Не злите кошку! (СИ) - Романова Ирина - Страница 28

— Любимая, если не хочешь, чтобы охота затянулась, нам надо лететь.

— Это плохо? — мурлыкнула я частично трансформируясь, оставляя хвост и уши кошки. Он с интересом принюхался, я, распоров платье когтями, скинула ненужную тряпку, мое тело покрывала шерсть, кроме ладоней и лица. Маркус гулко сглотнул и провел рукой по моей груди. Я же, отступив на шаг и облокотившись ладонями о дерево, призывно оттопырив попу, виляла хвостиком. Маркуса больше не надо было звать. Он обхватил ладонью бедро, другая рука нырнула в складочки, раздвинув шелку, и уже размазывал обильно выступившую смазку. Подразнив клитор и нырнув пальцами в лоно, сделав несколько поступательных движений, вынул пальцы из меня, заставив меня застонать от разочарования. Но он облизал свои пальцы и, чуть надавив мне на поясницу, начал входить в меня своим восхитительным членом, а войдя, тут же принялся двигаться, ускоряя темп. Я вцепилась когтями в дерево и подмахивала бедрами. Волна жара не заставила себя ждать, захлестнула сначала меня, потом Маркуса, он, рыча, вбивался в меня, кончая. Рядом раздался дружный судорожный вздох. Я, лениво повернув голову, увидела свой гарем в боевой трансформации, держащих члены в лапах и кончающих в траву. Я хихикнула.

— Малышка, ты божественна, — прошептал Маркус, нежно поцеловал в мое ушко и, продолжая находится во мне, обнял меня за живот. Выйдя из меня и развернув, посмотрел мне в глаза и со вздохом счастья прижал меня к себе.

— Леди, там олень, — хриплым голосом сказал Борис.

Маркус, оторвавшись от меня, подкинул меня вверх, я пискнула и, взмахнув крыльями, полетела, следом летели все. Борис, вырвавшись вперед, повел нас на оленя. Маркус, поравнявшись со мной, заговорил:

— Милая, я убью оленя сам, ты не лезь, у него рога, он может поранить, — я кивнула головой.

Первым спикировал вниз Игран, пугая, олень метнулся в сторону Маркуса, тот сходу схватив его за шею принялся душить. Слегка придушив и связав оленя, позвали меня. Я подходила к оленю, чуя его страх и запах. Увидела вену, бьющуюся на шее, когтями и клыками вспорола шкуру. Я с жадностью принялась пить кровь, напившись, рванула когтями шкуру, вгрызаясь в мясо, рвала и ела. Наелась так, что обессиленная села к оленю и облокотившись, начала дремать. Маркус, подхватив меня на руки, открыл портал домой, зрелище, что предстало замку, шокировало всех. Решив, что кровь на мне от полученных ран, народ задвигался, бегая, собираясь воевать и звать лекарей. Маркус шикнул на всех:

— Тише, разбудите мою девочку, устала после охоты, спит, — народ дружно остановился, провожая Маркуса глазами.

Дойдя до спальни, он занес меня в комнату и уложи на кровать. Мужчины столпились около. Я сонно перевернулась и свернулась калачиком, не меняя ипостаси. Собрались все даже гарем.

— Она прекрасна, — с горящим взглядом прошептал змей, обласканный мной уже на следующий день, после подписания контракта.

Все благоговейно вздохнули, мужья, устроившись рядом, улеглись спать, предварительно убрав заклинанием кровь с моего тела.

А мне снилась извечная женская радость: магазины. Я так давно не была в магазине, что решила попроситься куда-нибудь.

С утра проснувшись в своем теле, человеческом, была унесена Эмилем купаться. Змей тоже полюбил эту процедуру и с радостью мыл меня. Вымывшись и одевшись, мы пошли завтракать, я, вяло поковыряв кашу, куснув булочку, просто попила чая. Есть не хотелось. Да ещё и все пялились с утра сверх меры.

— Детка, что с тобой? То, что ты не голодна, это понятно, но есть же что-то ещё? — Рерик сразу понял, что что-то не так. Я же горестно вздохнула:

— Я сижу безвылазно в замке, хочу на ярмарку или базар. Хочу купить какой-то ерунды и посмотреть на уличных музыкантов, — ещё раз вздохнула. — Я скоро буду похожа на колобок и буду сидеть безвылазно дома.

— Это не проблема, сегодня узнаю, где большая ярмарка и сходим, — Маркус улыбался мне.

Мне враз похорошело на душе.

