Бесстыжая нечисть (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 4

Я мысленно обругала Прошу. Хорошо хоть, Денис уборной не пользовался! Страшно подумать, что там сейчас творится!

— А, это… — Я на секунду задумалась, прикидывая, с чем можно сравнить запах. Сравнения не находилось. А, ладно. Главное, говорить уверенно. — Новое средство от плесени в ванной. Ты же знаешь, какие они бывают едкие…

Понятия не имею, пользовался ли раньше Денис средствами от плесени, однако уверенный тон сработал. Он кивнул и склонился для поцелуя на прощание.

— Приеду вечером, заодно привезу твои вещи, — напомнил он и, наконец, ушел.

Я с милой улыбкой закрыла за ним дверь, а потом уселась на пол в прихожей и уставилась в пустоту. Все, не могу больше. Эмоциональное истощение иногда пострашнее физического.

Не знаю, сколько я так сидела. Но в какой-то момент вдруг обнаружилось, что рядом сидит Проша, а на коленях свернулся Хан, которому я уже какое-то время бездумно почесываю пузико.

— Едва его не потеряла, — зачем-то сказала им вслух. — Ума не приложу, как смогла удержать.

— А чего удивляться? Ты же не человек. У тебя очарование повышенное, — сочувственно прохрипел своим прокуренным голосом коловертыш. — Ему трудно было устоять.

— Ммм, ясно, — протянула я. И поймала себя на мысли, что сижу тут нагишом, в распахнутом халате, и совершенно не чувствую смущения. А ведь и Хан, и Проша прекрасно слышали, чем мы тут занимались. И стоны, и всхлипы, и просьбы, и высказывания, там, всякие, которые в процессе вырывались как-то сами собой… Странно. Да и когда я Дениса соблазняла, мне тоже было совершенно неважно, увидят меня соседи или нет. Я готова была прямо в подъезде перейти непосредственно к… примирению. Так что теперь меня по праву можно называть «бесстыжей нечистью». М-да. А еще на Огнеславу грешила.

— Шоколадку хочешь? — неожиданно спросил Проша. — Говорят, они силы восстанавливают.

— Ну… не знаю даже. Можно. Только где ты сейчас шоколад… ой!

Коловертыш разинул рот, засунул туда лапу аж по локоть, аккуратно извлек шоколадку в упаковке и вручил мне. Я на автомате взяла, как-то подсознательно ожидая, что она будет мокрая и склизкая. Но нет! Абсолютно сухая нормальная шоколадка. С орехами и изюмом. Словно из кармана достали.

— А как ты…

— Я же коловертыш, — пожал плечами он, словно это все объясняло.

— И что?

— Ну так ведьмы нас для того и выводят, чтобы мы им всякие вещи полезные добывали и приносили. У каждого коловертыша зоб, как сумка. Бывает, даст ведьма задание продуктов раздобыть, так мы полный зоб всякого добра набиваем, да приносим ей… за то и ценимся.

— Погоди-ка! А где это вы продукты добываете? — с подозрением уточнила я, обнаружив на шоколадке приклеенный ценник.

— Ну… — он немного смутился. — Раньше у людей брали… а сейчас магазинов полно всяких… от охраны уйти проще простого… мы прятаться-то хорошо умеем. А еще скорость при надобности развиваем такую, что и глазом не углядишь.

Я вылупила на него глаза. Ну, дела! Вот так вороватые помощнички!

— Так ты, получается, шоколадку эту украл?!

— Ага, — радостно подтвердил Проша. — И не только шоколадку! Я же говорю — на стол накрыл, идем чай пить! Правда, он остыл уже, но я новый мигом вскипячу!

Я подорвалась, забыв о своем глубочайшем расстройстве, и бросилась на кухню. И застыла в дверях, сраженная.

Стол был буквально завален всяческими деликатесами! Три банки красной икры, шпроты, конфеты разные, шоколадный кекс, пачка подтаявшего сливочного масла, коробка с чаем, две упаковки кофе (зерновой и растворимый), полпалки сервелата и… чекушка!

А уж хлеба-то и вовсе несколько видов: белый, черный, бездрожжевой, со злаками, батон…

— Не знал, какой ты ешь, — тихонько прокомментировал Проша, когда я обратила на него свой пылающий взор.

Немая сцена длилась еще некоторое время, а потом у меня началась нервная истерика. Я с хохотом сползла по косяку… Рядом тоненько заливался Хан. Проша робко улыбался, переводя взгляд с одного на другого и явно не понимая причин веселья.

