Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 5

— Идём, Бонни! — позвала ожидавшую меня у входа на рынок "матушку", — Купим ткани в другой раз.

Шла по улице быстро, выстукивая каблуками по синей брусчатке сердитый ритм. В груди клокотало… вот много чего, если честно, аж слёзы на глаза навернулись.

Люди и их пересуды! Они собственный язык сожрут, но обсудят и осудят, одни боги знают, зачем? Неужто своей жизни им не хватает? Да, я — вольная. Но кто выбирает, кем родиться? История эта вообще задолго до меня началась, коль глубоко копать.

Тут вот какое дело вышло: сотню лет назад решили наши отцы-основатели, чудо-законодатели, города и расы в коммуны объединить, жителей переписать, пронумеровать и все как водится в таких случаях. Понятное дело, и камушек пудовый на улицу выкатили, с бочкой вина, законами и наставлениями, читайте мол, горожане, внимайте да принимайте. И не надо быть великого ума человеком, чтобы догадаться: нашлись те, кому и трава раньше была зеленее, и свобода дорога, и налог платить не хочется. Собрались они и сказали: уйдём мы в степь да устроим вольницу, и никто нам будет не указ!

Оно-то на деле и звучит неплохо, да только такие вот благие дорожки нередко в болота ведут. Воля и степь радуют, пока зима не наступит да дети не проголодаются, а потом? А тут надо учесть, что люди работящие да образованные, в большинстве своём, остались в городе (ну, кроме идеалистов, которые похуже дураков, и совсем уж безумных колдунов вроде тяти, которые не понимали совершенно искренне, почему это им запрещают убивать людей во имя науки и вызывать демонов в черте города).

Ну, в общем, вы уже сами наверняка вообразили масштаб катастрофы. Вот тут-то и стали впадать вольные во всякие крайности вроде разбоя, а там и пророк среди них выискался, Эремия, чтоб его. Стал он проповедовать возвращение к лону природы и общинному ладу. Ну, вы понимаете, это на фоне разбойных нападений и тяти с друзьями, которые построили себе лаборатории в чащобах.

Городские власти на это долго глядели круглыми глазами, но потом все же не выдержали да принялись вольных — нас — искоренять. Логически я их, конечно, понять могу, но наша-то, третьего поколения, в чем вина? Те же девочки из общины Эремии. Куда им идти работать, если не в дома удовольствия — это ничего-то не умеючи да с парой детей на руках? Вот и слолжилась мысль у горожан, что все вольные… ну, это понятно, думаю.

Понятно то все, а вот приятного мало. Но так, увы, частенько бывает!

Дом меня встретил недовольным взором эльфа.

— Где ходила так долго? Я проголодался!

— Сейчас, элле, — быстро поклонилась и, не поднимая глаз, рванула на кухню. Эльф, чем-то жутко недовольный, шёл за мной по пятам, не прекращая вещать, как привидение занудного прадедушки:

— Ты мне Бонни разбаловала, погром в доме устроила, везде человеком пахнет! Я страдаю! Теряю вдохновение! Не служанка, а наказание! Эй! Это я реветь должен, а не ты!

Я вздрогнула. Неужели так заметно?

— Простите, элле, больше не повторится, — пробормотала смущенно.

Эльф вздохнул и вдруг мягким, вкрадчивым тоном сказал:

— Маленькая дурочка! Ну что ты плачешь из-за таких глупостей? Тебя правда так волнует, что думают о тебе эти люди? Это просто зависть, ограниченность и щепотка злобы, ничего более того.

Я изумлённо вскинула глаза. Эльф стоял, привалившись к косяку, из его глаз исчезл юный блеск, голос изменился почти до неузнаваемости, и я впервые осознала, что дура из нас двоих все-таки я. Уши развесила, глаза выпучила и даже труда себе не дала к странному хозяину присмотреться! А ведь сейчас совершенно очевидно: не так он молод, как кажется.

— Чему она может завидовать, элле? — спросила, чтоб не молчать, а он в ответ лишь улыбнулся неприятно.

— Молодости, красоте, да ещё некоторым вещам, о которых тебе думать, пожалуй, таки рановато. Просто в следующий раз передай привет от её мужа и любуйся реакцией.

А я… таки любовалась. Им — настоящим. И чувствовала себя дурочкой, перед которой все это время разыгрывали не особенно талантливый спектакль одного актера.

