Зеркальные миры. Хранители Эрохо (СИ) - Кузнецова Светлана - Страница 50

— Рейес! — от злого резкого окрика Амари едва не вздрогнул. — Сейчас же придите в себя! — потребовал Керво и шепотом поинтересовался: — Мне показалось или вы действительно решили устраивать поединки с этой дрянью?

— Показалось, — пробормотал Амари, пытаясь не замечать горящих щек.

Разбойники и не думали отступать. Наоборот, разглядев, что с Керво прибыло не более дюжины человек, подобрались, приготовившись драться.

Все, произошедшее далее, слилось для Амари в бесконечную круговерть из тел, отблесков солнца на стали, лязга и предсмертных вскриков. Его пытались убить, а он колол в ответ, подныривал под чужие клинки, отбивал атаки и уже не помнил, где свои, а где чужие. Если и было что-то, не дающее окончательно сойти с ума, то лишь голос с легким оттенком раздражения и звонкой ярости. Герцог не повышал тона, но его четкие отрывистые команды слышали все.

— Райо, возьми двоих, отрежешь их от реки. Не дать никому сесть в лодку!

В следующее мгновение Амари едва успел отпрыгнуть. Тяжелое лезвие топора коснулось кончиков волос, справа возник один из слуг Керво и вогнал кинжал в бок неудачливому убийце.

— Будь ты проклят, — проговорил тот и рухнул на землю.

Амари завертел головой. Схватка отрезала его от Гистона и остальных. Солдаты добивали десяток разбойников, понадеявшихся отсидеться в лесу. Его же окружали лишь слуги Керво, да и сам тот находился неподалеку. Амари различал знакомые лица и фигуры, но никак не мог вспомнить имен, а Карлоса и Омеро здесь не было.

— Диего, вы с Найо возьмите на себя правые дворы. Там сейчас никого, а лишнее оружие нам не помешает, — а вот Керво помнил всех. И от этого Амари вдруг стало не по себе.

— Омеро! — воскликнул он, наконец, разглядев знакомого сурэйца. — Вы мне нужны!..

Объяснять ничего не потребовалось. Конюх кивнул и пристроился за правым плечом. Краем глаза Амари заметил, как вскинул бровь Керво, и усмехнулся. Вольно ж герцогу думать, что принц Рейес станет отсиживаться за спинами его людей!

На первом уровне гостевого дома обнаружился только наскоро перевязанный разбойник, вооруженный вилами. Омеро, походя, оглушил его и, обгоняя Амари, метнулся вверх по лестнице. Тот заспешил следом, но толком ничего не успел предпринять. Конюх пронесся по второму уровню, словно ураган по полю. Осаждающие уже приоткрывшуюся дверь разбойники даже не поняли, что произошло. Слуга Керво не собирался их звать и затевать неравную схватку, просто подскочил сзади и перерезал горло, кому успел.

Ульриха, живого и почти невредимого, они нашли за дверью. Та оказалась сделана на совесть, как и засов, который начал давать слабину лишь недавно. У солдата был порезан локоть, правая щека опухала, однако это вовсе не мешало ему скалиться здоровой половиной лица.

— Эко, вашлость, — поприветствовал своего принца бывший моряк. — А вы знатный рубака, оказывается.

— Не сказал бы, — улыбнулся Амари, покосившись на конюха. — Но я же обещал вернуться.

Когда втроем они покинули дом, сопротивление разбойников было сломлено. По широкой улочке, скользящей меж низких заборов, шел Керво, сопровождаемый пятью слугами; остальные, наверняка, проверяли жилища селян и обезоруживали мерзавцев, оставшихся в живых. Гистон во главе отряда двигался навстречу Керво с противоположного конца улочки.

— Убивать, — донеслось до Амари последнее распоряжение герцога. — А тех, кто догадался бросить оружие и просить о пощаде, — тот прищурился, тонкие губы расчертила неприятная усмешка, — следовало бы вешать, но мне не с руки. Заприте в каком-нибудь сарае, подойдет гарнизон — займется.

Один из сурэйцев поклонился и перемахнул через ближайший заборчик — наверняка, унесся передавать остальным герцогскую волю. Амари передернул плечами. После горячки боя, ледяной ветер пробрал до костей.

— Присоединяйтесь, Рейес, — заметил его Керво.

Амари кивнул.

