Девочка из Ордена (СИ) - Лебедева Ива - Страница 38

Это был не первый поцелуй в его Княжеской жизни. Далеко не первый… Почему же он до сих пор как в огне? Почему перехватывает дыхание, едва только он вспоминает это ощущение — как губы Иллис вдруг дрогнули и приоткрылись ему навстречу, как она ответила на поцелуй… Кириан прислонился спиной к дереву, прикрыв глаза. Было необъяснимо хорошо. Не хватало только ее рядом… Чер-р-рт!

А в это время, ничего не видя перед собой, ничего не слыша, Иллис пронеслась по коридорам академии и выбежала во двор. Прохладный воздух обжег лицо и немного отрезвил. Гад, какой же гад!!!

Строптивый гнедой Габриэля, брать которого друг разрешал в любое время, сегодня вылетел на дорогу как птичка и даже не пытался показать характер. Чувствовал состояние всадницы.

Бешеная скачка в никуда. Ветер в лицо и дождь. Это хорошо… потому что она не плачет. Это дождь.

Она вернулась, когда уже стемнело. Как хорошо, что, пока в академии Анелла, никто не приставал к Иллис, если ей хотелось покинуть территорию. Но мальчишки, которых она не успела (если честно, даже не вспомнила) предупредить, не находили себе места.

Пока носилась по горам, успела привести свои чувства более-менее в порядок. Значит, эта сволочь решила поразвлечься за ее счет? Только-только удалось отойти от того проклятого танца, и тут этот гад…

Хуже то, что больше, чем на Князя, Иллис злилась на себя. Никогда еще собственное тело так подло ее не предавало.

— Больше ждать нельзя! Надо переговорить хотя бы с Анеллой! — услышала она, приблизившись к окну. Ох… мальчики… какая же она эгоистка!

— Не надо, я здесь, — сказала она, возникая из темноты и натягивая на лицо маску спокойствия и легкой виноватости.

— Иллис! — все четверо как по команде подскочили со своих мест. — Что случилось?!

Никто из них и не предполагал, что девушка может так исчезнуть без серьезной на то причины.

— Да… ничего особенного… — она хотела было сослаться на внезапную тренировку на местности, но врать мальчишкам было ужасно неприятно. — Мне надо было подумать. Вы извините, я такая дура, совсем забыла вас предупредить…

— Мы не на шутку волновались, тем более… — Майс чуть не проговорился, что исчезнувший из поля зрения вместе с Иллис Князь добавил им очень неприятных минут.

Гай, который собирался произнести целую обвинительную речь про разных забывчивых девчонок, натолкнувшись на взгляд Иллис, тоже замолчал.

— Посидишь с нами? — просто спросил Льен, подавая ей руку для прыжка в окно.

— Как же хорошо, что вы у меня есть, — с огромным облегчением шагнула в комнату беглянка. — Простите меня, свинюшку забывчивую, ладно? — Она виновато улыбнулась сразу всем четверым.

И они с некоторым облегчением улыбнулись ей в ответ. И хотя у каждого на языке вертелся один и тот же вопрос, никто не стал его задавать. Только Льен накинул ей на плечи теплый плед и едва слышно шепнул на ушко: «Все будет хорошо, Иллис. Все будет хорошо…»

Горло опять сдавило, но она удержалась от слез. Нельзя. Нельзя перекладывать свои проблемы на них. Не дай Хелесс, задумают помогать или Князя воспитывать. Наживут нешуточные неприятности, а ведь они выпускники.

Она только благодарно прижалась к Льену, когда он ее укутывал.

— Спасибо. Вы самые лучшие.

— Не забывай, что я — самый-самый лучший! — смешным голосом пропищал Майс из полутьмы.

Она рассмеялась с огромным облегчением.

— Я помню!

Все было неправильно. Весь этот год был неправильным!

Кириан раздраженно посмотрел на свое задание и, вздохнув, закрыл тетрадь. В ней должно было быть исписано по крайней мере десять листов, но слова выходили примитивными и пустыми. Вот если бы ему задали сочинить не дипломатическое обращение в страны ближайшего западного пограничья, а сочинение про Иллис, Князь не сомневался, что смог бы написать куда красноречивее.

Мечты… как глупо и как не по-кейрошевски. Отец всегда говорил ему: «Если чего-то хочешь — бери»… Что же такое, во имя всех богов, с ним происходит! Почему его так выводит из равновесия какая-то девчонка?