Видимо, почувствовав моё настроение, эльф скуксился, снова превращаясь чуть ли не в ребёнка, и привычным капризным тоном затянул:

— Ну, что ты тут стоишь? Привидение увидела? Марш отсюда! Людки, когда ревут, становятся на редкость страшными! Нос распух, глаза покраснели… Жуть! Бонни — и тот красивей! Иди, иди! А то я, бедненький, заикой останусь…

Не желая пока увидеть больше, чем уже узнала, я быстро рванула к выходу, но на ступеньках приостановилась. Эльф, избавившись от меня, пробормотал что-то на своем родном языке, схватил со стола пирожок и ушёл. Предвечная! Я же даже не покормила его! Настроение моё от этого факта испортилось окончательно и бесповоротно: вот допрыгаюсь, и он меня уволит. Куда я тогда пойду?

Вздохнув, я медленно поплелась вверх по ступенькам. На чердак! Посижу, в окошко посмотрю, помечтаю — о дальних краях и бескрайнем небе, о настоящей свободе — без сплетен и ненависти. Отметив, что лестница перестала скрипеть, я толкнула дверь — и замерла на пороге с открытым ртом.

Мой чердак преобразился до неузнаваемости. Старый диван заменила новая кровать с балдахином, пол покрывал нежно-персиковый ковёр, стены радовали мягким розовым цветом, а драпировки из блестящей светло-серой ткани довершали картину. Всё было так, как я хотела!!

— Малыши, — выдохнула я, — Вы такие молодцы! Не думала, что вы умеете изменять предметы!!!

Домовые отчего-то виновато покосились на меня:

— Это подарок Хозяина, — прострекотал, наконец, один из них, — Он велел передать, чтобы ты не плакала. Смотри!

Крошечный человечек указал пальцем на кровать. Там спали, трогательно свернувшись клубочками, два чёрных котёнка…

Я осторожно коснулась шерстки малышей, не зная, что сказать.

— Это вы попросили его? — только и спросила тихо.

— Ты что, не знала? Он — наш Хозяин. Он узнает всё, что становится известно нам!

Я остолбенела. Да кто он, во имя Предвечной, такой? И чем мне придётся расплачиваться — за такую-то щедрость?!

Не найдя ответов на эти вопросы, я прижала к себе котят и завалилась на потрясающе мягкую, пахнущую травами постель.

Не все ли равно, о чем спрашивать, если ответа все равно не получишь, правда?

"Алиса в стране чудес"

— Бонни, фу! Брось! Кинь! Да отстань-ты от этой бабы, наконец! — вопела я на весь базар. Куда там! Проще сдвинуть гору, чем это чудовище, следующее теперь за мной всюду. Пришлось пробовать решать проблему лаской:

— Бонни, солнышко! Женщина не хотела меня обидеть. Она просто пошутила! Правда, уважаемая?

Сине-зелёная торговка, болтающаяся в руках зомби, так активно закивала головой, что я всерьёз испугалась, что оная отвалится. Бонни чуть разжал пальцы, но не отпустил. Я запричитала:

— Бонни, эта женщина возместит нам оскорбление! Она отдаст нам бесплатно то, что мы хотели купить, ты только выпусти её! Не так ли?

Женщина снова закивала. Живём!

— Так, мне вот это сатэ ручной работы, благовония из синей коробочки и во-он те серьги в придачу. Нет, серая ткань уже не нужна, спасибо за заботу. Что Вы кривитесь? Произвол, позовёте стражу? Напугали! Ну-ка, Бонни, покажи женщине личико!.. О! Глянь, как хорошо лежит. Бери всё, на что я показала, и идём отсюда!

С базара возвращалась в замечательном настроении. Для Бонни прикупила большой кусок мяса. Какой хороший зомби! Жаль будет, когда чары, удерживающие его в форме, развеются…

С порога я крикнула:

— Я дома! Докладываем, кто что сделал, и получаем призы!

Домовые с призраками слетелись ко мне, щебеча, вопя на несколько голосов и ругаясь. Я раздала малышам гостинцы, зажгла несколько витых свечей по всему дому во славу Тьме Предвечной и её духам, расставила в вазах цветы. Мэрдо (я эльфа так называла про себя последние пару недель) уезжал из города на несколько дней, оставив нас "на хозяйстве". Сегодня он должен был вернуться, и я старалась сделать всё, чтобы хозяин был рад снова оказаться дома.