— Благодарю, герцог, вы спасли мне жизнь! — начал он, но Керво лишь фыркнул. — И все же…

— Было бы от кого спасать, — перебил он.

Из грубо сколоченного дома с соломенной крышей выбежала худая женщина в цветастом элалийском платке и, прежде чем ее успели остановить, кинулась им в ноги и запричитала.

Амари вдруг показалось, что он оглох, звуки стали приглушенными, и слова селянки дошли до него не сразу. Он ждал посьб, мольбы, раскаяния, однако женщина обвиняла Керво. Якобы именно по его приказу тиенцы взбуновались. Сам герцог никак не реагировал на сказанное и не пытался остановить ее.

Послышался шум, и Амари оглянулся, ожидая увидеть все, что угодно.

Чем угодно оказался Дарзи Валэ. Капитан привел часть городского гарнизона.

***

— Ты хотел говорить со мной? — Амари сидел в деревянном кресле у широкого стола в одной из комнат гостевого дома. Недавняя ловушка оказалась единственным местом, где получилось разместиться хоть с малейшим комфортом. По крайней мере, здесь не жили и не хранили награбленное. Солдаты в темно-синих мундирах остановились по обеим сторонам от двери. Доставленный ими разбойник стоял на коленях и, с трудом шевеля распухшими губами, бубнил что-то малопонятное: видимо, просил милости.

Амари пригубил вина из протянутой Валэ фляги и покосился на Керво. После приезда виконта и прибытия нозарокского гарнизона, герцог предпочитал отмалчиваться. Все, чего удостоился капитан — вздернутой брови. Амари, с тех пор как они расположились в доме, услышал лишь пару сухих фраз.

— Итак…

— Ваше высочество! — взвыл разбойник. — Сознаться хочу… Во всем!.. Мы ведь не по своей воле…

Амари вернул Валэ флягу и потянулся к железной перчатке, лежащей на столе. Ее, как и многое другое, отыскали слуги Керво в одном из домов. Та представляла собой довольно интересное оружие. Вместо большого и указательного пальцев — лезвия, на месте остальных — заостренные крюки, по оторочке — иглы. Надев ее, разбойник обзаводился длинными зазубренными «когтями», торчащими веером. На первый взгляд Амари затруднялся определить эффективность подобного оружия, но неприятный холодок под сердцем у него появлялся от одного только вида. Также он не понимал, почему селяне хватались за топоры и вилы, когда имели подобное.

— Места у нас сами видите какие, — всхлипывая, протянул разбойник, — лета холодные, зимы длинные!.. В город… когда еще выберешься? Да и своих ремесленников там целые улицы. Земля урожаев не родит, а одной рыбой жив не будешь. Вот и безобразничали по трактам. Незачем уж отпираться. Было.

— Это что? — кинул перчатку обратно на стол Амари. Заливающийся слезами мужик был старше его втрое и не вызывал иных чувств, кроме брезгливости.

— Так… это чтобы зверя изображать, молодой тано. Нас же герцог еще в двупрошлом аньо нашли. Он-то и дозволил, душегубец кровавый, сказал: зверь быть может, а разбойники — нет. Нас зверьми сделал, но и лихие дела вершить разрешил, все говорил, будто это на пользу краю пойдет. И вообще…

— Хватит! — резко осадил его Амари. — Хоть понимаешь, кого оболгать пытаешься?!

Селянин говорил путано, но не понять смысла его слов не выходило. Чтобы из провинции побежали люди, расшалившихся разбойников мало. Ужас и слухи рождаются там, где беду сеет неизвестное — старые легенды или древнее зло, о котором говорить не принято. Герцогу Нидоса понадобился зверь, и он сделал его из этих людей и с их же помощью избавлялся от неугодных. Например, от этого Хормака, ведь намитец, наверняка, слишком много знал.

— Не вру! — закричал разбойник. — Не за чем мне, тано! Сами посудите, где я и где герцог наш!

— Уведите, — распорядился Амари. — Я все понял.

Он с трудом подавил желание приказать немедленно вздернуть мерзавца на ближайшей сосне. Увы. Разбойник должен свидетельствовать против Керво и убивать его нельзя.

— О… ваше высочество! — закричал тот.

— Жизнь сохранить, — приказал Амари и добавил, чувствуя злорадство, обычно ему не свойственное: — До суда.