Война родов. Общий сбор (СИ) - Романович Роман - Страница 18

— Из-за сына?

— Да. То, что он был не в курсе… Он ведь это мог и сыграть. Почему нет? А если так, то это резкое усиление и без того сильного рода. Никому это не надо. Поэтому выбрали меня. Есть мысли почему?

— Потому что ваш мотив месть, а не обогащение? — предположил я самый верный вариант.

— В целом верно. Ты не думай, что если мы быстро решаем вопросы, то между соседями царит любовь и дружба. Если я оступлюсь — остальные только порадуются.

— В отсутствие любви я и не сомневался.

— Это точно. Всё время забываю, с кем говорю. Глаза видят мальчика, а ведь ты через многое прошёл. К чему ты стремишься, Эдвард?

— Выжить для начала.

— У тебя это неплохо получается. Что дальше?

— Мои ответы очевидны. Выжить, возродить род, дать возможность потомкам жить. Жить, а не выживать.

— Достойная цель. Это всё?

— Это ближайшие задачи на жизнь, а там посмотрим.

— Ближайшие задачи, — усмехнулся он, — Дерзкий. Наверное, это даже не плохо. А ты в курсе, что для возрождения рода нужна жена?

— Жена и дети.

— Именно, — усмешка так и не сходила с его лица, — Но готов ли ты сейчас к этому? Смешно спрашивать, ведь тебе всего шестнадцать лет. Хотя, должен признать, за последние полгода ты вымахал, как лось. Надеюсь, не балуешься всякими добавками?

Я и правда килограмм десять мышц нарастил, вытянулся и заматерел. Ничего общего с тем заморышем, в теле которого я себя обнаружил, когда пришёл в этот мир.

— Нет, конечно, — ответил я про добавки, а потом и на первый вопрос высказался, — Боюсь, в моем положении я не особо могу себе позволить тратить жизнь на гулянья. Слишком большая ответственность на мне. Но и жениться прямо сейчас, пока не решён вопрос с моими кровниками — рановато будет.

— Хороший ответ. И это нас подводит к другому вопросу, главному.

Сейчас выдаст, печёнкой чую. Ситуация в чем-то была абсурдной, но мне смешно не было. Разве это не типичный баян, когда суровый отец разговаривает с ухажёром своей дочери? Как бы я сам вёл себя в такой ситуации? Всё же проще, когда у тебя сыновья. А за дочкой надо присматривать. В том числе чтобы всякие подозрительные парнишки её не сгубили.

— Сможешь ли ты защитить свою женщину, Эдвард? — прозвучала не та формулировка, которую я ожидал, но вопрос от этого легче не стал.

— Я не знаю, — ответил ему честно. — Моя жизнь — это гонка на выживание. Как далеко я в ней зайду — не знаю и знать не могу. Мне лишь остаётся становиться сильнее, чтобы смочь защитить. Как себя, так и… свою женщину.

— А ты понимаешь, что по твоим близким могут ударить? Осознаёшь всю ответственность?

— Понимаю ли я? Тот, кто потерял всю родню? — ответил я ему горько. — Ещё как понимаю.

— Хм… Действительно. Ты у нас особый случай, — покачал он головой.

Амон показал, что смутился. Но вот внутри у него смущения не наблюдалось. Мне же хотелось встать и уйти. Пошло бы оно всё в жопу. Но сдержался. Не тот момент, чтобы давать волю эмоциям. Надавили на больную мозоль и всё, поплыл? Грош мне тогда цена.

— Перейдём к нашим делам, — смотрел он внимательно, — Я уже начал переговоры с остальными насчет войны. И раз уж ты здесь… — сказал он, будто я тут случайно оказался, а не по его воле, — Предлагаю обсудить. Ты ведь понимаешь, что согласившись с войной, обязан выделить силы на общую защиту? Пусть даже формальные.

— Я буду участвовать. Лично. Других сил, которые могли бы достойно сражаться в этой войне у меня нет, — ответил я немного резко, эмоции всё же прорвались.

— Уверен?

— В чём? — хмыкнул я, — В том, что сил нет или в том, что лично участвовать буду?

— Второе, — мягко улыбнулся он, продолжая меня изучать.

— Вы в курсе, что я уже дрался с Ротенами и проливал кровь их родни. Так что не вижу проблем. Точнее проблемы вижу, и много, но… — развёл я руками.

