Размытые линии (ЛП) - "habitual_lady" - Страница 6

Никакого воздуха. В этой квартире нет воздуха.

— Окей. Ладно, — повторяю я, потому что, черт возьми, у меня в горле застрял комок. — Так ты, типа, больше не хочешь быть…?

Не хочешь быть вместе?

Он тянется к моей руке, его пальцы касаются моих.

— Мы ведь так молоды, понимаешь? Ты моя первая девушка. Откуда мы знаем, что это именно оно?

Просто знаешь и всё, хочу закричать я.

— У тебя кто-то есть? — тихо спрашиваю я. Я ненавижу себя за то, что спрашиваю это, но я не была бы не я, если бы не спросила.

— Нет, — быстро отвечает он. — Ну… Помощница, и… Ну она мне понравилась, но я тебя не предавал. Я бы никогда не поступил так, Паркер, ты же знаешь.

Я знаю, что должна сосредоточиться на том, что он меня не предавал, но все, что я расслышала — «она мне понравилась».

Ему нравились другие девушки? Нет, даже хуже. Девушка. Единственное число.

То есть, да, ничего серьезного не случилось. Но она ему понравилась.

У меня такое чувство, будто мне в грудь воткнули нож.

— Я не готов прощаться с тобой навсегда. Я просто думаю, что мы должны сделать шаг назад, — он сжимает мои пальцы.

Я яростно моргаю, чтобы смахнуть слезы, и его лицо вроде как сморщивается от сожаления, но я встаю и отступаю от него.

— Шаг назад? Типа, ты можешь поразвлекаться, а потом вернуться ко мне, если решишь, что я тебе нужна?

Он смотрит мне в глаза, и я вижу, что они тоже немного блестят, и когда он говорит, его голос хриплый.

— Я чувствую себя ослом.

— Ты и есть осёл, — говорю я, встаю и иду к входной двери, нащупывая дверную ручку.

Хороший ответ, Паркер. Так по взрослому. Но моя словесная рвота продолжается.

— Не думай, что я буду просто сидеть и ждать, — выдыхаю я.

Отлично. Сценарий мыльной оперы все еще крутится у меня в голове.

— Я не буду, — говорит он немного отчаянно, идет за мной. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, но не думаю, что я тот парень, который это сделает-

Я захлопываю дверь на его предложение, ковыляю на высоких каблуках к лифту, отчаянно тыча в кнопку «вниз». Я держу ухо востро на случай, если Лэнс погонится за мной и скажет, что он ошибся, что не хочет все это заканчивать.

Но лифт приехал вниз, и дверь Лэнса остается закрытой. Я всхлипываю и выхожу.

Уверена, что это не перерыв. Все кончено.

Я не могу пробежать через вестибюль из-за проклятых ботинок, из-за того, что Эрик обеспокоенно и растерянно смотрит на меня.

— Мисс Блэнтон?

Я машу ему рукой и широко улыбаюсь, проплывая мимо. Улыбка, я уверена, выглядит совершенно клоунской, учитывая, что я умираю внутри.

Эрик сочувственно улыбается в ответ. Я уверена, что парень достаточно насмотрелся на людей, зная, когда девушка убегает после ссоры со своим парнем.

Бывшим парнем.

Боже.

Меня только что бросили.

Это не было большой ссорой, это было просто тихое «я тебя больше не люблю», и это еще хуже. Гораздо хуже, чем если бы я совершила какой-то проступок, из-за которого меня вышвырнули на обочину.

Я возвращаюсь к своей машине, и сейчас состояние озонового слоя-последнее, о чем я думаю. Я опускаю голову на руль и обдумываю свой следующий шаг.

Мне следует расправить плечи. Вытереть сопли и поехать домой.

Я поднимаю голову, судорожно втягиваю воздух, но слез нет. Как будто я хочу заплакать, но не могу, потому что мое тело слишком смущено тем, как всего час назад я надевала лучшее белье Victoria’s Secret, а теперь я — брошенка.

Мне двадцать четыре, я красиво оделась, и мне некуда идти.

Я вижу неряшливого типа со скейтбордом под мышкой, который смотрит на меня, проходя мимо машины, и я крепко зажмуриваюсь, но тут же снова открываю глаза, когда звенит мой мобильный.

Это от Лэнса.

Извини.

Вот и все. Никаких «беру свои слова обратно», «прости, я не это имел в виду».

Да пошел он.

