Пепел одуванчиков (СИ) - "Ли Лиса" - Страница 32

- Мне достаточно и устных извинений, - Юна домыла посуду и взяла полотенце, чтобы вытереть руки, - К тому же я тоже была достаточно груба. Так что и вы меня простите, а ужином я вас уже накормила.

Кингсли засмеялся и снова так заразительно, что Юна заулыбалась в ответ.

- Как славно видеть радость на лицах своих детей, - радостно пропела миссис Бруствер, влетая на кухню, - Мисс Уайт, вы просто обязаны прийти на день рождения Кингсли! Правда, сын?

- Точно! Совсем забыл, - смутился Кингсли, - Приглашаю вас, Юна Уайт, через полторы недели на свой день рождения. Никаких подарков, никаких нарядов. Всё будет очень просто и по-семейному. Вы же придёте? Вместе с отцом, разумеется.

- Как можно отказать доблестному мракоборцу? - с нарочито серьёзным лицом, но достаточно саркастично произнесла Юна.

Вечер закончился и гости радостные и весёлые покинули скромное жилище Уайтов.

- Отец, - Юна встала перед отцом и скрестила руки на груди, - Мне кажется, что ты должен мне кое что объяснить!

========== 13. ==========

Юна с отцом просидели на новом диване до самого утра. Юна никак не могла поверить в то, что отец стал придерживаться лояльных взглядов по отношению к мракоборцам.

- Папа, а как же мама? – не выдержала Юна.

- Милая, ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что правительство на тот момент действовало на благо всего человечества. Как только исчез Темный Лорд были ужесточены меры по поимке преступной сети, окутавшей весь мир. Мама была Пожирательницей. Я пытался её спасти, пытался доказать,что она действовала под заклятием империус, но ты сама всё слышала на суде. Стася словно обезумела. Она сама признала свою вину и не раскаялась.

- Папа!

- Что папа? – грустно сказал мистер Уайт, - Я много думал и мне кажется, что это моя вина, что ты выросла в ненависти к окружающему миру. Мне кажется, что пора оставить прошлое в прошлом и посмотреть в будущее. Давай не будем осуждать каждого первого мракоборца в смерти мамы.

- Они даже не пустили нас ни разу к ней! Не дали похоронить!

- Они просто выполняли свою работу. Это не их вина. Это вина системы. Мы все в какой-то мере часть этой системы. Я же тоже работаю на правительство, Юна. Пусть я простой ботаник, но я служу на благо общества, как и мракоборцы.

- Ты же не серьёзно, папа? Ты так изменился!

- Нет, Юна. Это ты изменилась. Я просто слишком мало уделял тебе времени.

- Это всё Алан Бруствер? Это всё потому, что он спас тебе жизнь? – Юна пыталась найти хоть какое-то объяснение такой резкой перемене в отце.

- И это тоже, дорогая, - не стал отпираться отец, - Мы с ним многое обсуждали. Он на многое открыл мне глаза и помог выйти из многолетней депрессии. Я понял, что ненависть не даёт нам с тобой наслаждаться тем, что у нас есть. Мы погрязли в нашем горе и не можем жить дальше. Нам просто необходимо кого-то обвинять, потому что мы слишком любили маму, чтобы признать её вину.

- Её довели до самоубийства! – чуть ли не выкрикнула Юна, еле сдерживая слёзы.

- Это было её решение, милая, - тихо сказал мистер Уайт, - Мы вряд ли уже узнаем, почему она это сделала.

Юна вдруг осознала, что никогда не задумывалась над причиной, по которой мама решила свести счёты с жизнью. Юне не хотела признаваться себе, что возможно, это было из-за чувства вины. Но тогда на суде, мама не раскаялась, она не испугалась, она была словно … словно под заклятием.

- Папа, - Юне пришлось сделать усилие, чтобы голос не срывался и звучал ровно, - Может ли быть такое, что маму заставили признать свою вину? А потом…

Отец Юны вздрогнул и внимательно посмотрел на дочь.

- Никто бы не посмел, - покачал он головой, - Зачем? Кому могло быть нужным?

- Я не знаю, - опустила голову Юна, - Всё это настолько странно. И я так устала от постоянных мыслей о том, что было бы, если маму оправдали.

- Милая, - мистер Уайт обнял дочь и крепко сжал в своих объятиях, - Давай просто забудем и будем жить дальше. Я обещаю, что в этом году я принесу домой настоящую ёлку на Рождество. Я завалю тебя подарками за все прошлые пропущенные праздники. Давай просто жить дальше, Юна. Я действительно очень устал.

