Легенды Безымянного Мира. Пепел (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 81

С каждым последующим словом лучник говорил все тише и тише, пока последний слог и вовсе не сравнялся по громкости с шепотом прячущихся любовников.

— Великих демонов мне в бороду, — просипел Мочалка, машинально расчесывая пресловутую растительность.

На склоне горы, у самого пика, цвело дерево небывалой красоты. Слишком низенькое, чтобы заслужить эпитет «гордое», но столь прекрасное, что он одного взгляда на него перехватывало дыхание. Верхушкой по грудь Эшу, оно поражало воображение, заставляя видеть нечто, чего никак не могло быть в этой безжизненной, ледяной пустыне.

Но тем не менее, вопреки всем законам мироздания, сквозь толщу льда и камня на свет Ирмарила, добирающегося сюда сквозь гробовую крышку облаков, пробилась вишня. Маленькая, но стойкая и сильная, она вошла во многие легенды и предания, а тысячи менестрелей неустанно воспевают красоту именного этого дерева, оставленного здесь в помощь путникам.

Её белые бутоны могли бы стать снежками будь приключенец менее доверчив к собственному зрению. Ветер срывал белые лепестки, кружа их наравне со сверкающими снежинками. Порой, при сильном порыве, ветви скрипели, сбрасывая с себя ледяные наросты. Корни вишни, будто ветви Древа Мира свисали над бездной, пробив гранит и презрев ярость морозной стихии. Черные, словно змеи черно-зубы, они обвили пик, накрепко скрепив его жаркими, неподдающимися холоду обътьями.

— Будь я проклят если это не Арва’Лон, — просипел Лари.

Алиса, подойдя ближе, провела пальцами по обледенелому стволу и дерево словно отозвалось её прикосновению, хотя, пожалуй, этот тихий шепот белых лепестков был слышен лишь Эшу.

Жрица, прикрыв глаза, произнесла по памяти:

Эш с улыбкой наблюдал за тем, как в глазах отряда засветилась жажда сокровищ и славы, что в данном случае было практически одним и тем же. Вряд ли среди приключенцев, родившихся близь восточной границы тринадцати королевств найдется хоть один, кто не слышал про древний замок.

— Ну да, волшебное дерево, — кивал пришедший в себя Тулепс, — но чего вы так на него таращитесь?

Волшебник, удивившись, вдруг понял что Меткий-то, как раз, с северных земель и про это диво не сном ни духом.

— Это же Ар’Валон! — не унималась Мери, чьи руки дрожали то ли от предвкушения, то ли от нервов.

— Арва… что? — переспросил лучник.

— Ар’Валон, — поправил Мервин, хоть немного восстановивший душевное равновесие и отошедший от потрясения. — Старое волшебное дерево, оставленное друидами в эру Танцующих Драконов. По легенде, когда Ана’Бри захватила Гревэн’Дор и выгнала из него орден магиков, те, спасаясь бегством, оставили для приключенцев подсказку, путеводную «звезду». Собственно, на старом наречье Ар’Валон и означает «указующий путь».

— Не знал, что ты любишь старые языки, — удивился Эш, так как сам он и на Всеобщем наречии изъяснялся с трудом, не говоря уже про многочисленные диалекты.

Защитник молча развел руками, словно говоря — «такой вот я таинственный и чудесатый».

— Но если он указует путь, — Лари, подошедший к склону, картинно приложил ладонь козырьком и всматривался в ледяную пустошь, изредка разрываемую черными клыками горных пиков. — То куда, демон всех задери, он указывает?! Здесь кроме снега, камня и дерьма Великанов ничего нет!

«Пни», захваченные врасплох появлением кусочка старой легенды, не обратили внимания на ругательства мечника. Народ, не поверив Криволапому, бросился к краю, но так и не увидел величественных шпилей волшебной твердыни, прославленной во многих сказаниях. Внизу, под склоном горы, все так же завывал ветер мечась в черном ущелье.