Я с шипением удаляю смс и поднимаю руки к рулю, видя, что они дико дрожат. Я роняю их обратно на колени, и меня охватывает легкая паника, потому что я знаю, что не в состоянии вести машину, хотя до дома всего пара минут езды.

Дрожащей рукой я снова тянусь к мобильнику. Вообще, я чаще пишу смс, чем разговариваю по телефону, но бывают моменты, когда нужно услышать чей-то голос. Когда нужно связаться с тем, кто заботится о тебе.

Это один из таких случаев.

Имя Джастина в моем списке избранных, и я звоню. Он отвечает на втором гудке.

— Паркс?

А потом, по какой-то странной причине, на глаза наворачиваются слезы. Внезапно они заливают мне глаза и стекают по щекам, когда я издаю отвратительный всхлипывающий звук.

— Паркер? — голос Джастина стал резче.

Я пытаюсь сделать глубокий вдох.

— Ты можешь забрать меня?

— Конечно. Всегда.

Комментарий к 3. Паркер

* Toyota Prius - Автомобиль имеет низкий уровень вредных выхлопов и малый расход топлива.

========== 4. Джастин ==========

Я много раз видел, как плачет Паркер.

Когда умер ее дед. Когда у ее матери обнаружили рак. Каждый раз, когда мы смотрели фильм, где умирает животное. Когда она проспала последнюю лекцию по географии на втором курсе. Однажды она выпила слишком много вина и сказала, что дождь заставил ее плакать.

И неважно, насколько законны причины (грустный фильм, мама заболела раком) или насколько абсурдны (дождь), я всегда делаю одно и то же. Я обнимаю ее. Я глажу ее волосы. Она мочит мою футболку слезами и я подаю ей салфетки.

Какой бы ни была причина, от ее слез у меня какой-то груз на сердце. Девчачьи слезы всегда так давят.

Но особенно слезы Паркер. Она моя девочка.

И это странное чувство в моей груди сопровождается еще кое-чем. Гнев.

Все остальное время ее слезы были вне моего контроля. Я не мог остановить смерть ее дедушки или ее странную реакцию на дождь. Но на этот раз у меня есть выбор.

Выбить дерьмо из Лэнса Майерса.

И прямо сейчас, я хочу этого. Строго говоря, я не склонен к насилию. Но с той секунды, как я увидел, как она тщетно пытается сдержать слезы, сидя за рулем своей машины, потерянная и опустошенная, до того момента, как я отвез ее домой и посадил на колени на диване, я не думал ни о чем, кроме того, как хорошо было бы врезать кулаком по опрятному лицу Майерса.

Конечно, он мой друг. Мне нравится этот парень. Возможно, я даже немного расстроюсь, когда мой гнев утихнет и я пойму, что мы больше не будем тусоваться вместе.

Но дело не в Лэнсе, а в Паркер. Он причинил ей боль. Но… На себя я тоже злюсь.

Я видел сегодня утром, что между ними что-то не так. Мог ли я избавить ее от этого? Мог бы. Или, по крайней мере, я мог бы предупредить ее.

Ее слезы, кажется, немного утихли, и она просто свернулась клубочком, положив голову мне под подбородок, и икнула в салфетку. Я слегка отстраняюсь, но останавливаюсь, когда ее пальцы сжимают мою рубашку.

Я положил свою руку поверх ее, потирая большим пальцем ее ладонь. Я хочу сказать ей, что этот осел не стоит слез. Тем не менее, я сжимаю ее руку и снова начинаю отодвигать ее в сторону.

— Ты уходишь? — спрашивает она.

— Сейчас приду, — я непроизвольно целую ее в макушку.

Она смотрит на меня опухшими, налитыми кровью глазами.

— Я испортила тебе вечер. Ты же хотел куда-то уйти.

Я сжимаю ее колено.

— Не заставляй меня добавлять новое домашнее правило «Не веди себя как идиотка».

— Правила дома устанавливаю я. Не ты, — она одаривает меня слезливой улыбкой.

Я улыбаюсь в ответ. А вот и моя девочка.

— Дай мне десять минут, — говорю я, снова сжимая ее колено.

Я хватаю свой бумажник со стойки, прежде чем броситься к машине. Я возвращаюсь через впечатляющие восемь минут, вооруженный припасами.

Она все еще лежит на диване, хотя и свернулась калачиком на боку.

Я роюсь в наших шкафах, но не нахожу ни одного бокала. Клянусь, когда-то у нас было десять. Ну ладно, изысканные бокалы долго не держатся. Я довольствуюсь громоздким винным бокалом и, откупорив пробку, наполняю почти до краев.