Легенды Безымянного Мира. Пепел (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 24

Сам волшебник заходился в плясе. Он выделывал какие-то невозможно комичные, абсурдные коленца, абсолютно не попадая в ритм и не выдерживая общего стиля. В руке юноша держал открытую бутылку рома, к горлышку которой прикладывался через каждые несколько минут.

Волшебник смеялся, беспардонно обнимал леди, коим не повезло оказаться в зоне досягаемости загребущих лапищ. Пьяные ухажёры дам пытались настичь невоспитанного тернита, но всякий раз, когда бы они не приблизились к красавцу, тот таинственным образом оказывался по другую часть танц-площадки. Его сандалии издавали смешные звуки, шкрябая по паркету, рваные штаны, с дырками на коленках, никак не могли сочетаться с дорогими нарядами гостей, а простая рубаха, выпущенная наружу и вовсе придавала магику вид отборной босоты.

Пока все мирно, чинно ходили кругами, выставив вперед руки и каждый раз кланяясь перед очередным па, Эш крутился ураганом. Кажется, он плевать хотел на музыку и танец, юноша просто оттягивался, постоянно вливая в себя ром и утирая губы рукавом рубахи.

— И его мы взяли в свой отряд… — всхлипнула Мери, надеясь, что в зале нет новостного репортера.

Про «Бродячих пней» среди молвы ходило уже четыре баллады и каждая из них могла стать предметом гордости для любого лидера, но вот такой славы леди не хотела. А волшебник, ничуть не стесняясь, разве что не на показ выставил герб, выскользнувший наружу повиснув на одной лишь цепочки.

Увы, на этом страдания фехтовальщицы не закончились. Когда музыканты взяли небольшой перерыв и танцующие стали расходиться, чтобы немного посидеть и отдышаться, зал сотряс пьяный возглас:

— Тост!

Сперва Мери попыталась встать, но её удержали Тул с Лари, а потом, когда поддатый волшебник вскочил на стол, размахивая бутылкой, фехтовальщица чуть не потеряла сознание. На краю чернеющий пропасти беспамятства её удержала лишь необходимость запомнить данный прокол, дабы потом воздать подопечному по заслугам.

— Тост! — снова крикнул Эш, поднимая в сторону молодоженов кубок.

Самым поддатым гостям было плевать, что на стол взобрался невзрачный оборванец — они все равно кричали «Тост! Тост! Тост!», стуча кулаками и ногами. Волшебник, улыбаясь, стойко выдержал строгий взгляд матушки маркиза. Видимо, де-факто, именно она управляла здешним празднеством. Где же был герцог, отец виновника торжества? Скорее всего зажал какую-нибудь служанку в углу, или баронессу, или иную доступную леди.

Натянуто улыбнувшись галдящей толпе, герцогиня незаметно кивнула просящему.

— Сегодня вечером, — начал Эш. Он шел, расставив руки в стороны, небрежно переступая блюда и чьи-то головы, в этих самых блюдах лежащие. — Мы чествуем молодую пару! Все, без сомнения, знают про силу и отвагу благородного маркиза Сойского!

Мужчины загалдели, захлопали, некоторые даже поминали охоту и балы, где фигурировала несколько иная «удаль». Юноша краснел и с тревогой посматривал на супругу, но та делала вид что не слышит этих коротких реплик — мудрая девушка.

— И ни от кого не укроется красота баронесы, простите — маркизы д’Ламены! Хотя, о чем это я, конечно же — маркизы Сойской!

Народ загоготал и захлопал, а Эш неотрывно наблюдал за тем, как стремительно темнеет лицо свекрови новоявленной «высокой» дворянки. Все же титул «маркиза» — третий в государстве. В каждом королевстве жило лишь несколько герцогов, и всего около десятка маркизов. Так что можно себе представить насколько в данном случае подходила поговорка — «из грязи в князи».