— Вот так всегда, — вздохнул Меткий. — Поверишь старым легендам, ринешься в бой, а никаких тебе сокровищ.

— Может это и к лучшему, — заметил Мервин. Впрочем глаза Мочалка резко контрастировали с его речами. Даже дурак бы понял, что и рыцарь не прочь поживится в закромах Гревен’Дора. — В конце концов там не только сокровища, но и, если верить тем же легендам, сама Ана’Бри. А у меня, если честно, нет в планах в очередной раз играть роль ледышки.

— Да пропади эти сокровища! — крикнула Березка, сжимая эфес сабли так сильно, что затрещали латунные щитки на рукавицах.

«Пни» переглянулись и все, как один, сделали шаг назад. Если уж их командир отказывается от наживы, то значит там таится такая опасность, перед лицом которой даже жадность Березки пасует. Учитывая, что некогда Мери Березка порывалась устроить охоту на Пепла, то нетрудно догадаться, что строгую леди было не так уж и просто напугать.

— Какие, к демону, сокровища, если в замке есть проход к Огненным Горам!

Ребята с облегчением выдохнули и сделали шаг вперед. Как понял за это время Эш, если Мери и ставила что-то выше наживы, так это свое слово и выполнение миссии. В лепешку разобьется, костьми ляжет, но задание выполнит и вернется с триумфом.

— И вы совсем не боитесь Ана’Бри? — с прищуром спросил волшебник.

— К демону Ана’Бри! — крикнула Березка. — Мы бы могли выиграть две, а то и три недели! — тут Мери выхватила из рук Тулепса подзорную трубу и стала внимательно оглядывать ущелье. — Да где же этот чертов замок…

Эш повернулся к дереву и, что-то прошептав, протянул руку. Очередной порыв ветра сорвал с ветки бутон и принес его в подставленную ладонь волшебника. Лепестки оказались такими теплыми, что ими вполне можно было бы согреться в особо морозную ночь. Магик вздохнул и понял, что не имеет права скрывать это от «Пней». Как бы Эш не боялся ледяной ведьмы, но, кажется, ему придется ступить в её владения.

Дослушав отрывок поэмы, командир отряда выхватила цветок из рук Эша и стала так яростно его трясти, что парень испугался как бы она, потеряв равновесие, не упорхнула в пропасть. “Пни” же и вовсе не замечали метаний Мери. Они и сами были готовы хоть съесть белый бутон лишь бы только попасть в Гревэн'Дор.

— И почему он не работает? — рычала фехтовальщица.

— Одну секунду, — улыбнулся Эш. — Сейчас все сделаем.

Волшебник подошел ближе. Он немного наклонился так, что его губы чуть не коснулись губ Мери. Леди опешила и даже чуточку покраснела, но вот Эш уже что-то прошептал бутоны и будь Мери проклята, если ей лишь показалось что лепестки качнулись в такт таинственным словам или… Словам.

Эш, прикрыв глаза, набрал в грудь морозного, ледяного воздуха, а потом подул. Ветер закружил, затанцевал играясь со снежинками, отправляя их водить хороводы. Путешественники прикрыли лица, скрывая кожу от порыва, принесшего с собой острые ледяные иголки. Когда же они вновь смогли видеть, то сперва не поверили своим глазам.

Ветер срывал с бутона лепестки, отправляя их порхать над обрывом, но сколько бы он не дул, сколько не бушевал, а те все не кончались. Казалось, что они и вовсе не покидают желтоватого ложа, а будто бы разделяются на мириады белых капель, саваном укрывающих снежные просторы. И по мере того как лепестки танцевали наравне со снежинками пустошь преображалась. Она дрожала и мерцала подобно миражу в пустыне.

Сперва показались высокие шпили, покрытые сверкающими ледяными кристаллами, заточившими в себе радугу и солнечный блеск. Следом за ними путники увидели черный мрамор — сказочный материал, секрет изготовления которого был утерян пару эпох назад.