Совести нет (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 8

— Да. — Сознался он. — А теперь снимай одежду, посмотрю, как все заживает.

— Нормально все заживает. — Решила соврать я.

Хохриков задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Знаешь, Корсаров сказал, что для опеки было бы лучше, если бы я на тебе….

— Даже не говори этого слова. — Предупредила. — Ладно, смотри. Извращенец. — Стянула с себя футболку.

Яшка хмыкнул, взял меня за плечи, поднял на ноги и подтолкнул в сторону гостиной. Послушно дошла до дивана, куда меня настойчиво положили. Лежу, изучаю потолок, пока он расстегивает на ребрах корсет, который прописал врач.

— Болит? — Спросил он, надавив на зеленоватое огромное пятно, которое было на животе. Гематома почти сошла, но травмы все еще чувствовались.

— Слушай, еще раз так спросишь, я тебя отделаю, а потом буду на синяки нажимать и ласковым голосом то же самое спрашивать. — Огрызнулась.

Он вздохнул, отклеил пластырь от проколов, через которые мне селезенку ушивали, и осмотрел поджившие ранки. Достал из кармана крем и принялся намазывать поверхность.

— Обезболю. — Пояснил он свои действия.

Я раздражённо фыркнула, но мешать не стала. Проходили уже, он меня наручниками (откуда только взял) к кровати пристегнул и все равно намазал. Упертый мужик.

Вот и сегодня, намазал, приклеил снова пластырь, застегнул корсет и накрыл меня пледом.

— Спи.

А я что-то так сегодня вымоталась, что даже спорить не хотелось. Да даже сил на душ не осталось. Закрыла глаза, слушая тихие шорохи и передвижения Хохрикова по дому. Нашла в себе силы и передвинулась немного, освобождая место под еще одного человека. Я достаточно худая, так что места должно хватить и на Якова. Я ж не зверь какой, под порог на коврик его из собственного дома не выгоню.

Он еще немного пошуршал по дому и, наконец, лег позади меня на диване. Я тут же провалилась в дрему. Никогда не смогу уснуть, если по дому кто-то ходит. На грани сознания почувствовала, как на мой живот, затянутый в корсет, легла большая теплая ладонь.

Утро мое началось с тихого разговора, который происходил на кухне. Открыла глаза, зевнула и потерла лицо. Вроде бы, вчера и уснула не поздно, а все равно суставы немного ломит и общее состояние оставляет желать лучшего. Подтянулась, одним движением встала с дивана, немного размяла мышцы и принялась отжиматься. Потом приседания, растяжка, стойка на руках. Все, программа минимум выполнена. Теперь можно в душ и позавтракать.

Вымылась минут за десять, натянула на себя привычные спортивные брюки и майку и отправилась на кухню. Потрепала по макушке Кольку, уплетавшего простую яичницу с колбасой, которую додумался сделать Хохриков, и налила себе свежеприготовленного кофе.

— Я на работу сейчас уеду. К обеду подвезут мебель, присмотри. — Распорядился Яшка.

Я чуть не подавилась.

— Чего это я? — Насупилась.

Он как-то плотоядно окинул мою тощую фигуру взглядом и спросил.

— Будем дальше делить диван?

— Мебель, так мебель. — Быстро согласилась я. Шантажист хренов.

Он разочарованно поморщился и молча вышел из кухни. Колька все так же давился завтраком, пытаясь набить рот посильнее.

— Не спеши. — Села напротив ребенка. — Вас что, в интернате не кормили? — Спросила.

Парень тут же скис и принялся ковыряться в тарелке, тщательно пережевывая то, что было у него во рту.

— Кормили. — Ответил он через минуту. — Но там все такое было…. Невкусное и для здоровья полезное. — Вздохнул он.

Я хмыкнула, отпив кофе.

— Такое тебе у нас точно не светит. У тебя будет вредная и вкусная пища. И будешь ты толстый и прыщавый. — Предупредила его. Ни я, ни Хохриков что-то изысканное готовить не умели.

Парень радостно кивнул и снова набросился на еду.

— Теть Маш, а я у вас надолго? — Спросил он между кусками колбасы.

Я задумалась.

— Ну, если все нормально, то лет на восемь то точно. — Ответила. — Если захочешь, конечно. — Неволить я никого не собиралась.

Он радостно закивал. Видимо, в приют ему совсем не хотелось. А я начала думать, чем бы занять мальца до обеда. Потом-то понятно, приобщим ребенка к прекрасному, к сборке мебели. А с утра чего делать? Я все еще была на больничном, да и на работу везти его пока не хотела. Взяла телефон и набрала нужный номер.

