и страшную тайну — скелет в покоях моей матушки (как в прямом, так и в переносном смысле этих слов).

Семья Маг Льюис, как могла, таила в себе секреты прошлого, пока однажды этот секрет не взбрыкнул и не сбежал из дома, поставив тем самым под удар репутацию всех Маг Льюисов. Да-да, я тот страшный позор и несу это бремя вот уже целый месяц.

А начиналось все довольно красиво…

В загородном поместье семьи Маг Льюис, которое гордо и чванливо возвышалось над остальными домами в пригороде Верхнего города, в один прекрасный день родилась, в окружении лучших врачевателей Единого, замечательная девочка — Я. Но, увы, никто в доме не обрадовался моему появлению. А после и вовсе возненавидели тот день, когда я явилась в Единый.

Члены моей семьи не особо-то нуждались в рождении еще одного ребенка. Отец уже имел наследника — моего старшего брата Гастелиона и в других детях видел только обузу. Но, чтобы не вредить маминому здоровью, он согласился на вторые роды, рассудив, что два сына лучше одного, а если будет дочь, то жена получит свою куклу и перестанет соваться в воспитание наследника.

Маменька же не хотела ребенка, потому что не знала, кто его отец… Да-да, она поддалась порыву и гульнула от папеньки с садовником, как в банальном книжном романе, что обожала читать перед сном. Она бы и не стала рожать, но… побоялась разозлить отца желанием убить его дитя. Признаться, что ребенок не его было равнозначно смертному приговору, поэтому маменька смирилась и приняла бремя второй беременности.

Гастелион же воспринимал в свои неполные десять лет, второго ребенка, как злостного соперника и покусителя на внимание родителей и игрушки.

Но день моего рождения настал, и семье ничего другого не осталось, как принять нового человечка. И тут началась полоса моего везения и полоса разочарования окружающих. Во-первых, я родилась девочкой и внешностью очень походила на матушку. Так что у папеньки не возникло подозрений о моем происхождении. Он принял меня, дал свое имя, обеспечил всем необходимым для жизни и оставил на воспитание маменьке.

Гастелион тоже успокоился, потому что в девочке угрозу своему положению не видел. Даже изредка хвалился перед друзьями, какой он заботливый старший брат. Естественно, что стоило мне начать говорить, как все хвастовство сошло на нет, потому что я лихо, без зазрения совести, раскрывала его обманы.

Маменька же, в отличие от всех, усмотрела в моей внешности задатки настоящего отца (своего любовника) и продолжала видеть в моем существовании свою угрозу. Поэтому, сближаться с дочерью она была не намерена. Наняв мне десяток нянек и учителей, она посчитала свой родительский долг выполненным. По ее представлениям, я должна была расти оранжерейным цветочком, который сидит в своей комнате, словно в горшке, играет в куклы и изучает этикет. Вся такая милая послушная куколка в рюшах и бантах.

Увы, но мечтам маменьки не суждено было сбыться…

Я росла маленьким сорванцом и в подростковом возрасте походила больше на мальчика, чем на девочку. Мне ничего не стоило лазить по заборам, гулять с рассвета до заката и проделывать разные каверзы. В общем, вела себя совсем не так, как подобает маленькой леди. Более того, я (О УЖАС, для родителей) дружила с обычными ребятами из простых семей. Если меня в очередной раз наказывали домашним арестом, я тоже не терялась и кружилась в хозяйственных постройках среди слуг. Родители ругались, наказывали, но в итоге я чудила еще больше, из чувства противоречия.

Возможно, именно в этот период в голове папеньки всколыхнулись обиды на жену и подозрения. Он все больше критиковал меня и обвинял матушку в моем недостойном поведении. Она же пуще прежнего бранилась на меня. А я…

А у меня к десяти годам совершенно не было к родителям чувств и эмоций. А к четырнадцати я даже видеть их не желала. Мне было безразлично есть они или их нет. Живут ли они рядом или уехали. Я жила своей обособленной жизнью, где родителей мне заменяли няня и конюх. Это они научили меня многому, в том числе выживать в трудных условиях. Они любили меня, искренне радовались моим успехам и переживали неудачи. А к шестнадцати годам весь фарс закончился, осталась только драма.

Яблоко кончилось, как и воспоминания. Я вернулась на старый заброшенный чердак, в настоящее…

Быстро собрав свою лежанку и припрятав рюкзак, я выбралась из своего убежища в Верхний город. Он встретил меня ярким светом Звезды и порывистым ветром. Вечно занятые жители передвигались хаотично по широким просторным улицам, желая скорее оказать в здании и спрятаться от игривого ветра. Ветра — визитная карточка Верхнего города. Холодные и теплые, игривые и сильные потоки воздуха резвились на просторах города и нередко проверяли на прочность грани Единого. Только здесь можно было услышать неповторимую музыку ветра.