— Понятно. И как ты видишь своё участие?

— А вот это зависит от того, что вообще планируется. К сожалению, я не участвовал в общих магических войнах.

— И что, никаких желаний самому напасть на Ротенов?

— В смысле? — удивился я этому вопросу, — Если другие их прикончат, пока я сижу дома, только рад буду. У меня и без этого дел хватает.

— А как же совершить ещё один героический поступок?

Эм, он за кого меня принимает, что-то я не понял. Видимо, выражение моего лица было достаточно красноречиво, чтобы Амон рассмеялся.

— Просто интересуюсь. Ты всё же молодой парень и мне непонятно, чего от тебя ждать.

— Надеюсь, мне удастся избежать глупых поступков, — хмыкнул я.

— Как насчёт потренироваться с магами моего рода? — последовал неожиданный вопрос.

— В чём именно?

— Перед решающим сражением было бы неплохо провести общую тренировку. Чтобы отработать слаженность, чтобы друг друга увидеть. Сомневаюсь, что со всеми родами получится договориться, но с некоторыми — вполне.

— Понял. Если так, то я за. Это было бы познавательно.

— А не боишься выдавать свои секреты?

— А есть чего бояться? Как мне кажется, обо мне, если ещё не знают, то в ближайшее время каждая собака в курсе будет.

— Да, ты не особо скрываешься. Но всё же маги не любят выдавать свои секреты, поэтому на общем сборе покажут только общие вещи.

Ага, намёк понят. Максимум выдавать не надо. Ну да я и не собирался.

— Ещё один вопрос к тебе, Эдвард, — Амон стал ещё серьёзнее, — Ты сможешь закрыть Пасть?

— Не в ближайшее время точно.

— А когда сможешь? Пойми, я не хочу выпытывать твои секреты, но ударить по Пасти — это сильный ход в противостоянии против любых магов.

— Я понимаю, но ничего не могу сказать. Если честно, я случайно Пасть закрыл.

В ответ Амон сначала несколько секунд смотрел, а потом расхохотался. Звучно так, басом, я даже испугался немного.

— Случайно закрыл Пасть. Это лучшая шутка, которую я слышал на этой неделе.

— Я серьёзно.

— Да я понял, — махнул он, — Тем смешнее. Никому не говори. Тебе сейчас выгоднее, чтобы тебя боялись. Но чем раньше ты научишься случайное делать запланированным, тем больше у тебя шансов… кхм… на светлое будущее.

— Через сколько планируются боевые действия? — перевёл я тему.

— Не в ближайшие две недели точно. К сожалению, быстрее не получится. Как появятся подвижки, я тебе сообщу. Насчёт тренировок тоже.

— Мне нужно время на восстановление. В ближайшие дни активно тренироваться я не смогу.

— Учтём. Ладно, Эдвард. Хватит тебя мучить, — хохотнул он, — Если есть вопросы, то спрашивай. А так я обсудил с тобой всё, что хотел.

Намёк на завершение был понят. Я попрощался и ушёл. Было над чем подумать.

Следующий день я полностью провёл дома и никуда не выходил. Более того, почти ни с кем не общался. Словно жизнь взяла паузу и оставила меня в покое. Но назвать этот день радостным не получилось.

Люди вышли на улицу.

Что показали со всех ракурсов по местному телевидению. Вышли не просто так само собой. Это было нечто среднее между митингом и трауром. Сотни и тысячи фотографий с погибшими, тысячи марширующих и бастующих людей, что скрывали лица за повязками. Что-то это уже не походило на случайную акцию. Размах сильно не тот.

— Это далеко от нас? — спросила Эрминия, что сидела рядом, когда я включил телевизор.

Включил не от безделья. Екатерина Шмитцер позвонила и попросила это сделать.

— Нет, тут рядом, в центре. При желании минут за тридцать пешком можно дойти.

— Если честно, то это жуткое зрелище. — поёжилась девушка, — Сколько их там? Пару тысяч человек?

— Никогда не видела такую толпу?

— Не видела. У нас в городе такое было невозможно. Населения меньше, площади тоже. Да и Ротены подавили бы в зародыше любой митинг.

— А твой род?

— А мы не давали повода нас так сильно ненавидеть.

— Думаешь, причина в ненависти?

— Ты слышишь, что говорит диктор? Более пяти тысяч погибших. Как думаешь, это правда?