Жизнь в Рандаре стала просто невыносима. Кириану казалось, что вся школа перешептывается у него за спиной, что четверка готовит для него какую-то каверзу, что ректор Грарард смотрит на него так, будто о чем-то догадывается.

Их словесные битвы с Иллис стали еще более жесткими. Теперь она не только огрызалась в ответ, но и сама начинала ссоры. И в эти моменты он снова от всей души ненавидел ее и жизнь, казалось бы, начинала налаживаться…

Но утром, когда солнце только-только окрашивало горизонт, он неизменно оказывался у окна. И тогда им владели совсем другие чувства. Ему было тяжело смотреть на девушку — от любого, даже самого невинного, ее жеста его бросало в жар. Боже, как она двигалась! Подойти к ней сейчас… прикоснуться губами к нежной шее, к бьющейся жилке… запустить руки во влажные после тренировки волосы…

«Все! Хватит! — сказал сам себе Кириан. — Что бы там со мной ни происходило, я не намерен этому подчиняться. Мне нужно съездить в город и хорошенько развлечься. В ближайшие выходные так и сделаю. Да!»

Со стороны казалось, что Иллис вовсе забыла о том, что случилось в полутемном коридоре возле купален. Ну подумаешь, огрызается даже тогда, когда Кириан ее не трогает, просто неосторожно посмотрит в ее сторону. А сколько он ее изводил? Ему, значит, можно, а ей? Да и не молчит он в ответ.

Ее доводили до исступления, до слез эти проклятые воспоминания. Впервые в жизни она не могла совладать с собственным телом, которое, стоило только чуть-чуть ослабить контроль, моментально норовило вытащить весь букет ощущений откуда-то из самого темного уголка памяти и обрушить их водопадом на ничего не подозревающую девушку.

Хеллес! Сердце останавливается, когда горячие губы требовательно прижимаются к ее губам, и вдруг начинает биться в унисон с чужим, дублируя удар за ударом. Тягучая истома растекается по телу, весь мир исчезает куда-то вместе со своими красками и звуками. Остаются только руки и губы. И…

Девушка в очередной раз вынырнула из воспоминаний и бессильно замотала головой. Нет, так не пойдет. Не хочешь, дорогая, забыть по-хорошему? Все равно забудешь, даже если придется…

Однажды Иллис решила уединиться в парке академии и немного поразмыслить над своей жизнью, для чего с удобствами устроилась в особенно уютной кроне. Потому что собиралась провести здесь много времени. Надо было, наконец, собраться с мыслями и решить, как жить дальше.

Воспоминания о поцелуе можно запихнуть в самый дальний уголок души, но как быть с тем, что источник раздражения каждый день мелькает перед глазами? И не просто мелькает — она ищет его взглядом, даже когда сама этого не хочет. Стоит ему исчезнуть — и у нее портится настроение. Стоит появиться — и… опять поругаются.

А если не поругаются — просверлят друг друга далекими от нежности взглядами. Вот и думай теперь, как в такой обстановке дотянуть до выпуска и не убить его, чтобы наконец успокоиться. Гад ползучий! Скотина белобрысая! Выпендрежник несчастны… ой.

Помяни лихо, оно тут как тут. Топает прямо под дерево. Торки его принесли!

Она уже хотела тихонько перебраться по веткам в другую крону и скрыться, как внизу начало происходить что-то необычное.

Кириан какое-то время задумчиво бродил вокруг ствола, потом вдруг обернулся в сторону тропы и как-то подобрался. И точно, кусты зашуршали, и на полянку вылетел какой-то малек. Красный от быстрого бега, взлохмаченный, он заметил Кириана и со всех ног кинулся к нему, попытавшись уже на бегу вытянуться по стойке смирно. Но… запнулся, взмахнул руками и шлепнулся на землю в двух шагах от Князя.

Иллис на дереве втянула голову в плечи и на секундочку зажмурилась. Насколько она знала Князя — сейчас этому мальку мало не покажется за то, что он нарушил уединение такой важной персоны.

Тут Иллис заметила на рукаве малька нашивку команды барсов и совсем приуныла: это еще и не просто головастик, а один из подопечных Кейроша — тот, как и Льен, курировал одну из сборных команд первого-второго курса. Это не входило в обязанности каждого ар’гарда, заниматься кураторством можно было по желанию. Но такая «работа» очень высоко ценилась в личном рейтинге выпускника, и кто бы сомневался, что Кейрош и тут будет набирать все возможные очки.