Лось 2 (СИ) - Федорочев Алексей - Страница 3

— Я вообще не вижу, над чем здесь смеяться.

— Так я и говорю: шуточки не поймешь. Ладно, черт с ним, одним голосом я поработала, пришел черед другого. Капитан Лосяцкий! — в голосе телохранительницы прозвучало нечто, заставившее встать на обращение, поправив форму, — Именем и словом императрицы! — а дальше прозвучало то самое предложение, от которого не отказываются. Гарантом сладких посулов выступало имя той, кто сейчас говорила устами Красновой — сомневаюсь, что полковник стала бы в данной ситуации размениваться на розыгрыши. К тому же эмоции, читаемые весь разговор, как ножом отрезало. Неплохо сработано. Вот только выхода, кроме как подчиниться, у меня так и так не было, что выбешивало неимоверно.

Возня на нижних полках прекратилась, а я долго еще пялился в потолок вагона, то проваливаясь в воспоминания, то делая заметки на будущее. При любых раскладах жить в ближайшем времени предстояло так, как будто предложения не поступало, и жить, желательно, хорошо. Первичная адаптация прошла: может и не идеально, но местную школьную программу я усвоил, жизненные реалии тоже. И промашки, которые приходилось объяснять амнезией, размахивая справкой как флагом, случались все реже. Из самых значимых за последний год — допущенный в разговоре с Максом ляп с гранатами и лимончиками, и с ним же упоминание разрушенной Бастилии совсем недавно, остальное обычно списывалось окружающими на невнимательность или оговорки.

Вот только определиться с тем, чего мне хочется, оказалось трудно, уже вторую неделю я ломал голову, куда мне теперь податься, причем с непонятными перспективами: то ли на время, то ли навсегда. До этого момента я полтора года рвал жилы, развивая дорогостоящую игрушку в полноценное оружие, носился между конструкторами, подстегивая их на переделки и улучшения, собачился с начальством, обучал новых пилотов. И теперь могу смело сказать: дело сделано, джинн из бутылки выпущен. Рано или поздно, так или иначе, но кланы перестанут играть в жизни общества ведущую роль. И даже моя маленькая страховка вряд ли станет великим препятствием: да, большинству обучаемых на определенном этапе нужен человек с Шелеховской кровью, чтобы разрушить ступор в мозгах, но я не единственный такой в мире. Есть куча народу — носителей родовых способностей, не связанных с кланом: потомки выбраковки, потомки изгнанных, просто ренегаты и их дети. Наверняка их даже не десятки, а сотни или тысячи, и наверняка среди них найдется человек со схожими с моими способностями. Вопрос времени, ресурсов и упорства в поисках, которых у государственной машины хватает. Так что даже если я умру завтра, одну миссию я точно выполнил. Другое дело — дадут ли мне снять с нее сливки?

Вписываться сходу в новую миссию и искать, что притягивает тварей, я пока не чувствовал себя готовым, коробки с бумагами и письма Олега Агеева так и ехали в багаже нераспечатанным грузом. В конце концов, заслужил я нормальный отдых или нет? При отпуске в свободное плавание мне настоятельно рекомендовали держаться к Максу поближе. Жить вместе с их парочкой я точно не смогу, это просто будет странно выглядеть, но кто мешает мне побыть студентом? Сессию заочников я пропустил, год в учебе все равно теряю, так кто мешает потерять его хотя бы с минимальной пользой? Статус кавалера "Золотой Звезды" дает мне право учиться в любом вузе бесплатно, вот и посмотрим.

Так и уснул.

А следующим днем, усадив Юлю в гостинице на чемоданы, мы с Максом отправились по одному и тому же адресу с разными намерениями. Он — устраиваться на работу, я — выяснять условия приема. Северная столица, трепещи!

Питер, который Петербург, но без привычной раздражающей приставки "Санкт", был основан Петром Романовым. Да-да, тем самым, но здесь ни разу ни императором, а всего лишь шурином очередного Рюриковича — бунтарке Софье в этой истории повезло стать царицей через замужество. Семейное счастье ее длилось недолго — сгорела в "антоновом огне", рожая какого-то по счету наследника мужу, но братьев своих к государственной кормушке пристроить успела.