— А чекушка-то зачем?.. — задыхаясь, уточнила я, когда смогла говорить.

— Просто ты под конец так выглядела, словно тебе с утра опохмелиться надо будет, — простодушно объяснил коловертыш. — Ну я и выхватил у мужичонки одного из кармана… на всякий случай…

— Ааааа, не могуууу… — И веселье пошло по новому кругу.

Отсмеявшись, я задумалась. Ну и что теперь с этим добром делать? Заставить Прошу вернуть все обратно? Или уж деградировать по полной и позавтракать?

— Значит так, — вздохнув, постановила я. — Проша, я не ем ворованного. Поэтому ты возьмешь у меня деньги и, как стемнеет, отнесешь их в тот магазин, где все это взял. С извинительной запиской, которую я напишу сама. Подкинь куда-нибудь поближе к кассе, чтобы никто, кроме кассира, не увидел. И больше так не делай, хорошо?

Он печально кивнул. Чтобы не расстраивать его еще больше, я уж не стала говорить, что на эти деликатесы уйдет львиная доля денег, которые мама с отчимом высылали мне на месяц. Придется на кашках сидеть. Ну да ладно. Попробую икру со шпротами на несколько дней растянуть. И хлеб лишний в холодильник уберу. Он ведь там подольше, наверное, храниться будет? Я открыла дверцу холодильника и заметила на полке большую бутылку свежего молока.

— Это я для питомца твоего взял, — понуро объяснил Проша.

— Спасибо тебе большое, — искренне поблагодарила я. — Да не расстраивайся ты! Будем считать, что ты мне организовал доставку продуктов из магазина на дом. Так бы мне самой пришлось идти покупать.

— Правда? — Он просиял, а потом задумался. — Ну, так я могу ходить, когда надо… за деньги! Все, что надо, возьму, а деньги кассиру подкину незаметно. А? Хорошо же я придумал?

— А ты чего это, жить у меня собираешься? — вдруг опомнилась я.

— Ну да… ты же на меня свою метку поставила… куда я пойду? — прошептал он, а потом как завопил с надрывом: — Опять по подворотням шататься?!

Я аж подпрыгнула. Тьфу ты. Метку я на него поставила… стоп. Метку?!

— Так, ребята. Давайте-ка за стол. А ты, Хан, на стол. Я тебе сейчас молоко подогрею. За завтраком вы подробно расскажете мне, что вчера произошло. Чувствую, натворила я делов…

Первым начал котенок, так как Проша, насколько я поняла, присоединился к нам не сразу.

— Ох и натерпелся я страху, когда ты меня схватила и выпрыгнула в окно! К счастью, приземление было мягким. Нас поймали деревья. Оказывается, в этом безумном состоянии ты неплохо управляешь своими лешачьими силами… Ну вот, а потом ты удобно устроилась в какой-то раскидистой кроне и… самым подлым образом уснула, прижимая меня к себе, как плюшевого медвежонка! Я пытался тебя добудиться, но ты не реагировала.

Дерево тебя листьями-ветками укутало, прикрыло от посторонних глаз. И, кажется, оно с тобой силой делилось… не уверен. Может, мне показалось. Потом я тоже задремал. Один раз чуть вниз не свалился, но дерево меня подхватило аккуратно и на место вернуло. Вот.

Когда окончательно стемнело, ты проснулась. Я опять попробовал с тобой заговорить, но ты мне не отвечала. Да и вообще, вела себя как-то не по-человечески. Спрыгнула с дерева, принюхалась, а потом уверенно почесала к ближайшему переулку…

— Дальше я расскажу, — вмешался Проша. До этого он весь изъерзался, ожидая своей очереди. — С тех пор, как хозяйка меня выгнала, я по городу слонялся, на крышах ночевал. Меня выследила банда упырей и полуночников.

— Кто такие полуночники? — перебила я.

— Мерзкие существа… к младенцам по ночам являются, жизненные силы у них высасывают, из-за чего те болеть начинают. А упыри — то бывшие мертвецы неупокоенные, что восстали и переродились в хищных тварей. Они мясом человеческим питаются.

— Бррр, — сказала я. Зачем я вчера вообще решила приблизиться к этим монстрам? Сейчас скажи мне кто, что упырь поблизости, так я такого деру дам… — Ну, ладно. Что дальше было?

— Так вот, охотилась за мной эта банда. Они хотели, чтобы я для них младенцев воровал новорожденных, очерненных проклятием родительским.