— Теть Саш, утро доброе. — Додумалась поздороваться.

— Марья? — Удивилась тетя.

— Ага, я. — Созналась. — Теть Саш, слушай, а ты чем Дюху с Виталиком занимала, когда им лет по десять было? — Поинтересовалась я.

В трубке раздалось молчание и что-то сгрохотало на заднем фоне.

— Маш, я даже спросить боюсь, зачем ты задаешь такие вопросы. — Наконец, призналась она. — Но мальчики такого возраста любят стрелялки всякие, технику, подвижные игры. Это лет с тринадцати их из-за компьютера было не вытащить….

— Я поняла. — Перебила. — Спасибо.

Отложила телефон и задумчиво посмотрела на ребенка, быстро допивающего молоко. Стрелялки, подвижные игры…. Нет, стрелять ему ее рано, отдачу не сдержит. А вот подвижно потренироваться…. Где-то у меня был набор метательных ножей.

— Коль, а хочешь, я тебя поучу ножи метать? — Спросила. Вдруг, не захочет.

Глаза мальца тут же загорелись интересом.

— Настоящие метательные ножи? — Он радостно захлопал ресницами.

Я коварно улыбнулась.

— Идем, найдём инвентарь и на улицу.

Яков

Я задумчиво повернул руль к конторе. Прежде чем ехать к своей стройке, хотел поговорить с Геком об опеке. Все-таки опека и усыновление — разные вещи и хотелось бы знать, в чем различия.

Вот только вырулив на стоянку, я, дернув ручник, выскочил из машины и побежал разнимать двух дерущихся мужиков. Точнее оттаскивать Корсарова, избивающего несопротивляющегося Толика.

— Твою мать, Гек! — Рявкнул я, когда он меня с силой отпихнул и вновь бросился на плохо стоящего Гарина, сбив его с ног.

С крыльца уже сбегали Виталик с Артемом. Втроем нам удалось оттащить небольшого с виду Гека от избитого Толика.

— Пустите. — Дернул плечами Генка, мрачно сверлящий севшего на земле замдиректора неприязненным взглядом.

— Успокойся. — Виталик встряхнул Корсарова за плечи. — Быстро рассказал, почему взбесился. — Приказал он.

Гек сплюнул на землю и выдавил из себя.

— Олька.

Все почему-то посмотрели на крыльцо, где стояла хрупкая девочка подросток и с ужасом смотрела на бегущую по подбородку Гарина кровь. Толик тоже не сводил с нее глаз.

— Совратил? — Спросил я, глядя, как девочка забежала внутрь здания.

Корсаров как-то иронично хмыкнул.

— Если бы совратил, то уже женился бы. — Предупредил он так, чтобы Толик слышал.

Гарин услышал и теперь перевел заинтересованный взгляд на Гека, который наоборот нахмурился. Дверь конторы снова открылась и с крыльца сбежала эта самая Ольга с аптечкой в руках. Подошла быстрым шагом к Толику, вынула из аптечки бактерицидную салфетку и принялась стирать с его лица кровь.

— А чего тогда набросился? — Спросил Виталик, глядя на молчаливую парочку.

— Он ее за руки хватал, синяков наставил. — Сознался Геннадий.

Мы все посерьезнели, так как женщине синяки наставить можно только в одном случае — в порыве страсти, да и то так, чтобы она не заметила. Все остальное неприемлемо. С другой стороны, физическое внушение Гек Толику сделал серьезное, тот надолго запомнит.

— А ты чего приехал? — Спросил меня Виталик. — У тебя дел на заводе мало?

Мы с Корсаровым переглянулись. Долго все равно не утаить, поэтому я сознался.

— Машка, — парни сразу напряглись, — ребенка домой притащила. Теперь хочет опеку оформить. — Сдал я их сестру.

— Что? — У Виталика и Темыча лица вытянулись. — Откуда притащила?

Я вздохнул.

— Из лесу, вестимо. А так он интернатовский. Мать у него померла….

— То есть ребенку и так в жизни не повезло, а тут еще и Машка? — Виталик явно разозлился. — А обратно вернуть?

— Не хочет. — Хмыкнул Гек.

— Твою мать! Когда ж этот дурдом закончится? Не сестра, а проблема ходячая. Ее только что с того света случайно вытащили, спасибо Полинке, так она сейчас еще и это вытворила! — Догилев глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. — Так, съезжу, посмотрю, не прибила ли она этого ребенка случайно.