Юна ощутила себя маленькой девочкой, отчаянно нуждающейся в заботе и тепле. Она крепко-крепко сцепила руки на спине отца и прошептала очень тихо.

- Я постараюсь, папа. Обещаю, - сказала она, не совсем понимая, как ей удастся потушить в груди боль и ненависть. Но в этот самый момент ей очень хотелось, чтобы отец был счастлив.

Именно по этой причине она всё же решила пойти на день рождения Бруствера младшего и отчаянно думала, что ей ему подарить, хоть он и предупредил, что никаких подарков не нужно.

Для самой Юны лучшим подарком была книга, но она понятия не имела, нравится ли Кингсли читать. Она два дня ломала голову, пока в конце концов решила не сходить с ума по таким мелочам и всё же выбрала книгу. Магловскую книгу. Сборник пьес Оскара Уайльда “Как важно быть серьёзным”. По мнению Юны это была непринуждённая книга с отменным юмором и достаточно саркастичная на тему разного вида отношений. Вряд ли Бруствер младший вообще читал хоть что-нибудь, кроме истории мракоборцев и карманного пособия по защитным заклинаниям.

Юна прогуливалась у речки, что протекала через небольшой подлесок за полосой жилых построек и ткацкого завода, когда заметила знакомый силуэт и не поверила своим глазам.

На берегу реки, под старым высоким клёном стоял профессор зельеварения. Он был одет в чёрную рубашку, брюки и жилетку, на ногах, несмотря на тёплую погоду, были закрытые туфли. Он смотрел на темнеющую вдали воду сосредоточенным взглядом, словно разбирал на компоненты сложносочиненное зелье.

Юна встала в нерешительности, хотя сердце так и колотилось в груди, порываясь выпрыгнуть через горло. С одной стороны ей безумно хотелось подбежать к профессору, узнать, что он делает в Коукворте, а с другой она понимала, что вряд ли профессор Снейп удостоит её своим вниманием. Она простояла минут десять, прячась за деревьями, и наблюдая за неподвижной фигурой Снейпа. Просто видеть его уже было величайшей радостью. Неужели он живёт где-то рядом? Может она увидит его завтра и послезавтра, и… Юне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы развернуться и, не оглядываясь, покинуть подлесок.

В ту ночь Юна не могла уснуть. Образ профессора Снейпа отказывался выходить из её головы. Нет, она не может влюбиться в своего преподавателя. Он холоден, равнодушен и надменен. Он постоянно задевает её, снимает баллы. Он никогда не посмотрит на неё как мужчина на женщину. Она навсегда останется для него просто одной из студенток, пуффендуйкой, ходячей катастрофой, трусихой, одуванчиком, сорняком…

На ум пришли строки:

Душа, ты волнуешься снова?

Но в этой безумной игре

Из сотен едва ли десять

Вернуться, не погорев.

И ангелы делают ставки

И, не дыша, глядят,

Как демоны, мою душу

Закладывая, галдят.*

***

День рождения Кингсли устраивали в имении Брустверов. Когда мистер Уайт рассказал Юне о том, что Брустверы являются древним родом чистокровных волшебников, Юна немного напряглась, но когда она увидела дом, где проживали Брустверы, у неё началась настоящая паника. Это была огромная вилла, окружённая великолепным садом с фонтанами и живыми изгородями. Широченная лестница с небольшими статуями в виде рысей по краям поднималась на длинную веранду, увитую вечнозелёным плющом. У открытых дверей стоял самый настоящий дворецкий в полосатых брюках и пиджаке и с классическим воротничком. Он высоко держал голову и умудрялся не наклонять её даже, когда кивал входящим гостям.

- Пап, Брустверы же сказали, что будет небольшой семейный ужин, а не званый вечер коронованных особ, - с тревогой в голосе прошептала Юна отцу, которого покрепче ухватила под руку.

- Я тоже так думал, милая, - поправляя галстук, просипел мистер Уайт, которому тоже стало неловко.

- И что теперь делать? Пап, ты был когда-нибудь на таких мероприятиях? Как себя вести? Они ж там наверняка по десять тысяч вилок разложили у каждой тарелки! Мэрлин! – Юна даже вспотела от напряжения. Хорошо ещё, что она надела платье, а не пришла в джинсах или ещё того хуже в школьной мантии.