К сожалению, большая ярмарка состоялась только через четыре дня, и то, не в этом мире, а в соседнем. Я прыгала и веселилась, послав ещё приглашение королеве эльфов, чтобы было с кем купить и обсудить женские штучки. Маркус пойти не смог, он был занят, оставив себе в помощь Эмиля. Потому мы отправились без них. При моей усиленной охране, весь гарем и Рерик, кроме эльфа. Одевшись полегче и накинув тонкий плащ, в том мире лето, у нас же ближе к зиме. И обувшись в удобную обувь, ведь это ярмарка! Я прихватила свою пространственную сумку, чтобы все уместилось. Сначала ушли к порталам, а оттуда вышли в лето, нас уже ждала королева с отрядом воинов, но все-таки инкогнито, без опознавательных знаков. Наши лица тоже были прикрыты платками и капюшонами, чтобы не привлекать ненужного внимания. Вцепившись, друг в друга, начали по очереди делиться новостями. Пока дошли до первых лотков и лавок, успели поделиться всеми новостями. Мы обходили лавки, шепчась и хихикая, скупали всякую всячину, жутко торгуясь с продавцами. Проголодавшись, пошли на запахи. Оказалось, тут есть прекрасное уличное заведение, где можно передохнуть, перекусить и просто посидеть в тени. Когда голод был утолен, принялись с королевой обсуждать покупки, а скупили мы много детского и так, всякие безделушки и вещички. Пока ели и болтали, пробежал глашатай, сообщая об аукционе особых ценностей. Мы, дружно кивнув, пошли посмотреть, что это за «особые ценности». Ребята, периодически перекидываясь репликами, смотрели по сторонам. Эльфы вообще рассредоточились по толпе. Они все были замотаны в капюшон и платки. Мои же смело шли, распугивая народ. Прошли почти к самому помосту аукциона. Замерли в ожидании, сначала выносили какие-то артефакты, я же равнодушно отнеслась к ним, а королева купила пару, шепотом сообщая их достоинства. Потом вывели трёх девушек, старшей было не больше шестнадцати, младшей лет десять, она испуганно жалась к средней девочке. Я удивленно глянула на королеву. Она замерла.

— Это рабыни, я не знала, что в мирах есть еще рабство.

Рядом стоящий жирный мужчина в тюрбане покосился на нас. Парнишка, что стоял рядом с помостом и, сжимая кулаки, смотрел на девочек, посмотрел на нас.

— Долговых рабов никто не отменял, — просветил он нас.

— Это твои родные? — он кивнул.

— Сестры, меня не взяли, мужчин не берут в уплату долгов.

— Почему они кому-то должны? — я не понимала, когда эти девочки успели задолжать.

— Родители торговцы, снимали дом с лавкой, она сгорела вместе с родителями и товарами. Купец, что нам сдал дом, потребовал компенсации. Закон признал его правоту.

Я в ужасе сжала кулаки. Начались торги, товар был востребован, мы с королевой ждали остановки цены. Прозвучала последняя цифра, глашатай начал отсчёт. Я громко произнесла цифру, в два раза превышающую лот. Наступила полная тишина, народ отхлынул от нас в испуге. На нас смотрел уродливый толстяк, вокруг него стояли воины.

— Кто ты, женщина, как ты посмела перебить мне цену?

— Уважаемый, начинайте отсчёт, — зашипела я на глашатая, он, сглотнув слюну и глянув себе за спину, начал отсчёт.

— Еще столько же сверху, — посмотрел на меня жирный.

Королева качнула головой, в отличие от меня она имела неограниченный запас денег.

— Повышаю, — я хмыкнула, глашатай прокричал, что товар продан.

— Ты пожалеешь, — он мерзко ощерился.

— Конечно, уже жалею, — я согласно кивнула отодвинувшись. Воняло мерзко от жирного, я брезгливо передернула плечами. За плечами качнулась тень. Я подняла голову, мой золотистый змей уже стоял надо мной, раздув капюшон и выпустив клыки, его хвост трещал, предупреждая врагов. Жирный, побледнев лицом, поклонился.

— Прошу прощения госпожа, не признал Вас, — и, отойдя на расстояние, пялился исподтишка на нас. Мой змей сдул капюшон, положил мне голову на плече и трогал воздух раздвоенным языком. Я нежно провела по его морде, гладя чешуйки. Ко мне с опаской приблизился глашатай, протягивая документ, и кинула ему мешок с камнями, приложила палец к документу. Поклонившись, он ушел, объявлять следующий лот. Я же из упорства решила остаться, но ноги гудели. Королеве принесли складной стульчик и зонтик. Мой змей, свернувшись, предложил себя, я, с удобством расположившись, облокотилась. Он ещё и капюшон снова развернул, закрывая меня от солнца.