Разница потенциалов (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 54

— Монастырь стоит на соседней улице! — Ответил Евгений, который залег непосредственно у разбитого окна. И сразу же за ним из земли выросло четыре весьма крупных терновых кустика, которые своими длинными десятисантиметровыми иголками стреляли словно пулеметы. Вот только превращенные в ежиков японцы падать почему-то не спешили… Как и штурмовать дверь ресторана, вместо этого сосредоточившись на войне с выращенной друидами флорой или попытках достать укрывающихся внутри здания людей дистанционными атаками. И такое поведение на взгляд Олега было ну просто очень странным. Окончательно он утвердился во мнении о том, что здесь чего-то не так, после того как Святослав швырнул в группу врагов шаровой молнией. Электричество разбросало людей в стороны, воспламенило их одежду и обуглило плоть… Но те продолжали атаковать чего-то визжа, ничуть не заботясь о полученных ранах и боли, которую должны были бы испытывать. — Для тех, кого отдали в дань! Ну, чтобы они попривыкли немного к нашим порядкам!

За свое вероломное нападение и проигрыш в войне страна восходящего солнца заплатила огромную цену. Артефактами, золотом, магическими секретами, но самое главное — людьми. Если верить напечатанной в газетах Олегом информации, то целых сто лет Япония будет присылать победителям не только часть своих доходов, и разные морские деликатесы, как единственный товар доступный островитянам в больших количествах, но и наиболее востребованные любой страной мира кадры. Одаренных. Каждый второй простолюдин, у которого окажутся зарегистрированы хорошие способности к волшебству, покинет свою родину в тот же год, когда его опознают как будущего мага. Каждый пятый ребенок обычных самураев с нужными талантами отправится на службу в Россию после достижения им возраста в шестнадцать лет. Заложники из числа высшей аристократии тоже должны были прибывать ежегодно и давать вассальную присягу лично императору, но там уже контролирующие сбор живой дани церковники вроде бы собирались использовать индивидуальный подход. И они же должны были отвечать за привитие перекрещенным в православие островитянам русских культурных ценностей и магических клятв, гарантирующих их лояльность или на худой конец послушание прямым приказам под угрозой боли и смерти.

— Акклиматизация явно не удалась! — Олег попытался собрать из окружающего пространства некроэнергию, которой можно было бы надежно уничтожить слишком уж живучих врагов… И с удивлением обнаружил, что его дар может зацепить лишь какие-то жалкие крохи этой странной и опасной субстанции. Да и те словно норовят куда-то утечь, гонимые эфирным ветром. — И кажется, какой-то сильный маг среди них таки есть, а скорее даже не один! Хотел бы ошибиться, но кажется нам готовят пакость стратегических масштабов из арсенала темной магии!

Чувство опасности заставило Олега резко пригнуться. Пролетевшее у него над макушкой мутная клякса ударила в один из бочонков, стоявших в специальных креплениях на стене за барной стойкой и легко разбила в щепу толстые доски. Ударившая из пробитого сосуда маслянистая жидкость окатила верхнюю часть чародея, устроив ему неплохую головомойку, но это было наименьшей из проблем боевого мага. Тело японца с проломленным затылком, которое по-прежнему лежало на полу, едва заметно подергивалось и постепенно меняло свои очертания. Обычный живой мертвец или даже созданная на его основе некрохимера чародея бы удивила совсем не сильно, вот только мертвый японский маг превращался в нечто совсем уж подозрительное: из его лба пробивались многочисленные маленькие кривые рожки, кожа скукоживалась и покрывалась алой чешуей, на лбу и щеках дергались веки новых глаз, на конце вывалившегося изо рта языка вырастала присоска, словно у миноги. А еще аура свежего трупа медленно наливалась энергией, поступающей откуда-то изнутри конвульсивно вздрагивающего тела и воспринимающейся столь же агрессивной и опасной, как и сила смерти. Только вот чувствовалось она несколько иначе, и наводила на мысли о демонах, которые, к сожалению, не раз и не два встречались Олегу на его жизненном пути.

