Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 55

Вскоре дорога почти срослась с краем Сумеречного леса, той части Маредора, что, казалось, хранила суть вселенского зла, из какого был соткан этот проклятый мир. О чём же тут можно говорить, если даже святоши из войска мятежной королевы предпочли не связываться с тёмной частичкой Маредорийского леса, обойдя его и выжигая вокруг всё живое, в том числе и Теневал с предместьями.

Фургон Вильмонда встретился Ширену, когда до Эстифала, где должен был отдыхать мортус, оставалось две сотни сажень. Повозка одиноко стояла недалеко от первых деревьев и выглядела совсем умиротворённо. Запряжённые мулы лениво жевали траву у дороги, игнорируя ядовитую плёнку от дождя на стебельках — многим животным стоило бы перенять тягу жить в новых реалиях у этих зверей.

Ширен вздохнул, закрыв глаза, и покачал головой. Иногда безалаберность Вильмонда выводила старика из себя — как можно оставить фургон с мулами в таком опасном месте? Ширен знал молодого мортуса ещё с его детства, и когда он подрос, то на долгое время стал помощником Ширена. Единственный человек, которому мог доверять старый Гробовщик, преступно пренебрегал собственной безопасностью.

— Вильмонд!

В фургоне кто-то закопошился, и оттуда выглянул, в одних портянках, к тому же развязанных, мортус с мечом в руке. «Глупец, — вздохнул Ширен: — будь вместо меня какая тварь или разбойник, железяка, коей и пользовался-то ты от силы пару раз, тебя бы не спасла.» Конечно, он преувеличивал. За четыре года Тёмного Века молодой мортус научился защищаться. Старик подвёл осла и выжидающе взглянул на Вильмонда.

— Фу, Ширен! — сплюнул он. — Клянусь богами, ты меня напугал.

Из фургона выглянула рыжая девка и, увидев старика, с ужасом на лице залезла обратно.

— Это кто? Ты уже побывал в деревне? — нахмурился Ширен и фыркнул: — нашёл место, где девок трахать. Здесь глаз да глаз нужен.

— Кончай гундеть, — Вильмонд накинул на себя рубаху. — Ты каким демоном сюда добрался? Зачем, главное?

— Мне нужно с тобой кое о чём потолковать, — протянул старик, косо смотря на фургон, где пряталась девка. — Наедине…

Вильмонд вздохнул, залез внутрь, чтобы накинуть плащ, и выскочил. Они отошли, встали под дерево — не самое лучшее место, но тут точно можно было надеяться, что никакой смертный их не услышит.

— Лицедей приказал доставить ему мальчишку из Эстифала, — произнёс Ширен, буравя Вильмонда взглядом. — Верона.

— Что? — мортус с опаской огляделся и сказал очень тихо: — Сиротку из Теневала, зачем? Каким демоном…

— Послушай, Вильмонд, — Ширен тяжело вздохнул и выдохнул, собираясь со словами. — Видимо, этот малец тот, из-за кого Лицедей уничтожил Теневал. Он созвал со всего севера Культ Кровавой Ночи, этих безумных сектантов, не просто так.

— Это же безумие, Ширен…

Вильмонд отступил к соседнему дереву, опёрся спиной о него и провёл ладонью по лбу.

— Он переводит все силы на Эстифал, — продолжил Ширен. — Мертвецы, некросициары, особенный мальчишка. Мне всё это напоминает то, что случалось в Век Гнева. Я боюсь, — Гробовщик замялся. Он страшно опасался произносить свои мысли вслух. — Я боюсь, что дракон Хаоса, Некрос, всё ещё жив…

Вильмонд не ответил. Он опустил голову, взгляд его застыл на усыпанной гниющими листьями земле Сумеречного леса.

— Верон вместе с солдатами из Святого Воинства, — говорил Ширен. — Если они выжили, мы должны их перебить и забрать мальчишку.

— Перебить Святое Воинство? — Вильмонд покачал головой. — Нет, Ширен, я не могу…

— Ты уже по уши встрял в это дело, парень, — прошипел Гробовщик. — Назад дороги нет… пока что. Как только рухнет здесь последний оплот — слышишь, Вильмонд, как только последний живущий сомкнёт глаза навсегда, ты должен бежать. Куда хочешь. Куда глаза глядят, Вильмонд. Я передам тебе почти все свои сбережения, и ты уйдёшь отсюда. И никогда не вернёшься.

— Мне? — мортус неуверенно поднял голову. — А как же ты?

— Мне восьмой десяток лет, — усмехнулся горько Ширен. — Я уже никуда отсюда не сбегу. Ты мне как сын, напарник.