Развернуться как в нашей реальности "царю-корабелу" не дали — львиная доля энергии его деятельной натуры ушла на склоки и интриги, предпринимаемые для удержания у трона. И, как ни странно, стране данный факт пошел только на пользу — вынужденный действовать с оглядкой на вышестоящее начальство, Петр все равно вошел в историю как великий реформатор, но без большинства перегибов и самодурства, допущенных им у нас. Одним из его великих деяний считается завоевание для империи выхода к Балтийскому морю и основание города Петербурга, в названии которого отразилась его любовь к себе и к иностранщине — других "бургов" кроме Петербурга и Оренбурга, заложенного по легенде им же в виде крепости на реке Орь, но достроенной уже после смерти Петра, на карте России нет. Впрочем, будем еще реалистами — не носи его августейший племянник и по совместительству покровитель Романова то же имя, северная столица могла называться совсем по-другому.

По логике "Петра творенье" должно было вырасти намного скромнее и не таким пафосным, но не будем забывать его стратегическое значение для тогдашней России. По сложившейся традиции город стали отдавать в кормление наследнику престола, а царевичи и царевны в стремлении показать себя и перещеголять других, да еще при таких папе с мамой, на свою игрушку не скупились. К тому же бояре, сами околачивавшиеся в Кремле, частенько отправляли своих отпрысков ко двору младшего поколения Рюриковичей в надежде на последующее возвышение, вливая в строительство дополнительные ресурсы — ведь не может же дитятко Иван-Иваныча жить во дворце хуже, чем у сынка/дочки Сидор-Сидорыча! Так и получила в итоге русская Венеция статус второй молодой столицы, мало уступая старой во влиянии. Сейчас порядок изменился — во главе города обычно стоял кто-то из старшего поколения, но обязательную практику в местной администрации молодежь из монаршей семейки обычно проходила.

Мое знакомство со здешним Питером прошло сумбурно: сдача документов в универ, вылившаяся в итоге в целый квест, поиски квартир, метание по городу с баулами. Только-только немного разгреблись, как пришел вызов от Лизы — в конце июля она разродилась без малого четырехкилограммовым мальчишкой. Новый Алексей Угорин, названный, разумеется, в честь папочки, ждал меня на обещанные крестины. Пришлось ехать в Рязань, исполнять данное слово. Все бы ничего, но Лизина бабулька восприняла мой визит и заботу о новорожденном по-своему, несколько раз ставя нас с молодой матерью в неловкое положение. Старая перечница так достала своим сводничеством, что провожала меня вдова Алексея чуть ли не с облегчением.

Вернувшись, застал Макса холостяком — Юля, не нашедшая подходящую работу за месяц, укатила к родне погостить. В ее отсутствие растерянному Кудымову пришлось вспомнить все фазы процесса готовки магазинных пельменей, наводящие на него ужас не хуже, чем на меня его объяснения работы реверса девятки. Однако Макс еще числился единоличником и допустить меня к плите отказался наотрез.

— А пошли сегодня куда-нибудь! — выдал он на второй вечер после моего возвращения, разглядывая получившееся неаппетитное месиво из разваренного теста и комочков мясного фарша.

— Пошли! — итоги его кулинарных потуг даже всеядного меня оставили равнодушным. Если бы совсем денег не было, то схавал бы за милую душу, но один поход в кафе невосполнимую брешь в бюджете не пробьет, к тому же вернется Юлька, и мы уже запросто никуда не выберемся.

Не самая лучшая слава расположенного неподалеку кафе "Матрешка", слывшего излюбленным местом сбора клановой молодежи, в опасливом пересказе квартирной хозяйки на нас впечатления не произвела: во-первых, со слов все той же Оксаны Ивантеевны для мажористой тусовки еще было рановато — на комме светилось 19:02, а основное гульбище начиналось где-то ближе к полуночи. Чтобы просто поесть, одного-двух часов нам должно хватить за глаза. А, во-вторых, заведение славилось чисто женскими драками, как раз таки мужикам в нем ничего не грозило. Вот если бы Юля была с нами, тогда да, вряд ли мы туда сунулись — свою подругу Макс от лишних волнений оберегал.