Глава 19. О том, как герой ликвидирует источник проблем, тушит и зажигает, а также очень пугается

Олег запутался в ногах и чуть не упал, когда словно ударная волна прокатилась по округе, легко проникая сквозь стены зданий, только вот воздух остался неподвижным, поскольку дрожал сам эфир. И это почувствовали не только одаренные, но и простые люди, которые дружно содрогнулись всем телом. Чародей не знал в деталях, что это такое было, но без всякого дара к предсказаниям понимал — случившееся лично ему не может сулить ничего хорошего. Скорее всего, командование врага активировало какие-то невероятно могущественные чары, для которых из окружающего пространства энергия многочисленных смертей высасывалась будто пылесосом. Косвенным доказательством данной теории могли служить и маячившие за окном враги, которые дружно взвыли и начали стремительно терять человеческий облик. Они остались гуманоидами, но теперь в их внешности различий появилось чуть ли не больше, чем сходств. У одного выросли рога, второй вывалил изо рта пучок щупалец, третий покрылся синей слизью… И вроде бы чем больше являлся магический дар японца, тем сильнее его корежило. Во всяком случае те из врагов, кто раньше был замечен за сотворением вполне себе эффективных боевых заклинаний, всегда имели больше чем одну мутацию и тем напоминали лежащий перед Олегом труп. Немножко. Похожие друг на друга среди атакующих были, а вот двух одинаковых пришлось бы хорошенько поискать.

— Эти уроды то ли зараженные, то ли одержимые! — Озвучил очевидное Олег, отрубая голову лежащему перед ним трупу, пока он не успел закончить свои метаморфозы и кого-нибудь не покусал. От удара тело вздрогнуло, и начало царапать доски пола выдвинувшимися из пальцев коготками, а на срезе шеи обнаружились два каких-то подозрительных пульсирующих темных жгута рядом с позвоночником, которых у людей уж точно быть не должно. После зачарованный топор легко разрубил грудину, обнажая бьющееся сердце… Выглядящее в целом нормальным и человеческим, но опутанным идущими непонятно откуда черными нитями, повсеместно пронизывающими плоть. — Впрочем, одного другого и не исключает!

Два новых удара топора вскрыли легкие, также пронизанные посторонними включениями, однако не особо изменившиеся. Следующий разрубил откатившуюся в сторону голову, разбрызгивая те остатки мозга, которые не вытекли после знакомства с железной дубинкой. Олег не измывался над трупом, но искал центр, из которого по организму японца пошла волна изменений, превращающих его непонятно во что. Причем с сугубо практическими целями — это место стало бы очевидной слабой точкой врагов, которые от обычных ран умирать нагло отказывались. Доказательством этого стал какой-то самурай в пылающих обрывках рясы, что окутавшись ярко сверкающим магическим щитом лез в окно, голыми руками разогнув прутья решетки. Удар молнией от Святослава и несколько выстрелов в упор проломили барьер, пробили ему грудь и снесли верхнюю половину черепа… Но раны это существо нагло проигнорировало, практически сразу же восстановив пелену защитной магии и продолжив свое занятие. Правда, оно процедило сквозь зубы какое-то ругательство, в котором точно фигурировало слово «гайдзин», которое жителями страны восходящего солнца использовалось как презрительное обращение к чужакам. Какие бы пугающие перемены не случились с телом данного человека, однако его разум, по крайней мере, частично сохранился. Как и способности к колдовству. Оставалось лишь надеяться, что остальным его коллегам не так повезло хотя бы с интеллектом. В пользу этой теории говорило и то, что штурмовать ресторан остался от силы два-три десятка облаченных в рясы самураев, а остальные побежали куда-то еще, оставив своих товарищей топтаться на улице и перестреливаться с засевшими внутри здания людьми через окна.

— Запасной выход у тебя есть?! — Спросил Олег бармена, распарывая живот трупа, поскольку в столь обширной внутренней полости спрятать можно было многое. И на сей раз ему улыбнулась удача, в вывалившейся на пол требухе помимо краешка слегка тронутой циррозом печени обнаружился и источник темных нитей, пронизывающих тело самурая. Желудок человека превратился в нечто среднее между пауком и ежом, поскольку отрастил себе вросшие в человеческую плоть многосуставчатые лапы, кучу иголок и даже голову, щелкнувшую на чародея крючковатыми челюстями. И дар оракула подсказывал чародею: перед ним не просто выведенный химерологами паразит, а самый настоящий демон, который благодаря симбиозу с добровольно впустившим его в себя человеком уже не окажется так просто вытеснен обратно на свой родной план реальности. К счастью, особой силой данное существо само по себе не отличалось и не могло ни управлять мертвым телом, ни атаковать, ни самостоятельно передвигаться… По крайней мере, сейчас. Когда оно еще маленькое и вылупилось из яйца всего пару дней как. — Цельтесь им в живот! Там симбионт, из-за которого они такие бессмертные!