— Хорошо, Ширен, — прикусил губу Вильмонд. Его лицо побледнело, по виску пробежала капля пота. — Когда он собирается покончить с Эстифалом?

— Я об этом ещё не знаю, быть может, пока полный Вармас в небе, — Гробовщик кинул взгляд на верх. — Ладно, пошли… Закончим работу.

— А что с Керой?

— С девкой-то? — Ширен сплюнул. Он совсем о ней забыл. — У нас нет времени с ней возиться…

— А лишние свидетели нам не нужны, — Вильмонд как-то нездорово взглянул на старика.

— Если хочешь, я сделаю это за тебя.

— Нет, — Вильмонд крепче сжал меч. — Я должен сам…

***

Пожалуй, уходить через Сумеречный лес такая же глупость, как сражаться с обезумевшим духом — но, как убеждался не в первый раз Ринельгер, дуракам зачастую везло. Алормо ни в какую не желал идти той же дорогой, какой они пришли из Эстифала. Не понятно, чего он боялся и от чего пытался оградить остатки отряда. Норос-Сугур перебил многих, оставив только восьмерых, считая присоединившегося к группе Ринельгера. Раны же он оставил почти всем.

В спешке отряд покидал смертные останки Норос-Сугура, не дав чародею даже собрать демоническую кровь и части щупалец. Рыбью голову разнесло мощными чарами Орина, как оказалось, Норос-Сугур почувствовал магию клирика и попытался его срубить щупальцем. Отчаянная попытка, но демон сумел вспороть Орину живот, и лишь чудом тот ещё не погиб. Ринельгер позаботился о том, чтобы клирик не истёк кровью, но зашивать рану, не имея при себе инструментов, что отряд роковой случайностью оставил в Эстифале, он не решился.

Орина поддерживал Алормо и ужасно бледная Эсса, и каждый шаг отзывался у клирика нестерпимой болью. Ринельгер выдал ему обезболивающую настойку, правда, действовала она совсем слабо. Впереди строя, возведя самострел, бодро шагал Ренегор, которого, к его счастью, не коснулись щупальца болотного демона. Раненый Эрес поддерживал истерзанного Верона: оба молодых бойца молчали и были красными, словно спелые яблоки с южного побережья Внутреннего моря. Михаэль и Ринельгер, немного потрёпанные, замыкали группу и чувствовали себя главными героями события.

— Ох, и надерусь же я в трактире, — бурчал Михаэль. — Я… мне до сих пор не верится, что тварь издохла. Кажется, будто он идёт за нами, скрипя щупальцами… но как мы его с тобой, чародей!

— Хватит панику разводить, солдат! — рявкнул Алормо. — Поноешь за пинтой эля. А лучше расскажешь тамошним зевакам героическую эпопею… начинай сейчас.

— Я тоже ощущаю нечто, — тихо сказал Ринельгер. — Только это не Норос-Сугур…

Михаэль хмуро взглянул на чародея:

— Это духи Сумеречного леса, — он с опаской огляделся. — Или демоны… Зря мы здесь… перебьёт ещё, и никакого эпоса не будет.

— Скорее всего, — Ринельгер ужаснулся, с каким равнодушием он произнёс эти слова.

— Когда я вступал в Святое Воинство, — сказал вдруг Эрес. — Я думал, что буду убивать имперцев, а не сражаться с их богами.

— С этим мы и должны сражаться, — прохрипел Орин. — Знаешь, что есть ересь, согласно Священному Своду королевы Аммелит?

— Ты сейчас сдохнешь, клирик, но продолжаешь проповедовать, — сплюнул Ренегор. — Мне ничего за веру не говорили, когда я поступал на службу. Мятежная королева сражалась за справедливость.

— Королева билась за всё, — прервал их Алормо. — Будете так громко трепаться: выдохнитесь и накликаете беду, — он повернул голову к молодым. — Верон, малец, где твой меч?!

— Потерял, — прошипел юноша, поглядывая на рыцаря исподлобья.

— Я что тебе говорил?

— Да что ты привязался ко мне, Алормо! — не выдержал Верон. — Этот… это чудовище…

— А ты что думаешь насчёт королевы, чародей? — тихо спросил Михаэль, пытаясь не слушать очередной спор между Алормо и Вероном.

— Я не мастак в религиозных вопросах, — бросил Ринельгер, оглядываясь. — Но скажу, как считаю правильным… Ваша Аммелит, именно она, вместе с вами привела мир к такому печальному состоянию… хотя отрицать силу, которую она проповедовала, — он посмотрел на Орина, — больше не могу.