— Скажу вам господа, — волшебник отвернулся от молодоженов, обращаясь к гостям. — Побывал я во многих странах. Гулял на холмах Амариен, где видел заточенных в башни прелестных фей! Заблудился в Хрустальном лесу, где танцевал с эльфийскими княжнами! Я побывал в горах Амадей, где пил вино с ламиями воздуха! А, доложу, никто, почти никто не может сравниться с этими прелестницами, у которых, к тому же, из лопаток растут настоящие крылья! Ух, господа, что они ими вытворяют…

Сэры, а так же редкие на таких мероприятиях — лэры и пэры, засмеялись в голос, некоторые даже утирали выступившие слезы и держались за животы, которым явно стало тесно в натянутых до треска камзолах.

— Так давайте же выпьем за то, — Эш, подняв кубок, вновь повернулся к молодоженам. — Чтобы, когда милорд маркиз постареет, когда он забудет, что такое теснота в штанах, а самым «жарким» звуком, который он сможет издать, станут газы из заднего прохода, — гости, теперь уже даже и подвыпившие леди, снова засмеялись. — Чтобы, когда в этом гнездышке будут резвиться внуки и правнуки маркиза и маркизы, муж не забывал самого важного. Не забывал того, что он женился на самой прекрасной из женщин, рождавшихся на землях королевства Арабаст!

Эш глубоко поклонился, откидывая полу рваного плаща, а потом залпом выпил содержимого кубка. Этот жест повторили все присутствующие — сотни людей поднялись со своих местах и, поклонившись молодоженам, осушили бокалы.

Зазвучала музыка, под гром аплодисментов молодожены поцеловались и вскоре все погрузилось в привычную кутерьму. Кто-то танцевал, другие пили, иные ели, а некоторые спали. И лишь один человек на этом празднике жизни выглядел чернее тучи. Что удивительно, это была вовсе не Березка, все еще прятавшая горящее лицо в ладонях. Эш, посмотрев на это мрачное выражение, не сулящее ничего хорошего, вернулся к своим делам. А именно — охоте за юбками и распиванию рома, параллельно с тем, что волшебник, по чистому недоразумению, называл «танцем». Ведь не даром же эльфы выгнали магика из Хрустального леса, запретив возвращаться под страхом немедленной казни.

Эш, с аккуратностью бывалого домушника, выбрался из объятий пышногрудой леди с изящными, тонкими запястьями, которые так и манили впиться в них губами. Присмотревшись, юноша понял, что эту ночь провел с сестрой маркиза.

— «Интересно…» — подумал юноша, принюхиваясь к неуловимому, но очень знакомому запаху шедшему от бархатистой кожи леди. — «Как все интересно… Но где же мои штаны?!»

Эш стоял на помосте. Сегодня в эту забытую богами дыру должны были привезти последнюю партию будущих легионеров. Баронета не волновало, что в бараках по краям огромного плаца жили вовсе не солдаты, а бывшие заключенные и каторжники. Он все равно продолжал называть их «легионерами». Сейчас же на улице было пустынно — солнце еще не взошло над горами Хельма и народ пребывал в долине снов. Впрочем, не стоит удивляться отсутствию охраны и заграждений по периметру.

На каждом, кто получил герб седьмого легиона, красовался черный, шипастый ошейник. Стоило только напасть на лейтенанта или командора, начать обсуждать бунт или попытаться сбежать как «бум»! И вместо головы у строптивого останется лишь обугленная шея. Это придворные Зачарователи хорошо придумали, здесь без нареканий. В остальном же проблемы сыпались, словно кто-то настежь распахнул ящик небезызвестной Пандоры.

Бараков, на четыре тысячи вояк, построили лишь восемь. Вместимостью в двести человек каждый. С подобной арифметикой справиться даже деревенский пастушок — не трудно догадаться, что так начались первые проблемы. Их пришлось решать лейтенанту Рэккеру и генералу Эшу Безымянному, предпочитавшему, чтобы его называли командором и плевать, что звание морское.

Первым делом господа офицеры усмирили негодующих уголовников. Усмиряли весьма просто — активацией ошейника у самых ретивых. Потом началось строительство. Нет-нет, вовсе не бараков, а многоярусных кроватей. В итоге, кое-как, но народ смогли разместить.

И вот, месяц спустя, после тяжелых тренировок, многокилометровых марш-бросков и прочей атрибутики любого уважающего себя легиона, в часть должны были дослать последнюю партию. Кажется, их везли с обедневшего медного прииска, где больше не требовались тысячи пленных и уголовников.